— Хорошо, Дживз, — сказал я. — Послушай, Тяпа…
Я умолк. Тяпа исчез.
— Что ты с ним сделал, Дживз? — спросил я.
— Мистер Глоссоп ушёл, сэр.
— Ушёл? Как он мог уйти? Он сидел в этом кресле…
— Входная дверь захлопнулась, сэр.
— Но с какой стати он удрал?
— Возможно, мистер Глоссоп не захотел встречаться с миссис Траверс, сэр.
— Почему?
— Не могу сказать, сэр. Но при упоминании имени миссис Траверс он мгновенно встал с кресла.
— Странно, Дживз.
— Да, сэр.
Я перевел разговор на более понятную для меня тему.
— Дживз, — сказал я, — в следующий вторник мистер Глоссоп собирается петь «Солнечного мальчика» на концерте в Ист-энде.
— Вот как, сэр?
— Перед аудиторией, состоящей в основном из торговцев овощами, владельцев мясных лавочек, официантов питейных заведений и третьесортных боксёров.
— Вот как, сэр?
— Напомни мне, чтобы я туда пошёл. Вне всяких сомнений, он с треском провалится, а я хочу при этом присутствовать.
— Слушаюсь, сэр.
— А когда придёт миссис Траверс, проводи её в гостиную.
* * *
Те, кто хорошо знаком с Берти Вустером, знают, что он путешествует по жизни в окружении эскадрона крикливых, надоедливых, высокомерных тётушек. Но среди них есть одно исключение, а именно, моя тётя Делия. Она вышла замуж за Тома Траверса в тот год, когда Василёк выиграл скачки в Кембридшире, и должен сказать, старикану повезло, дальше некуда. Мне всегда доставляет удовольствие поболтать с ней о том о сём, и я радостно приветствовал её, когда в два пятьдесят пять она ворвалась ко мне в гостиную.
Она выглядела очень возбуждённой и приступила к делу, не откладывая его в долгий ящик. У моей тёти Делии большая, добрая душа. В своё время она была заядлой охотницей, и до сих пор, обращаясь к собеседнику, разговаривает так, словно увидела на холме в полумиле лисицу.
— Берти! — вскричала она голосом, от которого свора борзых наверняка понеслась бы со скоростью ветра. — Мне нужна твоя помощь!
— И ты её получишь, тётя Делия, — учтиво произнёс я. — Даю тебе честное слово, никому другому я не окажу услугу с такой готовностью, никому другому я не буду так счастлив…
— Кончай трепаться, Берти, — умоляющим тоном сказала она. — Ты видишься с этим своим другом, молодым Глоссопом?
— Он только что был у меня на ленче.
— Ах, вот как? Жаль, ты не подсыпал яду в его суп.
— Мы не ели суп. И когда ты говоришь о нём, как о моём друге, ты, мягко говоря, искажаешь факты. Со всем недавно после обеда в «Трутне»…
В эту минуту тётя Делия, — как мне показалось, несколько резко, — заявила, что предпочитает узнать историю моей жизни из книги, которую я напишу на склоне лет. Теперь я твёрдо убедился, что сегодня ей изменило весёлое расположение духа, которым она славилась, и поэтому, позабыв о своих неприятностях, спросил, что у неё стряслось.
— Всё дело в этом смрадном псе, Глоссопе, — объяснила она.
— Что он натворил?
— Разбил сердце Анжелы. — (Анжела. Дочь вышеупомянутой. Моя кузина. Классная девушка).
— Разбил сердце Анжелы?
— Да… разбил… сердце… АНЖЕЛЫ!
— Ты говоришь, он разбил сердце Анжелы?
Тут она дрожащим голосом попросила меня не разыгрывать комических сцен из водевиля.
— Чем он разбил её сердце? — спросил я.
— Своим пренебрежением. Своей низостью, бессердечностью, бесчувственностью и двуличностью.
— Двуличностью, это здорово сказано, тётя Делия, — согласился я. — Когда речь идет о Тяпе Глоссопе, другого слова не подберёшь. Позволь мне рассказать, что он однажды сделал со мной вечером в «Трутне»…
— Несколько месяцев подряд от него просто отбоя не было. Он увивался за Анжелой с утра до вечера. В моё время люди сказали бы, что он искал её расположения…
— Попросту говоря, волочился.
— Волочился или искал расположения, как тебе больше нравится.
— Как тебе больше нравится, тётя Делия, — вежливо произнёс я.
— Как бы то ни было, он, словно привидение, бродил по нашему дому, каждый день приезжал на ленч, танцевал с ней ночи напролет, пока бедная девочка не втюрилась в него по уши и не стала считать само собой разумеющимся, что вскоре они пойдут по жизни в одной упряжке и будут кормиться из одних яслей. А недели три назад он неожиданно исчез и бросил её, как перчатку. Я слышала, он потерял голову из-за какой-то девицы, с которой познакомился на чаепитии в Челси… как же её зовут?…
— Кора Беллинджер.
— А ты откуда знаешь?
— Сегодня она была у меня на ленче.
— Он привел её с собой?
— Да.
— Что она из себя представляет?
— Мощная особа. Её фигура чем-то напоминает Альберт-холл.
— Как тебе показалось, он её очень любит?
— Не отрывал взгляда от её форм.
— Современный молодой человек, — заявила тётя Делия, — страдает врождённым идиотизмом. Ему не обойтись без няньки, которая должна водить его за руку, и сиделки, чтобы та каждые четверть часа вытирала ему нос.
Я попытался объяснить, что нет худа без добра.
— Если хочешь знать моё мнение, тётя Делия, — сказал я, — Анжеле сильно повезло. Этот Глоссоп придурок, каких мало. Во всем Лондоне таких раз-два и обчёлся. Я только что пытался рассказать тебе, как он поступил со мной однажды вечером в «Трутне». Поставив мне бутылку самого лучшего вина, он подождал, пока во мне пробудится спортивный дух, и предложил заключить пари, что я не смогу перебраться через бассейн по кольцам, свисавшим с потолка. Само собой, я с ним поспорил (ведь для меня такая задача — пара пустяков) и заскользил по воздуху, словно птица, когда вдруг обнаружил, что подлый обманщик убрал последнее кольцо, зацепив его за крюк в стене. Мне ничего не оставалось, как броситься в воду и поплыть к берегу в полном вечернем облачении.
— Да ну?
— Вот именно. С тех пор прошло несколько месяцев, но когда я надеваю по вечерам фрак, мне всё ещё кажется, что он мокрый. Ведь не хочешь же ты, чтобы твоя дочка вышла замуж за человека, способного на такой поступок?
— Напротив, твой рассказ восстановил мою веру в юного щенка. Оказывается, не так уж он и плох. Берти, я хочу, чтобы мистер Глоссоп перестал сумасбродничать и порвал с Беллинджер. Займись этим.
— Да, но как?
— Как хочешь. Детали меня не интересуют.
— Что же мне сделать?
— Только не вздумай что-нибудь делать, Берти. Объясни ситуацию Дживзу. Дживз найдёт выход. Один из самых толковых малых, которых я когда-либо встречала. Расскажи Дживзу всё без утайки и попроси его как следует пошевелить мозгами.
— Это мысль, тётя Делия, — задумчиво произнёс я.
— Естественно. Такую пустячную проблему Дживз решит, и глазом не моргнув. Пускай поднапряжётся, а я зайду завтра, чтобы узнать результат.
Она распрощалась и ушла, а я призвал к себе Дживза.
— Дживз, — спросил я, — ты всё слышал?
— Да, сэр.
— Так я и думал. У моей тёти Делии, мягко говоря, командирский голос. Тебе никогда не приходило в голову, что, если она когда-нибудь разорится, ей удастся зарабатывать неплохие деньги, подавая сигналы путникам, заблудившимся в пустыне?
— Я об этом не задумывался, сэр, но, вне всяких сомнений, вы правы.
— Ну, что скажешь? Как твое мнение? Мне кажется, мы должны сделать всё возможное, чтобы ей помочь.
— Да, сэр.
— Я прекрасно отношусь к моей тёте Делии, Дживз. Более того, я прекрасно отношусь к моей кузине Анжеле. Одним словом, я прекрасно отношусь к ним обеим. Но мне непонятно, Дживз, что бедная дурочка нашла в Тяпе, и тебе наверняка это тоже непонятно. Однако не вызывает сомнений, что она его любит, — хотя у меня до сих пор в голове не укладывается, как можно любить Тяпу, — и чахнет по нему, и ждёт его, как… э-э-э…
— Воплощённое терпение, сэр.
— Вот именно, Дживз. Воплощённое, как ты справедливо заметил, терпение. А поэтому мы не можем остаться в стороне. Напряги свой мозг, Дживз, и брось все усилия на решение данной проблемы.
* * *
На следующий день тётя Делия зашла, как обещала, и я нажал на кнопку звонка, призывал Дживза. Хотите верьте, хотите нет, когда он вошёл в гостиную, лицо его светилось разумом, и я сразу понял, что гигантский мозг Дживза работал без устали всю ночь.
— Говори, Дживз, — сказал я.
— Слушаюсь, сэр.
— Ты размышлял над решением проблемы?
— Да, сэр.
— Успешно?
— У меня появился план, сэр, который, мне кажется, поможет добиться желаемого результата.
— Нельзя ли поконкретнее, — попросила тётя Делия.
— В делах такого рода, мадам, прежде всего необходимо изучить психологию индивида.
— Чего изучить у индивида?
— Психологию, мадам.
— Он имеет в виду психологию, — пояснил я. — А под психологией, Дживз, ты подразумеваешь?…
— Характер и нрав лиц, участвующих в деле, сэр.
— То есть кого они из себя представляют?
— Совершенно верно, сэр.
— Послушай, Берти, когда вы остаетесь вдвоём, он тоже так с тобой разговаривает? — спросила тётя Делия.
