Последствия этого чаепития с чародеем не заставили себя долго ждать. Естественно, чёрный маг не оставил отца Петра в покое. Он стал приходить всё чаще и чаще и всё больше и больше околдовывал батюшку. Тот, похоже, ничего не подозревал о том, что против него готовится страшное злодейство. Вскоре нечестивый настолько втёрся в доверие к старцу, что стал считаться его учеником наравне с нами! Он делал вид, что внимательно слушает слова духовного отца, но на деле ничего не выполнял, ища только удобного случая, чтобы надругаться и посмеяться над святым стариком. Однажды он даже попытался втянуть нас в свои грязные делишки и предлагал нам продать свою душу диаволу, но мы не прельстились сокровищами мира сего, которые он нам сулил как плату за драгоценную нашу душу. Мы лишь трижды плюнули в него и вслух отреклись от сатаны и всех дел его. После этого случая мы вообще прекратили с ним всякое общение, посчитав, что это будет лучшей защитой от его колдовства. Сам же чернокнижник во всю использовал своё знакомство с батюшкой. Он вымогал у людей деньги и ценности, заводил знакомства с развратными женщинами, завлекая их в свои сети. Бесстыдству его не было конца! Мы пытались открыть глаза старцу на все эти вещи, но он ничего не хотел слышать и упорно просил нас считать злодея своим братом и молиться за него Богу. Один раз, однако, батюшка провёл с колдуном беседу. Мы не были её свидетелем, но видели, какое было лицо у мага, когда он выходил из кельи после этого разговора. В глазах его стояли слёзы! (Очевидно, слёзы эти были от злости и ненависти к старцу.)
После этого случая колдун на какое-то время пропал из виду, и мы по наивности своей понадеялись, что он исчезнет и больше никогда не вернётся к отцу Петру. Но не тут-то было! По всей вероятности, он затаил злость и решил жестоко отомстить за нанесённое ему оскорбление. Вскоре он появился снова и привёл за собой беду. Проклятие начало действовать. Опять увидев колдуна на пороге кельи старца, мы сразу заподозрили неладное. Войдя в домик, мы увидели батюшку, стоящего на коленях и погружённого в молитву. Но, увидев нас, он оторвался от Богообщения и радушно нас поприветствовал. На лице его была улыбка, но мы почувствовали, что за ней что-то скрывается. Под этой маской явно затаилась тревога, а может быть, даже и страх. Недобрые предчувствия, словно змеи, зашевелились в нашей душе. И точно: едва мы вошли, как батюшка вновь стал пророчествовать о своей скорой кончине, а потом велел нам лезть на чердак. Мы заколебались, но старец говорил так настойчиво, что волей-неволей пришлось его послушаться. Вначале Борис (так звали колдуна), а потом и мы забрались в открытый люк, который нечестивец тут же за нами закрыл. Дальше всё было как в дурном сне: в келью ворвались какие-то люди, они связали батюшку, жестоко его избили. Мы лежали на полу чердака и видели всё это в щели между досками. Скорее всего, это были даже не люди, а бесы в человеческом обличье. Их лица были искажены гримасами жгучей ненависти и злобы. Они перевернули всё вверх тормашками, как будто что-то искали, а может, это было частью какой-то диавольской мистерии. Словно злобные псы, накидывались они на несчастного беззащитного батюшку, готовые разорвать его в клочья. Доказательством того, что это нападение было результатом колдовства, является то, что мы не могли сдвинуться с места, чтобы прийти на помощь старцу. Нас словно приковала к полу какая-то невидимая сила. В один момент мы уже почти преодолели эти чары, но тут колдун навалился на нас и стал шептать заклинания. После этого сражение было уже окончательно проиграно: силы оставили нас, и мы могли только молча наблюдать за поруганиями неповинного агнца Божия. Он же не сдавался до самого конца, бился как истинный воин Христов, но бой был не равный. Крестное знамение, которым он пытался защищаться от демонов, молитвы задержания, проклятия, которые он шептал – всё это не помогало, противник был явно сильнее. Гримаса отчаяния и гнева исказила лицо старца. «Да, очевидно, зло так сильно уже внедрилось в мир, что даже святые не могут с ним справиться. Поистине, близок уже Конец Света! – подумалось нам тогда. – Но неужели так никто и не поможет избраннику Божию? Неужели никто не отомстит проклятым демонам?» Когда мы уже совсем было поверили, что зло восторжествует, что оно сильнее добра, чаша терпения Господня переполнилась: гнев Божий обрушился на злодеев. Раздался ужасный громовой удар, и всех бесов словно смыло волной. Они в ужасе и панике разбежались, оставив наконец несчастного страдальца в покое. Увидев, что злые чары рассеялись, мы слезли с чердака и подошли к отцу Петру. Нашему взору открылась страшная картина: старец был весь изранен и истекал кровью. Дорого стоила ему эта победа над бесовскими силами! Когда мы освободили его от пут, он, обессиленный и измученный, упал к нам на руки. Чародей же, сказав на прощанье какую-то гадость, тут же позорно сбежал. Мы, как могли, оказали отцу Петру первую помощь (к счастью, у нас есть диплом фельдшера). От госпитализации он наотрез отказался, сказав, что врачи ему всё равно не помогут. Всю ночь, не смыкая глаз, мы дежурили у постели нашего любимого батюшки. К утру ему немного полегчало, но с постели он больше не вставал. Добрые люди, узнав о постигшей нас беде, посильно помогали нам: приносили лекарства и пищу, сменяли нас на дежурстве у его одра, когда у нас уже не оставалось сил бодрствовать. Мы поселились в келье отца Петра, перенесли туда свою постель, там ели и спали, боясь оставить старца даже на минуту. Всё это было ужасным потрясением для нас, но мы не оставляли надежды, что батюшка выздоровеет. Ведь мы не могли представить себе, как будем жить без него. В эти страшные дни мы осознали, что отец Пётр был единственным человеком на свете, который по-настоящему нас любил и всегда заботился о нас. Потерять его было для нас равносильно смерти! Похоже, что и мы сами искренно любили лишь его одного. Он был для нас всем: матерью, отцом, другом, учителем. Только ему мы верили и только его слушали. Ради него мы были готовы пойти на всё!
Старец, конечно, с покорностью отнёсся к так внезапно постигшему его несчастью. По-видимому, он чувствовал, что этого не избежать, и смирился под руку Божию. Как и все святые, он безропотно терпел все скорби и переносил все эти ужасные муки молча, без жалоб и слёз, зная, что его ждёт великая награда на Небесах за безвинно принятое им страдание.
Но даже в го́ре злодей не оставил несчастного батюшку в покое. Вскоре чародей явился, чтобы взглянуть на своих рук дело. Он, по всей вероятности, хотел ещё больше надругаться над старцем, ещё больше насладиться своим триумфом. Да будет он проклят навеки! Отец Пётр же, судя по всему, так и не понял, кто был истинной причиной его несчастья, ведь иначе он тут же предал бы этого изверга сатане. Батюшка сердечно поприветствовал Бориса и назвал его «добрым человеком». Но мы-то всё отлично знали, нас злой демон не смог обвести вокруг пальца, поэтому мы решили открыть глаза старцу на этого «доброго человека». Мы заявили магу прямо в лицо, что это он навёл порчу на отца Петра, что благодаря его сатанинским заклинаниям на батюшку накинулась орда бесов, что он – преданный слуга и орудие в руках Князя мира сего, позавидовавшего старцу и возжелавшего лишить его всех сокровищ духовных, накопленных им за жизнь. После этой обличительной речи колдун полностью выдал себя тем, что напал на нас с кулаками. Мы, естественно, стали защищаться и активно давали обидчику сдачи, но тут старец бросился между нами. Видимо, он испугался, что этот нелюдь покалечит нас, поэтому и стал нас от него спасать. Этот жест, как ни странно, унял пыл Бориса и остановил драку. Но он совершенно подорвал силы батюшки! Отец Пётр потерял сознание и еле дышал. Мы забыли о колдуне и всё своё внимание переключили на больного. Старец, к счастью для нас, очнулся, но дыхание его было всё ещё прерывистым. Наконец он смог заговорить. Однако каково же было наше изумление, когда он обратился не к нам, своему преданному ученику, а ко врагу. Да ещё как обратился! Он, этот святой человек, стал просить у злодея, виновника его страданий, прощения! А потом случилось ещё более ужасное происшествие: батюшка стал покрывать чародею руки поцелуями и слезами. Не знаю, может быть, отец Пётр просто юродствовал, или у него было ви́дение духовного мира. А может, это был какой-то неизвестный нам изощрённый способ проклятия, изобретённый древними монахами для защиты от демонических нападений. Так или иначе, батюшка говорил и действовал с такой силой, что мы просто не могли помешать ему! Мы стояли и смотрели на всё происходящее в большом смущении и некоем оцепенении. Даже холодок пробежал по спине, и в сердце что-то кольнуло. Захотелось плакать, куда-то бежать, но ноги нас не слушались. Странное чувство! Как будто мы прикоснулись к чему-то потустороннему и непонятному, но поразительно прекрасному. И от этого прикосновения со всей ясностью и безапелляционностью мы ощутили собственное убожество и жгучий за него стыд. Просто наваждение какое-то! Может, это и было бесовское наваждение, навеянное чарами злого мага? Может, он снова околдовал нас и посмеялся над нами? Скорее всего, дело обстояло именно так. Дальнейшее развитие событий лишь подтверждает эту версию. Отец Пётр сказал, что нам с Борисом надо спасаться вместе, причём не в монастыре, а в миру. Что Господь хочет, чтобы мы стали миссионерами и несли людям свет истины Христовой. Что мы должны стать шпионами, внедриться в мир и попытаться взорвать его изнутри. Много и других странных и непонятных вещей сказал он нам тогда. Но на то оно и пророчество, что понять его может далеко не каждый человек! В форме сложных иносказаний старец, возможно, пытался донести до нас ряд довольно простых истин. Например, разве можно спастись вне монастырских стен, да ещё и взорвать мир изнутри? Это же полный абсурд! Естественно, старец имел в виду близкое пришествие Антихриста и то, что всем верующим следует готовиться к гонениям и бежать в пустыню и леса. Возможно также, что, при определённом толковании, слова отца Петра можно проинтерпретировать как пророчество о том, что скоро восстанет искупитель России, который сможет противостоять Зверю, если, конечно, мы все его (искупителя) поддержим.
