— Гета, а тебе не кажется, что ты неверно профессию выбрала? Тебе бы психологом быть.
— Нуведь психологию изучалиже в свое время, — ничуть не смутилась она. — А уж на практике каждый день приходится применять. А тебе мой совет такой. Вместо того, чтобы попусту изводить себя призраками из прошлого, возьми-ка ты телефон, позвони этому будущему родственнику и так просто, по-родственному, пригласи его куда-нибудь. Якобы обсудить на нейтральной территории будущее молодых. Но без них, по-взрослому А за разговором прощупай его осторожненько. Окажется твой прежний Митя — покайся. Молодая, мол, была, гордая, глупая, дров наломала. А если не он, еще лучше. Глядишь, чего и завяжется. И безо всяких грузов прошлого. Приличные неженатые мужики его возраста на дороге не валяются. Да и понравился он тебе, и что-то мне подсказывает, ты ему тоже.
Тут я вспомнила:
— Знаешь, Гетка, у нас с ним так странно и смешно получилось. Он меня начал вдруг спрашивать, рожала я Ольгу или не рожала…
— Вопросики у него, однако. С какой стати?
— Видно, ребята ему мозги запудрили. Ольга меня мамой Катей величала. Он, наверное, и смутился. Но когда я ему сказала, что сестру не рожала, он почему-то жутко обрадовался. И даже на радостях несколько тарелок на пол грохнул.
— Оригинальный мужчина, — с многозначительным видом заметила Гета. — Недвусмысленно самовыразился. Ты точно привлекла его внимание. Только теперь не теряй времени, действуй, пока у него тоже какие-нибудь заморочки по поводу кровосмешения не пошли. — Она покачала головой. — Что-то мне подсказывает: вы с ним друг друга стоите. Дерзай, Катерина. Как говорится, вперед и с песней.
— Как птица колибри?
— Да забудь ты про свою колибри!
Несколько следующих дней я набиралась решимости позвонить Мите. Телефон его я добыла из Ольгиной телефонной книжки. Сперва я его просто попросила, однако она с таким подозрительным и одновременно суровым видом осведомилась, зачем мне звонить Митиному папе, что я была вынуждена пробормотать: «Да мне, в общем-то, и не нужно. Для порядка. На всякий случай». На что сестра моя строже прежнего ответила: «Когда понадобится, тогда и спросишь». В общем, я была вынуждена совершить кражу. Похитив у сестры записную книжку, переписала номер Ярикова домашнего телефона. Теперь требовалось выбрать момент, когда Ольга вместе с Яриком куда-нибудь уйдут. Главное, чтобы в момент моего звонка их не оказалось ни у него дома, ни у нас. И, естественно, нужно было, чтобы Митя оказался дома.
Я чувствовала себя школьницей, собирающейся первый раз позвонить мальчику, который понравился. И состояние было примерно такое же, и к ухищрениям я прибегла поистине детским. И, в довершение к прочему, словно школьница, набиралась решимости. Не хватало только позвонить и, услышав голос, бросить трубку. Но этого я не сделала. Не успела.
Я возвращалась после работы из школы домой. У автобусной остановки за моей спиной кто-то резко гуднул. Я шарахнулась и оглянулась. Дверь подъехавшей машины распахнулась. Из нее высунулась голова Мити.
— Катя, как хорошо, что я вас заметил. Садитесь. Подвезу.
— Спасибо, не надо, я тут недалеко. Совсем рядышком, — лепетала я, усаживаясь на переднее сиденье.
— Уже знаю, куда. — При этом зачем-то он улыбнулся, и у меня внутри ухнуло. Улыбка прежнего Мити! «Не может быть, не может быть», — пульсировало у меня в голове.
— Во-первых, это не очень недалеко, а во-вторых, давайте это на заднее сиденье положим, а то вам будет неудобно.
Он взялся за мой пластиковый пакет, набитый тетрадками с сочинениями учеников и кое-какими продуктами, которые я купила в школьном буфете. От смущения я, вместо того, чтобы отдать ему бесценный груз, и впрямь мешавший мне удобно устроиться на переднем сиденье, вцепилась в него с такой силой, будто там была спрятана бомба.
— Не надо, не надо, не надо, — что было мочи тянула я пакет на себя.
— Нет, все же давайте положим, — не уступал он.
— Уверяю вас, это совершенно излишне.
— А я уверяю: без сумки вам станет гораздо комфортнее.
Пакет не выдержал. Тетрадки вместе с пирожками и творожками рассыпались по просторному салону Митиной машины.
— Что у вас тут происходит? — просунулось ко мне во окошко лицо под низко надвинутой милицейской фуражкой. — Гражданка, вам помощь не требуется?
— Нет, нет, все в порядке, — заверила я.
Но представитель закона и после этого нас не оставил:
— Все-таки попрошу ваши документы.
Митя поморщился и полез в пухлую кожаную визитку. «Теперь он меня возненавидит» — я в панике рылась в сумочке, никак не находя паспорт.
Наконец он нашелся. Милиционер, внимательно изучив наши документы, строго спросил:
— Он кем вам приходится?
— Будущим родственником, — опередил меня с ответом Митя.
— А-а, жених, — масляно улыбнулся старший лейтенант.
— Да нет, понимаете, жених не он, а его сын, — сбивчивой скороговоркой зачем-то начала объяснять я.
Глаза у старшего лейтенанта стали квадратные.
— Его сын ваш жених? — переводя взгляд с Мити на меня, а затем на мой паспорт, спросил представитель закона.
— Не мой, а моей сестры, — продолжала втолковывать ему я. Мне почему-то тогда представлялось чрезвычайно важным, чтобы он правильно понял ситуацию.
— Младшей сестры? — зачем-то решил уточнить милиционер.
— Ну, не старшей же, — ответила я.
— У вас, значит, и старшая есть? — кажется, его всерьез озаботило количество моих родственников.
— Нету, нету у меня старшей! — меня вдруг начало охватывать раздражение. — И вообще, какое ваше дело?
— Да, собственно, никакого. — Он вернул нам документы. — Я просто так, от чистого сердца. Вы уж так, знаете, поосторожней… отношения выясняйте. Ладно. С новосельем вас.
Козырнув, он удалился. Мы, как стояли возле машины во время разговора с ним, так и застыли. Вернее, застыла я. Митя корчился от хохота.
— Вы не знаете, при чем тут новоселье? — полюбопытствовала я.
Митя, беспомощно махнув рукой, залился хохотом сильней прежнего. И я, не выдержав, последовала его примеру. Смех у моего будущего родственнике оказался тоже точь-в-точь, как у моего Мити. И действовал на меня с тою же заразительностью.
— А он ведь наверняка нас за жениха с невестой принял, — вытирая слезы с глаз, сказал Митя.
Он произнес это уже без смеха, наоборот, совершенно всерьез. Я пришла в замешательство. К счастью, он не стал развивать тему и, нагнувшись, начал собирать с пола тетради.
— Я их все-таки положу на заднее сиденье. Не понимаю, чего вы сопротивлялись?
— И сама не пойму. — Я пожала плечами.
Он перелистнул страницу одной из школьных тетрадок.
— О! Образ Катерины из «Грозы»! Неужели это все еще проходят?
— Проходят, — подтвердила я.
— Никогда не понимал эту Катерину, — выуживая из-под сиденья пирожки-творожки, продолжал он. — По-моему, если любишь, не надо ничего бояться. Сбежала бы и была бы счастлива.
Лица его, когда он это говорил, я не видела. Лишь уши у него покраснели. Правда, возможно, из-за того, что он нагнулся. Тон, однако, показался мне многозначительным, и я ломала голову, к чему он принялся обсуждать несчастную Катерину из пьесы. Кстати, Катерину! Меня как ударило. Однако, сумев взять себя в руки, я выкрутилась:
— Значит вы, Митя, мыслите как большинство моих нынешних учеников. Они, в основном, про «Грозу» пишут: «Не вижу, в чем проблема».
Митя наконец вылез из-под сиденья и сел за руль.
— Благодарю за комплимент, Катя. Теперь могу не сомневаться, что я вполне молод и современен.
По пути наш разговор перешел на обсуждение предстоящей свадьбы Ольги и Ярика. Я все пыталась задать наводящие вопросы, ибо по-прежнему не была до конца уверена, кто передо мной. Однако мы слишком быстро доехали до моего дома, и мне удалось выяснить лишь одно: Митины родители некоторое время назад умерли. И все. Больше я ничего не успела спросить.
Оставив машину перед моим подъездом, он предложил донести до квартиры тетради и пирожки-тво-рожки, лежавшие на заднем сидении. Прекрасный предлог, чтобы зазвать его домой и продолжить начатый разговор. Я уже собиралась согласно кивнуть, но в последний момент сообразила, что в квартире может оказаться Ольга, и неизвестно как она воспримет наше появление вместе с Яриковым отцом. Да и не выяснишь при ней ничего. И я торопливо проговорила:
— Что вы, не надо. У меня еще один пакет есть.
Мне показалось, что он разочарован. Впрочем, он тут же вылез из машины и начал сосредоточенно помогать мне. А потом, когда я уже протянула ему руку для прощания, спросил:
— У вас мой телефон есть?
Я помотала головой.
— Не догадался в прошлый раз оставить, — продолжал он. — А нам сейчас с этой свадьбой постоянный контакт потребуется. И вы мне свой мобильничек оставьте.
