Сергей Белкин - Говорящая муха

-- А что, вы думаете, они могут быть уже здесь?

-- Вряд ли, но прошло уже два часа, как мы сбежали. Черт их знает. Хуже не будет, если мы будем осторожными.

-- Согласен.

Анджела вошла в подъезд. Послышался шум лифта. В ночной тишине хорошо было слышно, как лифт спустился вниз, как открылись двери, как они потом закрылись и, после какого-то щелчка, лифт пошел на самый верх. Минуты через полторы-две и окно засветилось. Андрей напряженно ждал, когда она подойдет к окну и откроет форточку.

В это время ему показалось, что у него за спиной кто-то стоит.

Сил повернуться не было. Страх сковал его. Андрей не мог оторвать глаз от окна и не мог оглянуться.

Он спиной чувствовал, что кто-то огромный приближается и приближается. По спине, плечам, рукам и ногам пробегали волны холода и страха.

"Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое..." - к полной для себя неожиданности начал мысленно повторять про себя Андрей, и в этот момент Анджела показалась в окне и, потянувшись руками вверх, открыла форточку.

"Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй", - прошептал Андрей и решительно двинулся вперед. Пройдя три шага, он резко оглянулся.

За ним никого не было.

Еще раз посмотрев по сторонам, Андрей вошел в подъезд.

Однокомнатная квартира была запущенной. Было видно, что настоящего хозяина и, тем более, хозяйки здесь нет. Андрей прошел на кухню.

-- Может, чаю выпьем? - спросил он.

-- Попробуем. Но времени у нас нет. Я вам дам все, что собиралась, и надо уходить. Только вам нельзя идти ни к себе, ни к родителям, ни к брату. Короче говоря, вы им все рассказали - и адреса, и телефоны. Даже про всех своих знакомых девушек, и про бывшую жену, и про тещу с тестем - короче, все.

-- Какой ужас...

-- Да. Вот вам кассета с записью. Вот все мои данные о номере счета, инструкция, как подсчитывать код доступа - ну вы сами разберетесь.

-- Но куда же мне идти-то. .. А позвонить можно?

-- Если они еще нас не ищут, то ваши телефоны, может быть, и не подслушиваются. Но я вообще-то не знаю. Вы подумайте сами. Я могу вам дать плеер, вы послушаете запись, поймете, что вы рассказали, а что нет, и решите, как вам действоать.

-- Да, точно.... Я так и сделаю.

-- Только здесь не надо оставаться. Забирайте все, попейте чаю, и уходите. Вот вам таблетки - если будет кружиться голова, или слабость - принимайте. А потом, когда сможете, сделайте чистку организма - в вас столько всякой дряни напичкали - ужас!

-- Да уж, если выкарабкаюсь, непременно.

Андрей быстро выпил чаю и собрался уходить, но вспомнил, что у него не осталось ни документов, ни денег - ничего.

-- Анджела, у вас не найдется немного денег - на метро и на телефон.

-- Да, конечно. Вот. Возьмите.

-- Спасибо, так много не надо.

-- Берите-берите. Неизвестно, что впереди. Может и такси придется взять - мало ли что. Или от милиции придется откупиться - берите.

-- Да милиция-то мне самому нужна, что мне от нее прятаться.

-- Ой, не говорите. Они разные бывают. Да и неизвестно на чьей они будут стороне.

Андрей не стал спорить, но вспомнил, что и покойная Маша почему-то предупреждала его об опасности, которая могла бы исходить от милиции.

-- Да, возьмите еще несколько кусков сахара. Немного подкрепитесь. А больше тут и нет ничего.

-- Спасибо. Ну, я пошел?

-- Прощайте, храни вас Господь. И передайте низкий поклон Василию Никаноровичу. Через двадцать минут я тоже уйду.

-- Спасибо, Анджела.

Андрей вышел в подъезд и на лифте спустился вниз. Выйдя во двор, он оглянулся, еще раз взглянул на светящееся окно и пошел к выходу. Выходя со двора, он сначала думал повернуть направо, в сторону метро, но потом вспомнил, что, во-первых, метро еще не работает, а, во-вторых, что прошло уже два часа сорок минут с момента побега и надо быть очень осторожным.

Со стороны Большой Семеновской улицы послышался шум автомобиля. Вскоре автомобили - их оказалось два, подъехали к углу Большой Семеновской и Медового и стали сворачивать в переулок.

Андрей инстинктивно сделал сначала шаг обратно, во вдвор, а потом просто побежал внутрь двора и спрятался между гаражами.

На этот раз он вовремя почувствовал опасность. Машины въехали во двор и остановились у подъезда. Из них стремительно выскочили четыре человека и молча направились в подъезд. Потом из машин вышло еще по одному, но они остались во дворе.

Андрей стал осматривать свое убежище. Узкая щель между гаражами упиралась в полуразвалившийся забор, за которым была помойка и, как надеялся Андрей, проход в смежный двор. "Это хорошо, - подумал Андрей, - вдруг придется отступать таким обрзом.".

Хотя машины не выключили своих двигателей, шум лифта по-прежнему был хорошо слышен.

Вот лифт остановился.

Раздался звонок - он тоже был хорошо слышен.

Напряжение Андрея достигло предела, снова заболела голова...

Звонок повторился, потом еще и еще раз. Звонили настойчиво и нетерпеливо.

Андрей смотрел на светящеееся окно Анджелы. Вдруг оно погасло.

Потом Андрей увидел, как окно открылось, и внезапно раздался негромкий вскрик Анджелы.

А потом она тихо, не издав ни звука, выпрыгнула из окна и, пролетев шестнадцать этажей, упала на асфальт недалеко от второй автомашины.

К ней сразу подбежали те двое, что оставались внизу. Потом из раскрытого окна кто-то выглянул, издал языком тихий цокающий звук, и закрыл окно.

Вскоре все четверо спустились, и, не разговаривая, подошли к лежащей Анджеле. Она не шевелилась. Ее подняли и погрузили прямо в багажник. Потом один из них что-то вылил на то место, где только что лежала Анджела, а после этого побрызгал чем-то шипящим из баллончика.

Так не сказав ни слова, все расселись по машинам и уехали.

"Господи, когда же этот кошмар кончится?! - подумал Андрей.

Он посидел между гаражами еще какое-то время. Стало светать, - летние ночи коротки. Андрей осторожно, стараясь быть бесшумным, выбирался из укрытия через помойку в соседний двор. Двор, как и почти все дворы в Москве, оказался проходным, и Андрей смог перебраться в следующий двор. Так он выбрался, никм не замеченный, на Малую Семеновскую, а потом и на Электрозаводскую.

Оказавшись на набережной Яузы, он, поразмыслив, рискнул перейти на другую сторону через Элекетрозаводский мост, тем более, что уже появились прохожие, да и машин поприбавилось.

Перейдя мост, он снова спустился на набережную, и стал ловить машину.

Довольно быстро его подобрал мужик на "Газели":

-- Куда?

-- Мне бы, вообще-то, на Красную Пресню.

-- Нет проблем, мне почти туда. Поехали.

Он быстро пролетели по еще не забитой транспортом набережной. Проехали мимо высотного дома на Котельнической, потом промчались под прекрасными стенами Кремля, потом, обгнув Боровицкую башню, пронеслись по пустой Знаменке, сделали зигзаг под Арбатской площадью, развернулись, и вышли на Новый Арбат. Водитель спросил:

-- Ну, а там куда?

-- Да куда-нибудь рядом с Совинцентром.

-- По Мантулинской подойдет?

-- Вполне. Лучше даже чуть дальше - к парку "Студенец"

-- Сделаем.

Вскоре Андрей уже выходил из машины и, расплачиваясь с водителем, вспомнил Анджелу. "Вряд ли она может остаться жива, - подумал он, - все-таки, шестнадцатый этаж. Да и неизвестно, что тут лучше - попасть к ним в лапы, или помереть".

Ворота в парк были открыты. Андрей прошел внутрь. Было уже светло, но в парке еще никого не было. Он прошел вдоль изгибающегося, как канал, пруда и сел на скамейку. Достал из кармана плеер и наушники, вставил кассету, положил в рот кусок сахара и начал слушать.

Вопросы, в основном, задавал Александр Александрович. Его голос Андрей узнал сразу. Иногда говорил еще какой-то мужчина, как показалось, с легким акцентом. Свой голос Андрей узнавал, и это было ему неприятно.

Они дествительно расспросили все. Все события последних дней, начиная от случайной встречи с Димой, заканчивая посещением старичка на Верхней Первомайской. При этом Андрей подробно пересказывал содержание всех разговоров, называл все имена, адреса, телефоны. Тяжелее всего было слушать, как он рассказывал о родителях, о бывшей жене, детях. Называл даже номер школы, номера классов, в которых учились его дети, и имена их классных руководителей. Он, честно говоря, и не думал, что помнит такие вещи.

Короче говоря, если они пустятся за ним в погоню - а это, несомненно, произойдет, точнее, уже происходит - деваться ему некуда. Они его найдут повсюду. Более того, скорее всего, они уже везде его ждут и все телефоны прослушивают. Стоит ему хоть где-то проявится - все! Его запеленгуют и уже не выпустят.

Рассмотрим тогда другой вариант: идти в милицию и все рассказать. А там уж пусть они что хотят, то и делают.