К его облегчению, он был чист. У него в руках был нормальный член. Но он знал, что это ничего не значит. Он знал, что болезни, передающиеся половым путем, имеют разные инкубационные периоды. Радоваться было еще слишком рано.
Он надел халат и тапочки, достал из бумажника пятидолларовую купюру и спустился в вестибюль. На втором этаже была прачечная.
Скут положил пятидолларовую купюру на стойку и спросил:
- Мне нужно немного монет для стиральных машин.
- А вы... голый под ним? - спросил Остин, усмехаясь.
- Да. Да, я голый под этим халатом. Чем скорее вы изменитe это для меня, тем скорее я смогу что-нибудь надеть. Вы можете мне помочь? Пожалуйста.
- Ладно, парень, я понял, - усмехнулся Остин.
Клерк взял деньги и дал Скуту двадцать четвертаков. Скут пошел в прачечную и начал стирать свою одежду. В маленькой комнате стояли две стиральные и две сушильные машины. К счастью, других гостей поблизости не было. Он стоял и смотрел на стиральную машину отсутствующим взглядом. Он не мог сесть из-за своей травмированной задницы.
Он подумал о прошлой ночи и о своей семье. Оправдания - ему нужны были надежные оправдания, чтобы защитить свое будущее. Он тщательно продумал все детали своего положения.
Он сказал своей семье, что берет ночную смену, чтобы проводить с ними больше времени, решил, что не вернется домой до позднего вечера. Он и раньше сидел за рулем в ночную смену и в это время возвращался домой еще до завтрака. Самое позднее, когда он приезжал, когда его семья завтракала, но никогда не позже этого. Он уже не сдержал свое слово.
Двадцать четыре часа, - подумал он. - К тому времени, как я вернусь, пройдет целый день с тех пор, как я был дома - с тех пор, как они в последний раз слышали обо мне.
Он не знал, как объяснить свое долгое отсутствие. Люди все время опаздывали - спустились шины, опоздали на автобус и поезд, переутомились - но опоздание на день отличалось от пары минут или даже часов. Он подумал, не свалить ли это на несчастный случай. Однако он не хотел портить свое такси и не был уверен, что сможет обвинить свое ректальное кровотечение в автомобильной аварии.
О, моя кровоточащая задница? Другой парень врезался в мое такси так сильно, что у меня выпала прямая кишка.
Это звучало абсурдно.
- Двойная смена, - прошептал он вслух. - Я закончил свою ночную смену, потом мне позвонили, чтобы забрать кого-то из аэропорта, и я... я вывез его из штата. Нам нужны деньги, поэтому я работал сверхурочно. Он использовал мое зарядное устройство, так что мой телефон умер. Вот что случилось.
Оправдание не было идеальным. Джина была умной женщиной, она знала, что он лжет, когда видела его, но у него не было других вариантов. Он не мог сказать ей правду. Он похоронил это глубоко внутри себя и нес вину на своих плечах.
Тук, тук, тук.
Остин постучал в дверь, прервав размышления Скута. Скут уставился на него с огнем в глазах: Kакого черта тебе нужно?
Клерк сказал:
- Послушайте сэр, я не пытаюсь совать нос в вашу личную жизнь или что-то в этом роде, но... У нас здесь есть такая система, где мы проверяем наших гостей, понимаете? Предполагается, что это должно быть... чтобы остановить торговлю людьми и тому подобное, но... Я хочу сказать: если вам нужна помощь, мы можем вам помочь. Я могу вызвать скорую помощь или полицию, если хотите. Вы... Вам нужна помощь?
Скут сказал:
- Я в порядке. Спасибо.
Остин сказал:
- Я просто говорю, потому что... потому что я заметил кровь на вашем халате. На вашей... вашей... - oн наклонился в комнату и прошептал: - Bашей задницe. Снова.
Скут посмотрел на себя. Он не осознавал, что все еще истекает кровью. Он снова подумал о своей семье. Он скучал по занятиям любовью с Джиной, но их брак без секса означал, что ему не нужно будет объяснять ей его чертову задницу. Это было и благословением, и проклятием.
Он сказал:
- Я в порядке. У меня геморрой. Очень сильный геморрой.
- Геморрой? Вы серьезно?
- Я приберусь перед отъездом.
- Я имею в виду, что мне придется спросить своего босса, но вам, возможно, придется заплатить за это. Я не знаю, сможем ли мы все еще использовать его.
- Я понимаю. Я заплачу, как только выпишусь.
Остин сказал:
- Хорошо, хорошо, - oн сделал шаг в сторону от прачечной, затем прислонился спиной к дверному проему. Он спросил: - Итак, вы уверены, что вам не нужна никакая помощь?
Скут изобразил на лице легкую неловкую улыбку и сказал:
- Уверен.
Клерк кивнул и ушел, что-то невнятно бормоча себе под нос. Скут снова переключил внимание на стиральную машину и продолжил обдумывать свои оправдания.
ГЛАВА 8. Ложь
- Почему ты ходишь, как ковбой? - спросил Блейк с дивана в гостиной.
Потому что у меня болит задница. Скут прикусил нижнюю губу, чтобы не выпалить ответ. Он закрыл и запер за собой дверь, затем вошел в гостиную, широко расставив ноги. Он набил нижнее белье туалетной бумагой, чтобы кровь не запачкала одежду. Там, внизу, он чувствовал себя пушистым и теплым.
Он улыбнулся сыну и сказал:
- Потому что я ковбой, малыш.
- Нет, это не так, - сказал Блейк как ни в чем не бывало.
- Когда-то был.
- Когда?
- Когда я был полицейским. Знаешь, копы и ковбои не так уж отличаются друг от друга. Ты когда-нибудь слышал о Гарри Каллахане?
Блейк поджал губы и пожал плечами.
- Грязный Гарри, - сказал Скут. - Это серия фильмов с Клинтом Иствудом. Он не один из твоих супергероев "Marvel", так что ты, вероятно, не знаешь, кто он, не так ли?
Блейк снова пожал плечами. Улыбка Скута из фальшивой превратилась в искреннюю. Ему казалось, что он впервые по-настоящему разговаривает со своим сыном. Он спросил:
- Хочешь посмотреть?
- Эй, - сурово сказала Джина из арки кухни, ее руки были мокрыми от посуды, которую она мыла. - Ты сказал, что больше не будешь говорить об этой работе.
- О, да. Мне жаль. Я просто упомянул об этом. Я и не пытался...
- Блейк, милый, иди в свою комнату и сделай домашнее задание. Нам с твоим отцом нужно поговорить.
Блейк выключил телевизор.
Возвращаясь к раковине, Джина крикнула:
- И не беспокой свою сестру!
Скут потянулся к голове Блейка, чтобы взъерошить ему волосы, но мальчик взбежал по лестнице, прежде чем он успел прикоснуться к нему. Блейк боялся изуродованной внешности своего отца, но не испытывал к нему ненависти. Их отношения стали отдаляться из-за их прошлых семейных проблем, которые проистекали из карьеры Скута в качестве полицейского. Он не все понимал, но мать и сестра ясно дали ему понять: папа – плохой человек.
Скут прошел на кухню. Обеденный стол был убран и вымыт. Он не ел со вчерашнего вечера. Он пил только воду из крана в отеле.
Протирая посуду в раковине, повернувшись спиной к мужу, Джина сказала:
- Вчерашний ужин все еще в холодильнике. Ты можешь разогреть его в микроволновке и съесть сегодня вечером. Не оставляй посуду в раковине.
- Да, спасибо.
- Итак, теперь у тебя есть шанс рассказать мне, что произошло прошлой ночью. Мне на самом деле все равно, пока это не касается меня или моих детей, но... - oна уронила тарелку в раковину, звон эхом разнесся по дому. Она сказала: - Ты не можешь просто так исчезнуть. Марисса достаточно взрослая, чтобы... мне все равно, но Блейк еще мальчик. Ты не можешь превратить меня в лжеца, когда он спрашивает меня о тебе.
- Мне очень жаль, - сказал Скут. - Я встретил другого клиента в аэропорту, и он попросил меня отвезти его за пределы штата. Я не мог сказать "нет". Деньги были слишком хороши, и ты знаешь, что нам нужны деньги, Джина.
Скут подошел к раковине и наполнил чашку водой из-под крана. Он проглотил ее, затем облизнул губы и кивнул, стараясь вести себя естественно. Он продолжил:
- Он был одним из тех, э-э... разговорчивых типов. Вечно тявкает, понимаешь? Бла-бла-бла. Я не мог позвонить тебе, не почувствовав, что проявляю неуважение к этому парню. И... и... он всю дорогу пользовался моим зарядным устройством. Он был эгоистичным, своего рода мудаком, но, как я уже сказал, деньги были хорошими, поэтому я сделал это.
