– Поклянись, что будешь выглядеть так же безупречно, как сейчас.
Она с серьезным видом кивнула.
– Ты прелесть! – воскликнул он и обнял ее.
Поездка в гости начиналась удачно.
Они приехали в Семь Ручьев.
Поставили автомобиль и вслед за слугой прошли через дом на лужайку. Бетти, в окружении зеленого теннисного корта, красного теннисного корта и нескольких гостей, ждала их.
– Так ты сумела вытащить его из вашего любимого Вестауэйза, – обратилась она к Сильвии. – Это невероятно забавное место, – добавила она, повернувшись к одному из гостей. – Вам надо попросить мистера Уэлларда рассказать о нем. Дорогая, ты чудесно выглядишь. Правда, Берти, Сильвия чудесно выглядит? Полковник Радж, вы знакомы с мистером Реджинальдом Уэллардом? Он недавно написал замечательную книжку. О ней всюду говорят.
Полковник, который, увидев Сильвию, только и думал, как бы увести ее подальше от всех и рассказать ей об Индии, без большого восторга обменялся приветствиями с Реджинальдом.
– Ну, – сказал Бакстер, – не начать ли нам? Вы будете играть, полковник?
Полковник полагал, что лучше, если начнет молодое поколение.
Молодое поколение, застигнутое этим предложением врасплох, отвечало, что готово начать игру, если надо, но если нет, готово посидеть так. И выразило опасение, что не слишком хорошо играет.
Каждый из остальных выразил опасение, что он (она) играет безнадежно плохо.
Конечно, есть разные степени безнадежности. Никто не знает, как соотносится безнадежность твоего соперника с твоей собственной безнадежностью.
– Вы наверняка прекрасный игрок, – обратилась Бетти к высокому молодому человеку в очках, который придерживался прямо противоположного мнения.
– Я игрок никудышный, миссис Бакстер, – запротестовал он. – В прошлом году в Истборне...
Никто не собирался слушать, что произошло в Истборне в прошлом году. Человек, который мог ссылаться на Истборн, говоря о своей теннисной безнадежности, имел в виду нечто совершенно другое, чем они. Безнадежно ждать, что он выиграет хоть один сет у Тиллена, – вот что это значило.
– Сильвия, дорогая, – сказала Бетти, поняв, что пришло время действовать, – я думаю, ты сыграешь с мистером Паллисером... миссис Уэллард... – Полный молодой человек поклонился Сильвии. – А Марджери... мистер Кобб, вы знакомы с миссис Аркрайт? – Высокий молодой человек из Истборна сказал: “Нет, незнаком, очень рад познакомиться”. – Марджери, ты сыграешь с мистером Коббом. Прекрасно. Мы сейчас же организуем другую партию. А теперь рассаживайтесь поудобнее. Я думаю, мистер Кобб прекрасно играет.
Мистер Кобб играл прекрасно. Миссис Аркрайт время от времени издавала восклицания вроде “Это ваш” или “Простите”, но большого участия в игре не принимала. Мистер Паллисер время от времени восклицал “Это мой” или “Простите”, пока они не начали проигрывать со счетом четыре-ноль, после чего слышалось только “Ваш” и “Отличный удар”; вскоре счет стал четыре-четыре. Реджинальд, надвинув шляпу на глаза, развалился в кресле и с удовольствием наблюдал за Сильвией.
– Один парень из Шестнадцатого полка, который был с нами в Индии, тоже написал книжку, – неожиданно произнес полковник Радж.
– Да? – отозвался Реджинальд.
– Точно, – ответил полковник. – Парень из Шестнадцатого.
Реджинальд ждал продолжения, но, кажется, на этом история закончилась. Очевидно, полковник отметил удивительное совпадение: человек, с которым его только что познакомили, написал книгу, и человек, с которым он служил в Индии, тоже написал книгу.
Как легко Сильвия двигалась! И без всякой торопливости. Может быть, она и не годилась для Истборна, но обладала природным даром двигаться без малейшего усилия. Вопрос координации, считал он.
– Его фамилия Трантер, – донеслось справа, – наверное, вы с ним знакомы.
Реджинальд очнулся.
– Боюсь, что нет. (Почему боюсь, подумал он. Чего боюсь?)
– Он написал книжку, – настаивал полковник, – я забыл название.
Четыре-четыре. Сильвия подавала.
– Простите, – сказала миссис Аркрайт. (Пятнадцать-ноль).
– Простите, – сказал мистер Паллисер. (Пятнадцать-пятнадцать.)
– Простите, – сказала миссис Аркрайт. (Тридцать-пятнадцать.)
– Простите, – сказал мистер Паллисер. (По тридцати.)
– Простите, – сказала миссис Аркрайт. (Сорок-тридцать.)
– Ваш, – крикнул мистер Паллисер, – прекрасный удар!
– Прошу прощения, – сказала миссис Аркрайт. (Гейм.)
– Как, вы сказали, называется ваша книжка? – спросил полковник, явно рассчитывая, что это поможет ему вспомнить название книги Трантера.
– “Вьюнок”, – пробормотал Реджинальд, отчего-то смутившись.
– Как?
– “Вьюнок”! (Что за идиотизм, подумал он в сердцах.)
– А-а! Нет, не так.
Пять-пять. Мистер Кобб творит у сетки чудеса, достойные Истборна.
– Вьюнок, – повторил полковник, подергивая усы. – Такая штука, которая обвивается вокруг других растений, да? Может по всему саду расползтись.
– Да.
– Я так и думал.
Мистер Паллисер наконец подает... Ну, отличный удар, дорогая. Бедняга Паллисер будет грезить о тебе всю ночь и, поняв, что, быть может, никогда больше тебя не увидит, на рассвете пустит себе пулю в лоб. Если подумать, то как жаль всех мужчин, которые не женаты на Сильвии.
– Справочник по садоводству? – спросил полковник Радж.
– Что?.. А-а... Нет.
– Но ведь это растение, верно?
– Что?
– Ну, вы только что назвали.
– Назвал что?
– О чем я говорил. Обвивается вокруг растений. Расползается по всему саду.
– Ах да. Да, конечно.
– Так как, вы сказали, называется? Растение?
– Вьюнок.
– Ну да. А как, вы сказали, называется ваша книжка?
– “Вьюнок”.
– Ну вот, – сказал полковник раздраженно. – Я так и говорил.
И это, думает Реджинальд, один из интересных людей, привезенных из Лондона, которым хочется поговорить о моей книге.
Этот парень, думает полковник, не знает, как называется его книжка. Что с ним?
По шести. Сильвия снова подает. Ты замечательно выглядишь, когда подаешь, дорогая. Несчастный Паллисер застрелится сегодня же ночью.
– Этот Трантер всегда был странноват. Может быть, он даже писал стихи. Но не про сады. Вы, должно быть, большой знаток?
Семь-шесть. Отличный удар, Сильвия.
– Знаток чего?
– Садов. (Черт побери, да он просто дурак.)
– Я страшно люблю свой. Но знаю о нем не слишком много.
– А! Так, значит, это не то что справочник?
– Нет.
Миссис Аркрайт дважды попадает в сетку. Сильвия бьет резко, такие мячи не берут. Ноль-тридцать. Ну, ты победила их, дорогая.
– Я знаю парня, который написал “Устав полевой службы”, то есть знал когда-то. Вы, наверное, не встречались с ним?
– Нет.
– Это, конечно, не Трантер, – усердно объяснял полковник. – Трантер написал ту книгу, о которой я вам говорил, и оставил службу. Это было в восемьдесят пятом. Я слышал, что он женился, но не знаю, правда ли это.
– В самом деле? – отозвался Реджинальд.
– Просто удивительно, что вы незнакомы.
Паллисер вдруг впадает в неистовство. Паллисер у сетки, Паллисер везде. Сильвия в глубине корта смеется, опершись на ракетку. Паллисер бьет, Кобб отбивает. Паллисер просто стелется по площадке, но ухитряется брать все мячи. Кобб отодвигает партнершу в сторону и пытается сразить Паллисера, миссис Аркрайт отбегает, проблеяв: “Ваш мяч!” Сильвия продолжает хохотать. Паллисер бьет в последний раз, Истборн героически отбивает высокий мяч; восклицание “Прекрасно!”, гейм, сет, извинения, поздравления, проявления скромности, притворной скромности, благодарности, уход гладиаторов с арены.
– Вы чудно играли, – сказала Бетти. – Наверное, разгорячились. Мистер Кобб, дорогой, может быть, вы хотите выпить? Или можно подождать чая.
Миссис Аркрайт решает дожидаться чая. Мистер Паллисер настойчиво предлагает миссис Уэллард чего-нибудь выпить. Они уходят вместе. Паллисер надеется, что навсегда.
Когда началась другая игра, Реджинальд обнаружил, что сидит между хозяйкой дома и миссис Аркрайт.
– Я достала вашу книжку, – гордо объявила Бетти.
– Да? (Наконец-то он слышит, что кто-то кроме него купил книгу. Хотя, может быть, Бетти взяла ее на время?)
Она наклонилась к миссис Аркрайг.
– Мистер Уэллард написал замечательную книгу, он в ней описал всех нас.
Реджинальд открыл рот, чтобы запротестовать, но дамы совершенно забыли о его существовании.
– Неужели? – переспросила миссис Аркрайт. – Как это забавно!
– По-моему, Берти он изобразил не в самом лучшем виде, но я его простила, потому что все это ужасно остроумно. И к тому же чистая правда.
