Миновав ворота, я с трудом сдерживал шаг. Вместе со мной в Ширван входили немцы, степенно переговаривались насчет скидки за групповую экскурсию, и две беспокойные полячки, которые нагнали меня, волнуясь, как там в Ширване с водой — у них было мало воды, только по литру на глотку. И я их испугал, хотя весной в степи вполне сносно и можно в крайнем случае пожевать джейран-оту, но мне хотелось поскорей остаться одному, и я сказал, что нет нигде воды, хотя по кордонам всегда были запасы, я так и сказал им: «Ширван — безводное место, здесь можно умереть без воды, особенно если заблудиться. А тут легко можно заплутать, если даже не сходить с дороги». «А вы уже были здесь?» — полячки перешли на иноходь. Я отделался от них несколькими фразами, все боялся сорваться на бег, и вскоре они спали с шага и побрели обратно закупаться газировкой.
Ширван распахнулся и принял меня как родного. Я возликовал, я врезался в тугие заросли гребенника и валился на них, подставляя грудь раскачивающемуся небу. Кордон Святого Камня стоял заброшенным. Хазри изрядно потрепал навес над vista point, по краям часть жестяной кровли была отогнута и белела изнанкой. Вокруг я никого не встретил, не обнаружил признаков недавнего жилья. Я поднялся наверх осмотреться. Дорожка к туалету разобрана, видимо, кому-то понадобились плитки, с самой будки снят шифер. Вот и весь урон. Степь просыпалась от зимы, еще не в полный голос гремела птицами, но, уже бескрайне залившись зеленью, поднималась непобедимой силой воскрешения. С моей vista point я разглядел в направлении моря ярко-алое пятно — и не веря своим глазам, ринулся вниз. Поле диких тюльпанов кинулось мне под ноги. В том, как росли питомцы Эйхлера, видно было разделение на гряды. Наверное, Хашем, находя в Ширване дикий тюльпан, выкапывал его луковицу и забирал с собой. Но кто высадил тюльпаны в одночасье?
Семейство джейранов, привыкших к отсутствию людей, прошло в нескольких шагах от кордона. Пораженный тюльпанами, я вернулся осмотреться подробней. Окна были заколочены. Сарай Хашема тоже стоял запертый, но у меня были ключи. Внутри вроде все было на месте, но всюду полно песка: весь сарай изнутри светился щелями. Разгребая слой песка в два пальца, я разобрался на столе и в ящиках, развинтил ножом компьютер, снял винчестер, подобрал несколько тетрадей. Предмета моих поисков — архива Абиха нигде не было. Я еще раз перерыл весь сарай, заснул в нем, слыша родной звук ночной степи. Один раз мне показалось сквозь сон, что кто-то ходит рядом, но я не проснулся, — я привык знать, что егеря поблизости. Но утром я оторопел на несколько мгновений — кругом же пусто!
Утром побродил вокруг, хотел вытащить и распростать кайт Хашема — вещь, так долго питавшую мою зависть. Но ничего не нашел в сарае — а вчера ведь все было, — я даже смазал подшипники в колесах тележки, готовясь к тому, чтобы утром попытаться овладеть куполом и ветром… Следы? Я видел следы — как кто-то босой тащил кайт, как катил тележку… Мне стало не по себе.
К обеду я распрощался с кордоном и решил напоследок прошвырнуться, вдохнуть степь. Я разбежался сначала, пошел шагом, снова побежал и увлекся чувством полета. Наконец остановился, чтобы осмотреться и откорректировать направление, потому что, очарованный, я двигался как придется, лишь стараясь держаться поодаль от озера, вдруг на восхождении разливавшегося в стороне за тончавшим мгновенно камышовым безбрежьем. Я отдохнул и выверил свое местоположение по солнцу и компасу, как вдруг заметил группу людей, шедших целиной. В бинокль я разглядел их возбужденные лица. Составленные в шествие по двое, они двигались к морю. Они шли по Ширвану и били себя ремнями. Крест-накрест. Их было двенадцать. Ни одного из них я не узнал в лицо.
Я был поражен, ведь никто не мог передать людям память о великом пророке. Апшеронский полк был разгромлен. Аббас, он мне писал, переехал с Соной на Украину; первая жена помогла — детям родной отец не безразличен. Петр вскоре умер, писал Аббас. Шурик тогда же с семьей подался в центр пустыни Негев; сообщал оттуда, что работает на автозаправке, доволен. Так что кругом здесь пусто. А по селам и деревням ничто чужое не живет: дома стоят окнами во двор, с закрытыми глазами.
Кто же эти парни? Новые егеря? Они идут напористо, что-то поют и бьют себя ремнями, крест-накрест, нещадно. Они усердны, наслаждение и страдание, выражаемое их лицами, могли бы принадлежать людям, занимающимся любовью.
Как вдруг я вижу то, что и им показалось издали — и на что они указывают руками, к чему устремляют свой шаг. Впереди широкими галсами взлетает и опадает за линию горизонта купол кайта. Я не верю своим глазам, мне страшно. Я бегу, но оборачиваюсь и иду обратно. Скоро я уже поверил себе и уже заметил, что парни лежат на земле, лицом вниз, подымаются, потрясают руками, что-то кричат, и снова падают ниц.
Ветер наддувает свежо, и касание земли перестает походить на обрушение, становится мягче, предсказуемей, кайт и дальше идет галсами и никто не видит, как далеко позади два мальчика входят на поле диких тюльпанов… И снова наверху тишина, похлопывает колеблемое ветром полотно, и колеса тележки скрипят потихоньку, еще вертясь после прикосновения Ширвана.
27 августа 2009
Спиноза учится [воздуху]. Декарт летает (англ.).
«Эл Эй» — принятая аббревиатура названия Los Angeles.
То же дерьмо (англ.).
«Тако Белл» — закусочная с мексиканским репертуаром, «Эль Камино Роад» — самое распространенное название улицы в Калифорнии, имеется в каждом населенном пункте, «Шеврон» и «Тексако» — название популярных бензозаправок.
Young Men's Christian Association — Христианская Ассоциация Молодых Людей (англ.) — одна из крупнейших молодежных организаций в мире.
UseNet — сокр. от User Network (англ.) — старейшая компьютерная сеть, используемая для общения и публикации файлов. UseNet оказал большое влияние на развитие современной веб-культуры.
Я обманул сам себя… (англ.)
Да, я был черным, но когда я вернулся… (англ.)
Нефтегазодобывающее управление.
«Когда умирают люди — поют песни» (голл.) — строчка из стихотворения Велимира Хлебникова.
Марка популярного смартфона.
Привет, парень, как дела? Помнишь Роберта? Он сорвал банк тем, что отвалил в Москву… (англ.)
Тест на употребление наркотиков (англ.).
Неделя Флота (англ.) — недельный праздник, во время которого корабли Тихоокеанского флота США, не занятые на боевом дежурстве, собираются на рейде Сан-Франциско.
Тот полет был ужасный, правда? Жалко очень пилота. Его зовут Вагиф. Он мой друг. За два года до меня выпустился из Тамбовского летного училища (англ.).
Не беспокоить (англ.).
Свободное переложение повести Ниджата Мамедова, поэта, переводчика и прозаика.
Полный короб страха (англ.).
Автор благодарит за сведения о личности Рудольфа Абиха и его архиве специалиста по творчеству Велимира Хлебникова — Александра Ефимовича Парниса.
Яблоко, пчела, машина, дверь… досуг, торговля, соревнование, отказ, пыл (англ.).
Берег моря. Небо.
Звезды и покой.
Я лежу на изношенном сапоге моряка Бориса Самородова (англ.).
Мы знаем много ученых, имена которых известны всему свету и которые есть благодетели человечества: например, Луи Пастер… (фр.).
Тебе нужно быть с ним повежливей, ладно? (англ.)
Плохая идея. Я люблю встречи после разлуки (англ.).
Это жизнь, чувак. Ты имеешь жизнь до тех пор, пока она не отымеет тебя (англ.).
Это кувшин. Кувшин с лимонадом. Лимонад очень вкусный (англ.).
Мой любимый — пьяница (англ.).
