– Кто-то выжил!
Ян покачал головой, но понял, что Фей не увидела – она напряженно вглядывалась в дрожащее марево.
Тогда он разлепил пересохшие губы.
– Мандрагор!
– Но… Ян, они же не умеют плакать!
– Им и не нужно. Это мы. Слышим то, чего нет. Запах…
– Не может быть! Слишком далеко!
– Ветер в нашу сторону.
– Я посмотрю!
– Не смей!
– Посмотрю. Ты же сам говорил – мандрагоры не охотятся за одиночками.
– Значит, уже охотятся.
Плач раздался снова. Он плыл над горячим маревом, над желтыми скалами, над пенными бурунами, набегающими на берег, над сетями, сохнущими на распялках…
– Кто-то выжил! – повторила Фей. Позабыв про свои страхи, он попробовал задержать ее, но она с неожиданной силой оттолкнула его и бросилась к скалам. Ян побежал за ней, придерживая ладонью хлопающий по груди карабин. Солнце било наотмашь, и пот просыхал на рубахе, оставляя соленые разводы.
– Фе-ей! Погоди!
Но она, резко вильнув вбок, скрылась за изъеденным ветрами скальным столбом. Оттуда доносился плач, трепеща на ветру. И все стихло. Плач смолк. Свистел песок, пересыпаясь через скальные гребни. Он насторожил карабин и заглянул за уступ скалы. Фей присела на корточки перед кем-то совсем маленьким. Девочка, гадал он, разглядывая хрупкое тельце в ободранной рубахе, мальчик? Скорее, девочка. Черт, да что он гадает такое? Это вообще не ребенок. Не человек.
– Фей! Отойди!
Он прицелился в смутное пятно белой рубахи, маячившее за плечами Фей. Сейчас призрачная ткань взорвется зеленой стрелой спор, ударит в Фей, обовьет ее, внедрится под кожу, прорастет зелеными побегами… Та только покачала головой. Девочку она прижимала к себе, вжимая, втискивая в тело так, что он не мог разглядеть ее лица.
– Отойди!
– Нет!
– Фей, – сказал он, – это мандрагор.
– Нет!
– Это мандрагор…
Почему оно не взрывается? Не созрел еще? Тогда надо торопиться…
– Это девочка, Ян, она заблудилась в скалах, наверное, собирала ракушки при отливе, ты же знаешь, одной всегда было безопасно, вот ее и отправили, она и пошла себе, а потом вернулась, а их нет, она так плакала… – на одном дыхании выпалила Фей.
Над ее головой кривились и содрогались щупальца солнца.
– Это она тебе сказала?
– Нет, но… как иначе?
– Она молчит, Фей. Это мандрагор.
– Но ведь мандрагоры теперь разговаривают, Ян, – тихо вздохнула она.
– Верно. Теперь уже ничего не поймешь. И все-таки, Фей, отойди.
Теперь он отчетливо различал крохотную белую ручку, цеплявшуюся за огрубевшие, распухшие пальцы Фей.
– Нет! Ян, послушай, если бы это была мандрагора, она бы давно меня убила, верно?
– Ну… может, она просто очень маленькая….
– Маленьких мандрагоров не бывает, Ян.
Да, подумал он, – Они отрываются от материнского стебля уже зрелыми. И сразу отправляются на поиски.
– Если ты ее убьешь, – сдавленным голосом произнесла Фей, – я убью себя.
Он молчал. Надо как-то отманить Фей подальше. Ну, поплачет, увидев, как бессильно хлещет в небо зеленая стрела спор. Руки на себя не наложит. Если впрямь…
А если от разрывной пули на рубашку толчком выплеснется красная кровь? Что тогда?
– Раковины собирала, говоришь? – Он окинул недоверчивым взглядом босые исцарапанные ноги. – А корзинка где?
– Но Ян, она же… вернулась в поселок, увидела… что увидела, убежала, потеряла корзину…
– Почему ты говоришь за нее? – недовольно спросил он.
– Но она же молчит…
Она вновь втянула в себя воздух и замолчала.
Солнце, разбухшее, красное, уже висело над горизонтом, его щупальца тянулись вниз, вверх, во все стороны.
Может, и впрямь, думал он, может, уцелела. А если нет?
– Ладно, – сказал он, – идем.
И добавил сквозь зубы:
– Только держись от меня подальше.
Если девка и впрямь поддельная, то с Фей можно попрощаться, думал он, по-прежнему сжимая карабин и глядя на темную от пота спину Фей, и что тогда? Зачем жить? А может… Она уже постарела, подумал он, а я еще молод. У меня могут быть еще дети. Если бы найти хоть какое поселение… Он сам устыдился этих мыслей, но они засели в голове, точно ржавый гвоздь.
В скалах уже затаилась тень. Тент все так же ходил волнами на ветру.
Он огляделся. Подходящая расселина нашлась быстро – достаточно большая, чтобы укрыться там даже втроем, и с достаточно узким входом – привалить камень, и все.
Но…
Нужно окончательно сойти с ума, чтобы запереться в такой пещере с мандрагором.
Ночевать все равно придется здесь, думал он, а завтра надо идти на поиски, сразу перед рассветом, хорошо бы собрать воду и пойти, пока солнце не добралось до зенита, поселений на берегу не так уж мало, хоть кто-то да уцелел. Вот только…
Кто осмелится теперь впустить чужаков?
Девочка отчаянно цеплялась за руку Фей – он видел крохотные ногти, белые от напряжения на загорелых пальцах.
Он вздохнул.
– Она хочет пить, Ян, – тут же сказала Фей.
«Откуда ты знаешь?» – хотел спросить он, но, в общем, что тут спрашивать – все хотят пить. И люди, и мандрагоры.
– Ну, так напои ее. У тебя вроде оставалась вода.
Она отчаянно затрясла головой.
– Там был всего глоток, Ян. Всего глоток.
– Ты, – он изумленно поглядел на нее, – отдала ей всю свою воду? Всю?
Фей молчала, уставив взгляд в песок. Он попытался сплюнуть, но рот пересох.
– Тогда с нее хватит.
– Но…
Фей наверняка сама хочет пить, подумал он, но отдала всю свою воду.
– Ладно, – сказал он, – но сначала – ты.
Он отстегнул флягу и бросил ей. К девочке он по-прежнему старался не подходить. Фей поймала флягу на лету. Вода звонко булькнула, потому что ее было мало.
– Сначала ты, – повторил он.
Девочка было протянула полупрозрачную ручку к фляге, но он повел в ее сторону стволом карабина, и она испуганно отпрянула. Фей поднесла флягу к губам и осторожно глотнула, стараясь, чтобы глоток был маленьким.
– Еще, – сказал он. Она покорно глотнула еще и передала флягу девочке. Та вцепилась в нее обеими руками и вопросительно взглянула на Фей, которая улыбалась и кивала.
Привалившись к скальному уступу, он наблюдал за ними.
По мере того как рушилось за горизонт багровое, разбухшее солнце, полоса тумана, клубившаяся вдалеке, подошла ближе, она шла, как сплошная стена; вода под ней вскипала невидимыми бурунами.
* * *
…Он пошевелился. Камни вдавились в спину, теперь, когда они остывали, даже сквозь рубашку чувствовалась оседающая на них влага.
Нужно собрать воду.
Фей спала, уткнувшись лицом в колени, обнимая рукой прикорнувшую к ней девочку.
Он подобрал мелкий камешек и бросил. Камешек попал Фей в плечо. Она вздрогнула и проснулась.
– Что?
– Нужно собрать ловушки, – сказал он, – иначе их затопит.
– Она заснула, Ян, – укоризненно проговорила Фей.
– Ну, так разбуди. Пойдете со мной. Впереди. И держись от меня подальше, слышишь?
– Как ты можешь, Ян? Как ты можешь?
– Хочешь остаться без воды?
Она вздохнула и тяжело поднялась. Девочка тоже вскочила, стоило лишь Фей пошевелиться, и теперь стояла, выглядывая из-за ее спины.
Полоса тумана подползла ближе и теперь кипела над кромкой воды. Скорее по звуку, чем по слабому свечению пенных гребешков, пробивающемуся сквозь туман, он понял, что идет прилив.
Он сделал неопределенное движение стволом карабина, и Фей, взяв девочку за руку, послушно прошла вперед.
Хотя и с трудом, он различал вкопанные в песок конусы росяных ловушек; насыщенный электричеством воздух испускал бледный колеблющийся свет: светилось небо, светился туман над водой, фосфоресцировали клочья пены и сквозь это мерцание двигались две смутные тени – Фей и девочки.
Он остановился у первой ловушки и осторожно извлек ее из влажного песка. На дне плескалась вода – немного, на несколько глотков… Осторожно, стараясь не потерять ни капли, он перелил ее во флягу, осторожно завинтил крышку, очистил стенки ловушки от налипшего песка и убрал ее в вещмешок. И только потом, подняв глаза, увидел, что девочка присела на корточки у следующей росяной ловушки, торопливо разрыхляя песок согнутыми ладонями.
– Убери ее, – сказал он сквозь зубы.
– Но, Ян…
Фей нерешительно топталась на месте, да и сам он замер, поскольку предпринимать что-либо было бесполезно. Если попытаться отобрать у нее воду, она ее просто прольет, подумал он, а если все-таки выстрелить… Я все равно потеряю воду. А заодно и Фей.
Может, вновь шевельнулась застарелая мысль, оно и к лучшему… В росяных ловушках воды как раз на одного.
Он потряс головой, отгоняя эту мысль, девочка тем временем изумленно разглядывала конус, в котором плескалась вода, осторожно заглянула внутрь, окунула в воду палец, вытащила, облизала…
– Она что, никогда не видела росяных ловушек? – спросил он.
– Забыла, наверное, – неуверенно ответила Фей.
– Этого не может быть.
Он на миг потерял бдительность, и, когда спохватился, отскочил, но девочка уже вприпрыжку подбежала к нему, держа в ладонях ловушку с плещущейся внутри водой.
