Для игры в крокет трава была слишком высокой, но об этом никто не думал.
— Хотелось мне ягнят завести, чтобы щипали травку, но Джессика ни в какую, — посетовал Джеймс Бейтс, муж Джессики, который сидел в садовом кресле, кутаясь в тонкое одеяло; от одного этого зрелища у Роберта градом покатился пот.
Некогда статный, Джеймс с годами усох, а его мягкий голос теперь слегка дребезжал. Сильные линзы очков увеличивали глаза; сам он был тщедушным, но решительным. В свое время работал директором школы, а после выхода на пенсию стал архивариусом кладбища.
Джеймс любовно наблюдал за внуками. Те, споря о правилах игры, пытались разбиться на команды. Он бы дорого дал, чтобы встать с кресла, подойти к детишкам и сыграть партию вместе с ними. Со вздохом он перевел взгляд на сборник кроссвордов, лежавший у него на коленях.
— Вот этот — весьма изобретательный, — выговорил он, поворачивая открытую страницу к Роберту. — Все определения даны в виде математических уравнений, надо выразить решения буквами и вписать в клеточки.
— Угу. Не Мартин ли постарался?
— Совершенно верно. Это мне от него подарок на Рождество.
— Садист чертов.
Дети сгрудились у первых воротцев и начали гонять цветные деревянные шары. Старшие терпеливо ждали, пока самая младшая девочка сделает удар.
— Умница, Нелл, — похвалил высокий паренек.
Джеймс ткнул шариковой ручкой в сторону Роберта:
— Как подвигаются дела с наследством Элспет?
Двоюродные братья повздорили из-за шара, укатившегося за пределы площадки. Роберт без труда переключился на мысли об Элспет — она и без того не выходила у него из головы.
— Рош ведет переписку с близнецами. Их мать, родная сестра Элспет, грозилась оспорить завещание, но, думаю, Рош ее переубедил. Очевидно, у американцев это в крови — страсть к судебным тяжбам.
— Странно все-таки, что Элспет не обмолвилась нам о своей сестре-близняшке. — Джеймс улыбнулся. — Трудно поверить, что найдется хоть кто-нибудь, на нее похожий.
— Да… — Роберт не сводил глаз с детей, которые мирно гоняли деревянные шары. — Элспет говорила, они с Эди по характеру были совершенно разными. Она терпеть не могла, если их путали. Мы с ней однажды пошли в «Маркс-энд-Спенсер», и к Элспет привязалась с разговором какая-то женщина — оказалось, это была мать парня, с которым встречалась Эди. Элспет ей отчаянно нагрубила. Женщина пришла в ярость, а Элспет прямо раздулась — есть такие бразильские лягушки, которые раздуваются до невероятных размеров и плюют в свою жертву, чтобы тут же ее заглотить.
Джеймс посмеялся:
— Наверное, та женщина оказалась слишком крупной для такого миниатюрного создания.
— Элспет была как пушинка. Однажды я пронес ее на руках через весь Хэмпстед-хит[22] — она каблук сломала.
— А уж какие у нее были высоченные шпильки.
Со вздохом Роберт представил себе гардеробную Элспет — там помещалась импровизированная выставка обуви. На днях он зашел туда под вечер, лег на пол и ласкал ее туфельки, пока не выплеснул накопившееся желание. Его бросило в краску.
— Ума не приложу, что делать с ее вещами.
— Ничего не делать; вот приедут двойняшки — пусть сами решают.
— А вдруг они надумают все выбросить? — усомнился Роберт.
— И то верно.
Джеймс поерзал в кресле, чтобы сменить положение. У него болела спина. Он не мог понять, почему Элспет составила завещание в пользу этих девчонок, которые, скорее всего, по приезде отправят в помойку все, что она любила.
— А ты с ними знаком? — спросил он.
— Нет. Между прочим, Элспет их тоже не знала. Она не общалась с Эди после того, как та сбежала с ее женихом. — Роберт нахмурился. — На самом деле, завещание составлено очень странно. Двойняшки получают все по достижении двадцати одного года, а до этого срока всего-то месяцев пять. Кроме того, квартира достанется им только в том случае, если их родители не будут допущены на порог.
— Это сделано в отместку, ты не находишь? А как, по ее мнению, ты должен обеспечить такое условие?
— Оно было добавлено в последний момент: Элспет не могла смириться с мыслью, что Эди и Джек будут прикасаться к ее вещам. Но она же понимала, что практического смысла в этом нет.
Джеймс опять улыбнулся:
— Как это похоже на Элспет. Но если так, то с какой стати отписывать все имущество их детям? Почему не тебе?
— Я получу то, что мне дорого. — Роберт невидящим взглядом смотрел на газон. — В том, что касалось двойняшек, она была очень скрытной. Подозреваю, она питала к ним слабость именно потому, что это двойняшки; воображала себя «тетушкой Элспет», а сама даже с днем рождения ни разу их не поздравила. Понимаете, эта идея как раз и привлекала ее своим сумасбродством. Устроить крутой поворот в жизни близнецов, чтобы они вырвались из-под родительского крыла и перенеслись в мирок Элспет. А уж как они себя здесь поведут — одному Богу известно.
— Жаль, ей уже с ними не свидеться.
— Да.
Роберту хотелось закрыть эту тему. Игра в крокет разладилась. Мальчики помладше размахивали молоточками, как саблями, а девчонки перебрасывались шаром, отнятым у Нелл, да так, чтобы ей было не допрыгнуть. Только двое старших братьев упрямо загоняли шары в воротца. Тут во дворе появилась Джессика. При виде такого беспорядка она подбоченилась, всем своим видом изображая праведный гнев.
— Так-так! — воскликнула она. — Вы что здесь устроили? — Голос Джессики взмывал вверх и падал, словно воздушный змей.
Дети остановились как вкопанные и засмущались, став похожими на котят, которые неуклюже свалились с высоты и сразу принялись вылизываться, как будто так и надо. Осторожно ступая по траве, Джессика приблизилась к Роберту и Джеймсу. Две ее подруги недавно получили перелом шейки бедра, и она временно отказалась от привычки шагать не разбирая дороги. Придвинув для себя кресло, она села рядом с мужем.
— Как там обед? — спросил он.
— Придется немного подождать — курица еще не готова. — Джессика промокнула лоб носовым платочком.
Роберт понял, что в такой зной жареная кура не полезет ему в горло. Он приложил к щеке свой стакан — кубики льда в нем почти растаяли. Джессика осмотрела его с головы до ног.
— Не нравится мне твой вид, — сказала она.
— Совсем не сплю, — ответил он.
— Мм, — в унисон протянули Джессика и Джеймс, переглядываясь.
— А почему? — спросила Джессика.
Роберт отвел глаза. Дети вернулись к игре. Почти все столпились у средней стойки, и только Нелл примеривалась к шару, застрявшему среди стеблей ириса. Замах — и ее молоточек с корнем вырвал несколько цветков. Роберт посмотрел на Джессику, потом на Джеймса, которые не спускали с него озабоченного взгляда.
— Вы верите в привидения? — спросил он.
— Конечно нет, — ответила Джессика. — Это полная чушь.
Джеймс с улыбкой переключился на кроссворд Мартина, лежавший у него на коленях.
— Ну хорошо, я понял: вы не верите в привидения.
Было время — Хайгейтское кладбище страдало от нашествий оккультистов и сатанистов. А Джессике стоило немалых усилий отвадить японских телевизионщиков и любителей эзотерики, которые жаждали устроить из Хайгейтского кладбища какой-то Диснейленд с привидениями.
— Просто я… захаживаю… в квартиру Элспет, и у меня такое чувство, будто она… там.
Уголки рта Джессики поползли вниз, как от неприличной шутки. Джеймс поднял любопытствующий взгляд.
— И что же тебе говорит это чувство? — спросил он Роберта.
Роберт помедлил.
— Оно почти неуловимо. Но вот, к примеру, с температурой воздуха в ее квартире творится что-то неладное. Допустим, сажусь я за письменный стол, начинаю разбирать бумаги — и вдруг какую-то часть тела обдает холодом. Стынут пальцы, потом холод поднимается по руке. Или затылок вдруг мерзнет… — Роберт запнулся, изучая свой стакан. — У нее в квартире даже вещи двигаются. Легкие-легкие шевеления: то занавеска, то карандаш. Замечаю боковым зрением. Прихожу — а какие-то предметы лежат не там, где я их оставил. Как-то раз книжка упала со стола на пол… — Подняв глаза, он успел заметить, как Джеймс покачал головой, а Джессика приложила палец к губам. — Да ладно. Я же понимаю.
— Роберт. Мы тебя слушаем, — сказала Джессика.
— Я сбивчиво объясняю.
— Может быть. Но если тебе от этого легче…
— Нет, нисколько.
— Ну…
Все трое умолкли.
— А ведь я однажды видел привидение, — вдруг сказал Джеймс.
Роберт покосился на Джессику. Сохраняя невозмутимость, она лишь криво усмехнулась и прикрыла глаза.
— Вы видели привидение? — переспросил Роберт.
— Видел. — Джеймс заерзал в кресле, и Джессика поправила подушку у него под поясницей. — Я тогда совсем маленьким был, лет шести. Было это — дайте подумать — году в семнадцатом. Мое детство прошло вблизи Кембриджа; а в доме, где жила в ту пору наша семья, был когда-то постоялый двор. Построили его, кажется, в тысяча семьсот пятидесятом. Дом был большой, в нем гуляли сквозняки, и стоял он на отшибе, у перекрестка дорог. Третий этаж у нас не использовался — все спальни были на втором. Даже горничная и та спала на втором этаже. Отец мой преподавал в университетском колледже Сент-Джон, и у нас в доме постоянно кто-то гостил. Обычно спальных мест хватало всем, но в тот раз гостей, видимо, приехало более обычного, потому что моего брата Сэма уложили в одной из пустующих спален наверху. — Джеймс улыбнулся сам себе. — Сэм был, как выражаются американцы, парнем сговорчивым, но в ту ночь он ревел без умолку, пока мама не поднялась к нему и не забрала его спать к себе в комнату.
