Потом я не выдержал, и понемногу все вернулось на круги своя.
Мы с ней сразу же это почувствовали, какое-то время она все еще продолжала надеяться на перемены, но потом снова ушла.
В день нашего расставания она остановилась у двери, обернулась, пристально посмотрела на меня и со слезами на глазах сказала:
– Знаешь, Лоренцо, только тебе удавалось делать из меня полную дуру. До сих пор не могу поверить, что я вернулась к тебе. В начале наших отношений мне, признаюсь, было забавно и приятно нянчиться с твоими прихотями, замашками, с твоим образом жизни. Я думала, что сумею повлиять на тебя, и ты откажешься от своих бзиков. У меня почему-то появилась глупая уверенность в том, что я сумею переделать тебя, и ты добьешься того, чего заслуживаешь. Быть может, я тебя идеализировала, слишком многого от тебя хотела… Не знаю, я уже ничего не понимаю.
За все эти годы ты не раз красиво ухаживал за мной. В этом ты настоящий виртуоз. Я сейчас не говорю о том, что ты делал, чтобы уломать меня вернуться к тебе. Я говорю о том, что было раньше. Ты окружал меня заботой и вниманием, я даже подумала, что ты любишь меня, потому что только любящий человек способен на такие поступки. Но я ошиблась. Вернее, нет, я не ошиблась, и какое-то время у тебя получалось по-настоящему любить меня. Но, к сожалению, ты любишь и приоткрываешься всего на несколько мгновений, а потом сразу же замыкаешься в себе. И я даже поняла, почему ты так поступаешь. Ты вовсе не боишься, что кто-то проникнет в твой мир, тебе страшно, что ты сам, вдруг, сможешь выскочить, вырваться из своей скорлупы.
Я тебя, Лоренцо, ни в чем не обвиняю, тут ничего не поделаешь, так уж ты устроен. Это моя ошибка. Я знаю. Я надеялась, что со мной ты наконец научишься любить. А получается, что за исключением коротких мгновений, ты еще не готов к этому. Ты всего лишь стараешься подладиться к другому человеку, в этом твое наивысшее проявление любви. Потому что ты заботишься только о красивых жестах, ты зациклен на том, что ты делаешь, от чего ты вынужден отказаться. И тебе кажется, что все это является доказательством твоей любви. Ты даже не замечаешь, чем приходится жертвовать твоим близким. Ты думаешь, так уж легко жить рядом с тобой? Ты уверен, что да, потому что ты никому не досаждаешь, не обращаешься за помощью, никогда не злишься, не споришь. Но только знай, что жить рядом с тобой тяжело. Ты не представляешь, сколько мыслей я передумала, сколько пережила надежд, разочарований, слез и страданий. И все молча. Я никогда тебе ни о чем не рассказывала, боялась, что тебе будет неприятно, а потом, хорошо изучив тебя, я поняла, что тебе лучше ничего не говорить, потому что я заранее знала твой ответ: «Если тебе плохо со мной, почему же ты не уходишь?» Ты подавил все свои эмоции. И не злишься ты не из-за своей выдержки, а из-за того, что ты растоптал все свои чувства: нет любви, нет и злости, тебя целиком поглотила твоя работа. Мы оба знаем, как важна для тебя твоя работа, но для нас она стала причиной бесконечных самоограничений. Мы отказывались от приглашений на ужин, без нас шли фильмы, мы пропускали концерты, прогулки, в последний момент меняли планы на выходные. Все переносилось, откладывалось, отменялось. Словно во всем мире работал только один ты. Ты настолько поглощен самим собой, что даже не догадываешься, каким терпением надо обладать, чтобы жить с тобой. Смотри, даже сейчас, мы с тобой расстаемся, я от тебя ухожу, и на этот раз, навсегда, а ты ничего не говоришь, как будто тебя это нисколько не касается. Обзови меня гадиной, скажи, что я эгоистка, что я бросаю тебя, вместо того чтобы остаться с тобой и принимать тебя таким, какой ты есть. Закричи, разозлись, сделай что-нибудь, только не стой столбом…
Она застыла на пороге с блестящими от слез глазами. Она умоляла меня не отпускать ее. Она кричала об этом. А я только и смог выдавить:
– Что ты хочешь услышать от меня? Ты права, я тебя понимаю.
Она с разочарованием взглянула на меня и прошипела:
– Иди ты в жопу!
И тут же захлопнула за собой дверь.
Мне недавно исполнилось четырнадцать лет, а Роберто было около тридцати. Он сидел на коробке у нашего подъезда и бренчал на гитаре. Так произошла наша первая встреча.
– Ты здесь живешь? – спросил он меня.
– Да, а что?
– Я теперь тоже здесь живу. Я ваш новый жилец.
– Очень приятно, я Лоренцо. Ты, наверное, займешь свободную квартиру на втором этаже, а я живу рядом, моя дверь слева от твоей. Открыть тебе дверь?
– Нет, я жду товарища, мы погрузили вещи в его машину. Ну, пока, еще увидимся…
– О’кей.
В жизни мы встречаемся с незнакомыми людьми, которые сразу же пробуждают наш интерес и вызывают доверие к себе. Роберто был одним из них.
Его квартира оказалась рядом с нашей. Часто по вечерам я слышал за стеной звуки музыки, смех, аккорды гитары. Мне было страшно любопытно узнать, чем живут он и его друзья. Я прижимал ухо к стене, иногда приставлял к ней стакан, а впоследствии открыл для себя, что лучше всего пользоваться глубокой тарелкой для пасты. Слов я не мог расслышать, только догадывался, что им весело. Я бы с удовольствием постучался к ним, но всем им было под тридцать лет, они были вдвое старше меня и вряд ли стали бы считаться со мной. Хотя Роберто всякий раз, когда мы встречались с ним на лестнице, около дома или в нашем баре, приветливо здоровался со мной, спрашивал, как мои дела, и останавливался поболтать со мной. Он никогда не здоровался со мной просто так, из вежливости. Он относился ко мне с явным интересом, поэтому я всегда был рад видеть его. Иногда, когда я был дома и слышал, как открывается его дверь, я выскакивал на лестницу, делая вид, что спускаюсь в бар. Он всегда встречал меня с улыбкой. Он излучал ощущение свободы, о которой я уже давно мечтал: жить одному и заниматься тем, что тебе нравится. Он воплощал в себе жизнь вне стен моей семьи, и этот мир завораживал меня.
Однажды он зашел в бар и вместо того, чтобы, как обычно, выпить чашку кофе у стойки и сразу же уйти, сел за столик.
– Я остался без ключей и не могу открыть дверь, теперь вот жду товарища, у которого есть вторые ключи. Я думал, что они у меня в кармане, но именно в ту минуту, когда дверь захлопнулась, у меня перед глазами возникла картинка с ключами на кухонном столе. Фигово.
– Что тебе принести? Я угощаю.
– Спасибо, тогда я выпью пива.
Я как бы сочувствовал ему, но на самом деле был рад увидеть его в баре и поговорить с ним. Я надеялся, что его друг приедет не слишком скоро.
– Можно я посижу с тобой?
– Конечно, еще бы! Ты здесь работаешь каждый день?
– Да, кроме воскресений.
– И тебе нравится?
– В общем, да, не жалуюсь… Работа как работа. Бывают кое-какие проблемы, но у кого их нет?
– Ты говоришь уже как взрослый. В школу больше не ходишь?
– Нет. Я получил аттестат о неполном среднем и завязал. Меньше года назад.
– Ты любишь читать?
– Не очень. У меня нет особых способностей, а потом я весь день работаю, времени мало остается.
– То, что времени мало, это только отговорка, все ею пользуются. А что ты делаешь по вечерам, когда не работаешь?
– Смотрю телик с родителями или ухожу к себе в комнату и там смотрю свои передачи… Ну, да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Раз я сижу у экрана, значит, могу найти время и для книг. Ты прав, но, отпахав весь день в баре, я предпочитаю посидеть у телевизора, мысли в голову не лезут. Хочется отвлечься.
– Ну, что ж, твоя правда. А какая музыка тебе нравится?
– Мне Васко нравится, Васко Росси. А тебе?
– Тоже… Кстати, у меня дома есть диски, я могу дать их тебе послушать, ты тогда откроешь для себя, что есть и другая музыка, посмотришь, вдруг она тебе понравится.
– Ты за какую команду болеешь?
– Ни за какую, я не слежу за футболом. Но в детстве я болел за Милан, мой отец был болельщиком.
– Я тоже болею за Милан. В воскресенье мы продули, хотя обязаны были выиграть. Этот гол за две минуты до конца игры…
В книгах и музыке я особенно не разбирался, но в трепе о футболе вполне мог произвести фурор. Я без запинки называл результаты всех матчей не только текущего чемпионата, но и предыдущих розыгрышей, составы команд, авторов забитых голов. В некоторых случаях даже минуту, на которой мы забили мяч. В баре клиенты ни о чем другом не говорили, особенно в понедельник. Меня немного обескуражило, когда он сказал, что не интересуется футболом, я не знал, о чем дальше говорить. Я почувствовал себя не в своей тарелке. Возможно, я смутился из-за того, что он был вдвое старше меня, но, скорее всего, мне просто не хотелось лохануться перед ним. Я боялся осрамиться со своим невежеством.
Как раз в эту минуту пришел его друг с ключами и спас меня. Роберто допил пиво и поднялся из-за стола.
