Ну же, Рэни, – сказала я себе. Во-первых, с каких это пор ты боишься высоты? Даже если ты ее боишься, то тебе до сих пор удавалось успешно компенсировать этот страх, так же как и все остальные твои страхи. Во-вторых, ты же в школе великолепно лазила по канату! Чуть не лучше всех в классе!
Уговоры не помогли. Я переместила руки на пару ступенек вверх, с трудом поймала ногой следующую ступень и поняла, что сама ни за что туда не влезу.
Помощь пришла неожиданно.
Я едва успела судорожно вцепиться в закрутившуюся лестницу, как кто-то подтянул меня на ней наверх, до самого люка. И не только подтянул, но и вытащил на поверхность, и убедился, что я твердо встала на четвереньки и не собираюсь падать назад. После чего я услышала звук захлопнувшейся двери.
Я вскочила, выпуталась из лестницы и бросилась к этой самой двери, закрывшейся за моим неведомым помощником и спасителем. Подергала за ручку.
Дверь была заперта.
Только тут я позволила себе оглядеться.
Дверей вокруг было великое множество. Этот мир попросту весь состоял из дверей.
Вероятно, за этими дверями находятся склады, из которых вниз на маленьких багажных лифтах спускают те самые свитки для радужных работников нижнего уровня.
Или нет. Я уже начала вникать в логику происходящего.
Если я все правильно понимаю, то отсюда поступают буквы, начертанные на этих свитках. Точнее, здесь эти буквы печатают. А вот сами свитки являются сырьем, которое приходит сюда с более высокого этажа. Того, к которому лежит мой дальнейший путь.
Чтобы попасть выше, нужно найти туда проход. А вокруг только двери.
Я для верности подергала за ручки еще пары дверей. Все они были заперты. Тут я подумала, что высокие стены со множеством замкнутых на ключ дверей ограничивают собой, видимо, коридоры-ходы некоего лабиринта. И обнадеживало только одно обстоятельство: то, что потолка у этого лабиринта не было.
Я посмотрела наверх.
Перелезать через стены не имело никакого смысла. Если это действительно лабиринт, как представляется с первого взгляда, то все эти двери ведут в соседние его коридоры.
Стены и двери, и больше ничего. При том, что где-то здесь, именно здесь, находится некая типография, печатающая буквы на свитках. Вот бы найти это производство. Наверняка именно там расположен выход наверх.
Хотя что-то, опять же, подсказывало мне, что «производства» как такового я на этом этаже не обнаружу.
Все виденные мною по пути «производства» – сначала завод, делающий оружие, потом фабрика-змеевик, а затем радужные люди, неведомым мне способом преобразующие свитки в книги – становились по мере моего продвижения наверх все менее похожими на земные фабрики и заводы, да и книгоиздательства они мало напоминали.
Значит, «фабрика по производству слов из букв», которую я вознамерилась здесь искать, тоже, скорее всего, не будет похожей ни на что из привычного мне мира.
Я растерянно оглянулась, на всякий случай дернула еще раз за ручку ближайшей двери.
И тут вновь проявил себя мой невидимый помощник. И опять мне не удалось его рассмотреть.
Из-за ближайшего угла выкатился красный клубок. Обычный клубок из ниток.
Я взяла его в руки и начала наматывать.
Дальше все было просто. Минут пять я блуждала по лабиринту, следуя за путеводной нитью.
И добралась до выхода.
* * *
Я стояла на зеленой лужайке, на которую только что выбралась из белого лабиринта, полного закрытых дверей. Передо мной было громадное открытое пространство, представляющее собой усеянный полевыми цветами луг под синим небом – что может быть прекраснее!
Вот я и избавилась от суровой сферы Гвура. Вот я и стою посередине необъятного, доброго Хеседа. Эта мысль была крайне отрадной.
Я глянула на ясное солнце, сияющее в небе, и зажмурилась. И тут же отвела глаза, чтобы иметь возможность их вновь широко распахнуть.
Когда я закрывала глаза, мир за замкнутыми веками исчезал. Я знала об этом, ощущала шестым чувством.
Эта лужайка с цветами существовала только тогда, когда я ее видела.
Ну, раз так, решила я, раз я сама творю мир этого уровня, то сделаем его еще лучше!
Над лугом запархали маленькие цветочные эльфы и феи со стрекозиными крылышками.
Я села в траву прямо там, где стояла, и принялась любоваться ими. Затем легла и уставилась в небо. В поле моего зрения, имевшем теперь насыщенный ярко-голубой цвет, изредка пролетали веселые крылатые существа.
Вокруг был разлит покой. Казалось, небо, простершееся надо мной, хочет влить в меня бесконечное тепло и счастье.
Где-то это было, что-то я учила в школе похожее… Ах да, этот князь, раненный на поле боя. Там, правда, еще были облака. А здесь и облаков никаких нет.
Я тоже ощущала себя раненой, но внезапно выздоровевшей и получившей надежду на то, что пришедшая ко мне внутренняя радость и благополучие меня больше не покинут.
Я сощурила глаза и все же рискнула еще раз взглянуть в сторону солнца. Его лучи, бесконечным потоком спускающиеся к моим ресницам, раскатывались теми самыми листами пергамента, которые я ожидала здесь обнаружить.
Никуда не хотелось идти. Здесь можно было оставаться вечно. Мир вокруг дарил всю полноту существования, которую только можно было представить.
Я обязательно вернусь в эту Башню с детьми, подумала я, отводя глаза от солнца, чтобы опять поймать в поле зрения очередную воздушную парочку, пролетающую надо мной и обменивающуюся поцелуем прямо на лету.
Да, я приведу сюда детей и покажу им устройство мира. Вот только от преследователя надо будет сначала избавиться. Мне больше не нужен этот страх, который гнал меня вперед до середины моего путешествия по этажам Башни, и благодаря которому я находила вначале дорогу и успешно преодолела несколько первых этажей.
Я теперь и сама знаю все ходы и выходы. Без всяких террористов за спиной.
Я лежала так до тех пор, пока мой мозг не получил импульс к дальнейшему продвижению.
А импульс этот пришел от внезапного осознания того факта, что все маленькие летучие создания движутся в одном направлении.
Они перепархивали с цветка на цветок, брались за руки и кружились. Они резвились в воздухе, собирались стайками. Но при этом все они перемещались к одному и тому же месту. Их светлая, радостная жизнь имела какую-то цель.
Я встала и двинулась в том же направлении, в котором стремились маленькие цветочные эльфы.
Я брела и брела через высокие травы. Луг не кончался.
Через какое-то время я почувствовала себя в ловушке, не хуже, чем лабиринт или белый зал с радужными существами, из которого не существует выхода. Или даже как в том доме, где жила летающая старушенция, и где я оказалась запертой в комнате, за дверью которой поджидала опасность.
Нет, пожалуй, все же не так. Я поняла, что ловушки, в которые я попадала на разных этажах, оказывались по мере подъема все более безопасными и даже приятными.
Но от этого они не переставали быть ловушками.
Уже совсем устав от бесконечного продвижения к неведомой и ничуть не приближающейся цели, я вспомнила очередные странные правила здешней игры, вступившие в силу где-то с середины пути. А вспомнив, оглянулась в поисках своего неведомого помощника, без которого, как я наконец сообразила, я не смогу продвигаться дальше.
Он тут же обнаружился. И опять не показал своего лица.
В небе появилась темная точка, и я услышала в вышине стрекотание машины.
Летающий аппарат с винтом, вполне похожий на обычные земные вертолеты, через минуту завис прямо надо мной. С него что-то упало, и я обнаружила, что меня коснулась уже знакомая мне веревочная лестница. Ну, или другая, но очень похожая на нее. Все то же непрочное средство вызволения из безвыходных ситуаций.
Я ухватилась за нее, даже не ища ногами ступеньки, и тут же была втянута наверх. Взявшись за какие-то перила, я втащила свое тело в вертолет, довольно неуклюже, поскольку подобная гимнастика была для меня непривычной.
Тем не менее, я благополучно устроилась на сидении и сразу же с любопытством уставилась на того, кто, в шлеме и летном костюме, находился впереди меня и вел летающую машину.
Он не соизволил ни оглянуться, ни поздороваться.
Ну ладно, размышляла я, вот долетим до цели и сядем, тогда уж ты, родной, волей-неволей откроешь лицо.
Как это все-таки здорово, что у меня появился таинственный помощник! Кто бы он ни был, я бы без него давно завязла где-нибудь на нижних этажах, где меня в конце-концов сцапал бы преследователь в джинсовой рубашке.
Кстати, а где же он? Что-то давненько мы с ним не сталкивались. Все мои трудности на верхних уровнях были связаны только с поисками дальнейшего пути, открытых дверей и так далее. А вот охота на меня с некоторых пор прекратилась, и это невероятно отрадно.
