Деньги от продажи дома были поделены на четыре части. Одинаковые доли поделили между собой сестры, брат, дед и мама. С тех денег были куплены две квартиры в Храсно. Переезд больше всего подкосил деда. И так не особо подвижный, в новой квартире он совсем перестал ходить. Подавленный этим несчастьем, несколько раз говорил он моему дяде Эдо:
- Эдо, отвези меня в Горний Вакуф, хочу умереть где родился!
Эдо, пытаясь его подбодрить, обращал все в шутку:
- Не можешь ты умереть, пока не получу диплома. Сначала пошли меня в Париж, чтобы я увидел Мону Лизу, потом еще лет десять, и вот тогда уже можно и разбежаться.
- Что касается Парижа, я деньги отложил, езжай хоть завтра, а вот насчет диплома, тут ты поторопись. Если будешь так продолжать, мне придется этому горе-инженеру (имея в виду Бога) послать запрос на еще одну жизнь, и если он согласится, только тогда у меня какие-то шансы на твой диплом появятся.
При этом дед был рад, что средства от продажи дома будут использованы толково. Как и его дочь. Сенка открыла счет в Промышленном банке и положила туда деньги, свою часть наследства:
- Кто знает, на что они могут пригодиться. Эмир вот растет и если, дай боже, возьмется наконец за ум и начнет хорошо учиться, пошлем его в самую лучшую школу!
Мышь совершает почетный круг
В тысяча девятьсот семьдесят втором году Шиба Крвавац, режиссер приключенческого кино, отворил передо мной двери в национальный кинематограф. Вступил я в мир югославского кино со словами:
- Повезло нам, только один охранник, загасим их только так!
Это была моя единственная реплика в фильме «Вальтер защищает Сараево», который прославил Крвавца до самого многолюдного Китая. За произнесенной репликой последовала первая киношная смерть. Нарвался я на бегу на группу немецких солдат, которые изрешетили меня очередями из этих... тррррррррррррр... пулеметов и, падая, успел еще сказать:
- Ааааааааааах…!
Крыса в наших рядах передала немцам информацию о диверсии, которая была необходима, чтоб поднять на воздух вражеское подразделение.
Когда в четверг, четвертого ноября тысячу девятьсот семьдесят первого года, точно в 6 часов 15 минут, Сенка появилась в Пятой гимназии, она и представить себе не могла, что ожидает ее на родительском собрании. После десяти лет моего обучения, мама снова услышала то же, что и в первом классе начальной школы. Классный руководитель решил постепенно ознакомить Сенку с истинным положением вещей и открыть новую главу в моем школьном образовании. Не знал он с чего лучше начать, с двоек или прогулов. И решил, что с прогулов, потому что родителям легче согласиться с тем, что их дети непослушны, чем глупы:
- Его в школе ничто не интересует. Целыми днями играет он в баскетбол на спортплощадке ФИС[13]. Смотрел я на него из окна учительской. Нет силы, способной вернуть Эмира в класс после большой перемены.
Классный был учителем физкультуры и не скрывал симпатии ко мне. Вывел он Сенку в коридор и по секрету сказал ей:
- Ищите, Сенка, уважительные причины, у него в одной только этой четверти 39 прогулов!
В баскетболе желал я превзойти юного сараевского героя Даворина Поповича Пимпека. Он с невиданной быстротой пробивал мяч между ногами игроков, предчувствовал действия противника, подавал с двухшаговой пробежкой, или назад через плечо. Получалось у него лучше всех, хотя ростом, по сравнению с остальными игроками, он был как мальчик среди джиннов. Играл он в баскетбол как те негры из Гарлема. В время тайм-аута брал сигарету и курил. Паша, как самый сильный из нас, а значит, и самый умный, так истолковывал пимпекову манеру игры:
- Просто, он себе легкие продувает. Это как если в машине выжать газ, то дым выходит из выхлопной трубы под давлением. Я тоже так делаю, затягиваюсь дымом глубоко по самые яйца, а потом резко выдыхаю. Знаешь, что тогда чувствуешь?
- Не знаю, - сказал я, он понял, что я издеваюсь, и погнался за мной по запасному полю стадиона ФИС. Были мы похожи на молодых медведей, которые точат себе когти, бьют, чтоб стать сильнее. И, хотя удары получались нехилыми, мы все равно хохотали.
А когда на Восьмое марта Пимпек пел в зале ФИС вместе с «Индексами», я стоял в первом ряду и подпевал своей любимой песне «Будь я кем-то...». Слова этой песни полностью соответствовал моим устремлениям, потому что мне тоже хотелось стать кем-то. Восхищался я с расстояния этим юным сараевским героем и искренне ему завидовал: играет в баскетбол, пьет, открыто курит во время игры, поет в группе похожей на «Битлз». И, самое главное, не должен ходить в школу! И я, чтобы соответствовать этому жизненному идеалу, поменял манеру говорить. Охрипшим голосом подражал я сараевскому кумиру. И вечером, когда никто не мог меня видеть, стоял я перед зеркалом с невидимым микрофоном в руке, и пел: «Тяну к тебе я руки...»
Но когда, перед старым продмагом на Горице, услышал меня один цыган, что-то совсем не приглянулись ему ни мой голос, ни манера пения:
- Тебя, парень, твое пение никогда не прокормит, - сказал он мне.
Конечно, подобные мнения меня обескураживали, но утешение я находил в другом. И так было понятно, что карьера певца мне не светит.
Понял я это, пытаясь прислушиваться к своему голосу. И все же, опасение этого цыгана с Горицы решительным образом подействовало на мое решение посвятить себя баскетболу.
Самой значительной победой «Младой Босны» тех лет была игра против «Црвены звезды». Весь ФИС скандировал даворову кличку:
- Пимпек, Пимпек, Пимпек….! [14]
Паша, Ньего, Белый и я сидели под платаном на последней ступеньке трибуны. И снова самый умный из нас ощутил потребность внести свой интеллектуальный вклад в сегодняшнее мероприятие:
- Знаешь, что значит Пимпек?
- Не знаю!
- Когда Осмо спал на вокзале в Загребе, подошла к нему шлюха и спросила: «Хочешь пойдем прогуляем твой пимпек?»
- Да ты гонишь!
- Отцом моим мертвым клянусь: в Загребе то, что внизу называют «пимпек»!
- Это к Даворину отношения не имеет. Просто у него на мочке уха вырос такой отросток, это и называется пимпек, это мне батя рассказал, - защищал я героя сараевского асфальта.
Справедливости ради надо отметить, что в Загребе и Сараево действительно действовали разные языковые стандарты. Хорваты всегда придерживались собственного говора. То, что в Загребе называли «пимпек» - в Сараево было «чуна». Это небольшая лингвистическая перекличка и отвратила меня от баскетбола в пользу гандбола. Пока Даворин изматывал игроков «Звезды», бил в кольцо, я думал уже про гандбол, и все это из-за слова «пимпек». Самым знаменитым гандболистом Сараева был Мемнун Ичакович, и кличка у него была: «Чуна». Значит, если б он жил в Загребе, то его звали бы Пимпеком. Не знаю, как он умудрился заработать такую кличку, но точно одно, обладал он сокрушительным ударом. Игры в гандбол я посещал в основном из-за карнавальной обстановки на стадионе. Ичакович своей игрой вдохновлял болельщиков на поддержку его и «Младой Босны» таким вот двойным манером:
Часть времени публика скандировала:
- Чуна мастер! - а потом просто:
- Чуна!
Миролюбивая часть игры проходила под лозунгом «Чуна мастер!». Между тем, когда нужно было сбить с толку нападающих вражеской команды, дело доходило до активации тайного оружия.
- Мочи пидарасню! По еблищу! - завывал с трибуны Паша.
А мне было интересно, как какой-нибудь сторонний наблюдатель, понимающий при том, что означает чуна, может отнестись к тому, что восемьсот человек в ФИСе скандируют одновременно:
- Чуна! Чуна!
Думаю, немного было в мире мест, где так громко болели, открыто упоминая мужские вещи. По сути, это был такой отработанный знак, неписаный договор между болельщиками и этим гандболистом. Услышав этот знак, Ичакович начинал дубасить вражеского нападающего по голове. И если с первого раза не попадал, то пробовал снова. И только когда попадал он в цель, публика успокаивалась и больше не настаивала на доказательстве им своей мужественности. Тогда все снова скандировали «Чуна мастер!»
Вскоре Даворин Попович Пимпек завершил свою баскетбольную карьеру. Не было ни торжественного прощания и никаких таких особых проводов. Он просто решил, что хочет жизни полегче, и бросил баскетбол. Сидел он в новооткрытом ресторане «Кварнер» и играл в карты, когда пришел его друг Хайро и сказал:
- Даворин, ну мать же твою, ты в своем уме, игра уже началась, а ты тут в карты играешь?!
- Все нормально со мной, лучше сядь и выпей!
- Не хочу я пить, пошли на игру, вот твое снаряжение.
