– Простите? – странное какое ощущение. Именно этот образ пожилого толстячка, склоненного над бокалом, представлялся в Каннах и ему, пока он не познакомился с Дюпоном очно.
– Я имею в виду, что старине Жан-Полю полезно было бы хоть раз в год выходить из отеля, дышать морским воздухом. Хотя, он из той редкой породы профессионалов, которым, чтобы раскрыть дело, не нужно ничего, кроме тишины и хорошего коньяка. Я даже удивлен, что он не нашел ваш багаж, для него это редкость.
– Я тоже… А вы сейчас о ком говорили? – Грег немного склонил голову влево.
Детектив склонил свою вправо, и некоторое время они сидели так, разглядывая друг друга. Интересная какая манера смотреть… Под взглядом Малабара собеседник начинал чувствовать себя не пострадавшим, а подозреваемым.
– Пойдем сначала, – сыщик обратился к нему, как терпеливый профессор к блондинке. – В аэропорту Ниццы вы взяли чужой чемодан.
– Был грех.
– В Карлтоне вы сообщили об этом, причем утверждали, будто бы ваш собственный чемодан бесследно исчез.
– Немного странная интерпретация, но в целом – так.
– Поскольку в ваших показаниях вы явно путались, за дело взялся детектив.
– Гм…
– Его зовут…
– Франсуа Дюпон.
Малабар несколько секунд рассматривал его, будто решая, зачем ему так глупо лгать в самом начале разговора, потом взял ту же папку и посмотрел в конец листа, туда, где виднелась неразборчивая подпись. Бровь детектива поднялась вверх и, ничего не сказав, он отложил папку. Вот так вот, не забывайте, месье, о презумпции невиновности.
– А ваша фамилия, Малабар, – она арабского происхождения? – с невинным интересом спросил Грег.
– А ваша?
– Я первый спросил, – просиял Грег.
– Нет, французского. Ваша очередь.
– А моя – Таннер. Американская.
– А в жизни вы чем занимаетесь?
– Я фотограф.
– Фотограф, у которого номер в Карлтоне?
– Я хороший фотограф. Востребованный.
– В Каннах тоже снимали?
– Да. Пингвинов.
– Пингвинов… В Каннах… Не жарко им там?
– Наверное. Но они это скрывают.
– Поэтому и вы, чтобы не бросаться в глаза, жили в отеле под чужой фамилией? И с чужим чемоданом?
Грег и не заметил, как оказался в ловушке. А он поживее Дюпона, этот парижанин. Однако, какая неприятная манера строить дискуссию.
– Слушайте, неужели нужно объяснять частному детективу, зачем люди на Лазурном Берегу называются в отелях другими именами?
– Логично… Жаль только, что старина Жан-Поль все же ушел на покой.
– У него достойная смена. Сильная.
Некоторое время Малабар вновь изучающее разглядывал его. Потом совершенно неожиданно сказал:
– Я берусь за ваше дело. В нем что-то есть…
– Да, как минимум, мой чемодан.
– Поищем… Вот моя карточка. Оставьте мне ваш телефон. И, раз вы по каким-то мотивам предпочитаете, чтобы вас звали по имени, зовите меня также – Антуан.
– Отлично. А вот и моя, – он извлек карточку фотографа Таннера.
Надо же, пригодилась буквально в первое утро.
– Машина Желаний… – пробормотал сыщик, разглядывая его визитку. – Интересно… Даже сайт есть… Полюбопытствую.
– Буду польщен. Кстати, ваше агентство – «Палиндром 101» – что это значит?
– Это от греческого «бег назад». Слово или фраза, которую можно читать как слева направо, так и наоборот. Получается одно и то же. Например, Elu par ce crapule. Избранный этим мерзавцем.
– Это вы не обо мне?
– Это я об игре слов.
– Познавательно… А почему 101, а не, скажем, 007?
– Потому что это самая короткая формула палиндрома – 101.
– И правда… А при чем здесь детективное агентство?
– А это символ. Как ни крути, все равно все выяснится. Видите, над столом, так называемый магический квадрат, – Антуан указал на плакат, напоминающий крестики-нолики. – Это палиндром, изобретенный еще в античности. Sator Arepo tenet opera rotos. Пахарь Арепо с трудом удерживает колеса. Слева направо или справа налево, сверху вниз или снизу вверх – он все равно идет за плугом по своему наделу, не пропуская ни единой борозды. Не это ли работа детектива?
Грег с любопытством вчитывался в буквы квадрата.
– Убедительно. Так, пожалуй, вы и мой чемодан разыщете. Сколько я вам буду должен?
Антуан некоторое время размышлял, глядя на собеседника, а потом неожиданно спросил:
– Как у вас со временем в ближайшие дни?
– Как обычно. Ежедневно – ровно двадцать четыре часа. У вас иначе?
– Давайте так… – детектив сложил руки и, глядя на Грега, положил на них подбородок. – Услуга за услугу. Я помогу вам, а вы – мне. В одном моем деле.
– Лестно. Но не пойму, чем могу быть полезен. Я читал несколько детективных романов, но на этом мое знакомство с вашим ремеслом заканчивается. Я занимаюсь совсем другим делом.
– Да, вы говорили. Вы фотограф… А мне и нужен фотограф.
– Хотите пополнить портфолио? – Грег снова указал на фотографию на каминной полке.
– Не свое. Есть одна женщина… – он порылся в ящике стола и, перевернув изображением вниз, положил перед собой какую-то фотографию. – Известно, что в течение недели она встретится с неким человеком. Встреча произойдет между полуднем и двумя часами. Каждый день в полдень она заходит в одно и то же кафе. Возможно, встреча будет там, может быть – где-то в другом месте. Но мне и моему заказчику обязательно нужно увидеть его лицо.
– И вы хотите, чтобы это лицо открыл вам я?
– Именно. Вы – фотограф.
– Но не единственный в Париже. Да и не нужно для этого быть профессиональным фотографом.
– Но мой помощник сейчас временно… скажем так, выбыл из строя. А людей совсем посторонних я привлекать не хотел бы.
– Значит ли это, что поисками моего чемодана будет заниматься, например, дантист, потому что он занимает соседний офис, и вы наверняка знакомы?
– Нет, – в голосе детектива прозвучала досада. – Он целую неделю на какой-то конференции стоматологов в Риме… Вашим делом я займусь сам. А этим, – он похлопал по перевернутой фотографии, – не могу. Потому что эта женщина знает меня в лицо.
– Да, это проблема… А вы сознаете, что я не умею следить за кем-то, прятаться, маскироваться, преследовать? Я вам все дело сорву.
– Не думаю, что придется преследовать или прятаться. С двенадцати до двух дня она не летает на вертолетах и не спускается в катакомбы. Кроме того, она не параноидальна и не осматривается вокруг в поисках преследователей.
– Это криминальная история или адюльтер?
– Я же не допытываюсь, зачем вы жили под чужой фамилией. Но в том, что я вам предлагаю, нет никакой опасности.
– А там у вас что? – Грег указал на перевернутый снимок.
– Ее фотография.
– Дайте взглянуть.
Антуан без слов щелчком пальца отправил по лакированной столешнице снимок.
Первое, что бросилось в глаза – как искренно она смеялась. В мире, к которому он привык, так смеялись редко, это было не принято. Вежливые улыбки, ироничные улыбки, аккуратные улыбки – да. Но чтобы вот так, от души, заразительно – этого не было. Вьющиеся темные волосы растрепались, и на прическу ей сейчас очевидно было наплевать. Она была красива с любой прической, эта смеющаяся молодая женщина на фотографии… Видимо, это был какой-то праздник. Во всяком случае, вокруг было много каких-то людей, в руках они держали бокалы с шампанским, а на заднем плане угадывались очертания сводчатого зала.
– Как ее зовут?
– Николь. Но вам не нужно с ней говорить. Нужно только незаметно снимать всех мужчин, с которыми она встретится в ближайшие дни, с двенадцати до двух.
Все это явственно отдавало идиотизмом. И поэтому, видимо, притягивало. Если уж начинать жизнь фотографа, то именно с такого дурацкого заказа.
– Ок. Если что – не обессудьте. Вы дадите мне револьвер?
– Отлично, – последний вопрос Антуан игнорировал. – Тогда вот адрес кафе, в котором она бывает в полдень. Это на левом берегу, недалеко от Сен-Жермен.
Улица дез Эколь, 2-бис. Школьная улица. Хорошее название и для детектива-стажера и для фотографа-ученика.
– А это, видите, на переднем плане, – Антуан вновь указал на фотографию, – тот самый мужчина, которого вам хорошо было бы разыскать. Хотя, вряд ли вам это как-то поможет.
Левую часть снимка закрывала спина человека в темном дорогом костюме. Были видны лишь его плечо и рука до локтя.
– Действительно. Трудно предположить, что он везде ходит в одном пиджаке. Мне ведь не нужно снимать всех мужчин в темных пиджаках?
– Нет. Только тех, с которыми она будет встречаться. Даже если они будут вообще без одежды.
– Стоп. О том, что я буду прятаться в шкафу в будуаре, мы не договаривались.
– Как пойдет… Шучу. Итак, начиная с завтрашнего дня… И вот что еще, Грег… В вашей истории мне кое-что кажется странным. Если я берусь за дело, я распутываю его до конца. Раскрывается все… Даже если вы чего-то мне не рассказали, – он вновь посмотрел на Грега своим взглядом, от которого возникало ощущение рентгеноскопии.
