Но тут кладбищенская ограда кончается. Впереди лес. Примерно в полуметре от ограды - вонючая канава с низеньким пологим берегом, заросшим ежевикой. С этой стороны кладбище огораживает проволочная сетка, но в ней, к счастью, есть дыра.
Земля устлана гнилой хвоей, ветками и листьями. Кое-где почва подозрительно мягкая, неприятно пружинит под ногами. В эту минуту у графини коварно съехал чулок и пришлось скрыться в маленькой березовой роще.
...Ann Wood....18...
Loving memory John Covard Died Jan 13-th 1919 Aged 57 years
Also of Richard Son of the above
Died in France Nov. 29-th 1918
Aged 24 years
In domino memory Ada Elizabethe Daile Died April, 15-th, 1918 Aged 17 years
Пробую стереть снег с надгробного камня, который кажется достаточно старым, но растаявший снег замерз опять, затвердел и царапает руки.
Time passes
Memories live on…
Надо бежать, подменять ребенка B.: Дашу, которая присматривает за ребенком Сашей. И, так как я по-прежнему не имею понятия, где здесь выход, то наскоро поднимаю с земли несколько дивных шишек monkey puzzle, доходящих мне до подмышек и нисколько не смущаясь, что с кладбища, и резво несусь вперед. Добираюсь до первого же места, где ограда пониже, сбрасываю на тротуар свои трофеи, и сигаю через ограду. Отряхиваюсь, как ни в чем ни бывало, поправляю задравшийся шлейф, то есть, простите, пальто, оцениваю испачканные чужие перчатки (те, с вокзала Ватерлоо) и удовлетворенно направляюсь в сторону дома.
Узнав про странные шишки, пан Поберовски предположил влияние соседства с сумасшедшим домом.
- Да, но как же на кладбище попадают нормальные, приличные люди?
- Наверное, - предположил редактор, - они все делают это через ту же дырку в заборе. Иначе зачем бы она была нужна? А гроб через забор передают тем, кто уже пролез.
- И вся похоронная процессия, - подхватила графиня, - со скорбными лицами лезет в дырку в заборе. Дамы придерживают юбки. Джентльмены поддерживают дам под руку. А обратно через забор. Скорбящих родственников под мышки поддерживают друзья. Джентльмены подсаживают дам.
- У них все очень благородно, - согласился редактор.
- Англичане... - прошептала графиня.
Но самое интересное выяснилось сегодня. Признаюсь Свете:
- Ты знаешь, не понимаю вообще ничего из того, что говорит твой сын. Общаемся больше жестами и угадываем по контексту.
- Ах, это чепуха, - отвечает мне британский ученый, работающий в местном университете. – Я и сама понимаю его не каждый раз.
И графиня поняла вдруг то, что давно надо было: три четверти англичан не всегда понимают друг друга, но совершенно этим не смущаются.
Рабочий блокнот кончился. Его хватило меньше, чем на месяц. К счастью, у меня припасен новый. Роскошный блокнот, купленный на вокзале Ватерлоо вместо обеда.
24 декабря 2009 года
Был канун Рождества. Точнее, утро кануна Рождества. В распоряжении графини имелось около часа, чтобы успеть вернуться к дом B. для рождественских приготовлений. И графиня отправились на кладбище в надежде успеть хоть что-нибудь. Потому что именно здесь будет главное место действия в последней части, а на рождественские праздники кладбище – увы! – закрывается, а потом я уеду.
В этот раз графине ловко удалось попасть на территорию кладбища как леди, через ворота главного входа. Но едва ее сиятельство вошли в ворота, как с правой стороны кладбища подъехал не очень чистый джип. Из джипа вылез небритый турок лет, может быть, сорока пяти-пятидесяти. В спортивных штанах.
- Заблудились? - спросил он со страшным акцентом.
- Нет-нет, спасибо, - тоже со страшным акцентом поторопилась отделаться графиня. - Хотела бы прогуляться здесь. Это можно сегодня?
- Можно, - подумав, ответил турок. - Но только фотографировать запрещено. («Еще чего», - подумала графиня).
- Хорошо. - сказала она вслух. - Спасибо.
И собралась было идти искать то место, которым в прошлый раз закончила прогулку.
- Хотите карту? - предложил турок.
- Да, спасибо.
Он полез куда-то в недра джипа, достал карту и открыл ее.
- Какая часть кладбища вас интересует?
- Та, что более всего развалилась.
Турок сильно задумался. Потом посмотрел на графиню немножко странно.
- Это довольно далеко, - сказал он. - Понимаете?
- Да, - просто ответила графиня.
- Это в самом деле далеко, - упорствовал турок. - Уверены, что хотите идти пешком?
Графиня осознала, что перед ней какая-то местная администрация.
- У меня есть время прогуляться, - попробовала отбиться она. – Здесь очень хорошо.
- Да, здесь очень хорошо, - согласился турок. - Очень spiritual.
- Beautiful!
- Very beautiful! - Но вы, видимо, не понимаете, оно очень большое.
- Это ничего, - графиня была полна решимости отстоять свой кусок кладбища.
- Сто сорок акров, - уточнил турок и почесал небритый подбородок.
Дальше он сказал длинную фразу, которая ускользнула от понимания ее сиятельства. Но графиня вежливо улыбнулась и ответила: «yes».
И увидела приветливо открытую дверцу машины.
Что бы сказал его сиятельство, если бы ему сообщили, что его лучшая половина села в машину к небритому турку в спортивных штанах, на кладбище, не поняв даже, что он нее хотят? Смутно думалось, что вероятнее всего, речь идет о небольшой обзорной экскурсии. Но если нет? «То ли ему по дороге, то ли денег хочет, - с прибалтийской подозрительностью подумала графиня. – А, может быть, он маньяк?» И села в машину.
- Посмотрите, какие скульптуры! - восклицал турок по мере того, как джип подскакивал на пригорках. - А надгробия! А мавзолеи! О да, это прекрасное, spiritual место, настоящий праздник для души!
- О да, фантастическое! – откликались ее сиятельство, не отводя глаз от окна и на всякий случай все же оживляя в памяти несколько приемов самообороны для дам, освоенные в юности. - А что это за такой забор из... о, а как же по-английски будет «из березовых бревен»? Ну, все равно, из вот этих деревьев. Он такой странный...
Забор из бревен по своей форме в точности напоминал свирель. За ним, сквозь чащу погруженных в тяжелый сон деревьев, сквозь спутанные гривы веток и клоки мха, сквозь рыжую сухую траву мрачнел уже настоящий лес.
- Они выгуливали здесь собак, - сказал турок горько. - Мы отгородили. Можете вы вообразить: выгуливать собак на кладбище? А?
- Нет, - призналась графиня, глядя на скорбного гранитного ангела в потемневшем от сырости балахоне.
И подумала вслух:
- Знаете, никак не могу... э-э-э-... воспринять...осознать... м-м-м... ах да: почувствовать. Не могу почувствовать это место как грустное. Оно слишком красиво.
- Да, оно скорее спокойное, - согласился турок. - Но кое-где и грустно тоже.
Довольно-таки грустно.
Человеку, который только что понял, где Джонатанн Смолл спрятал сокровища Агры, оно грустным не казалось. Ни в каких местах. Даже в том, где лежит Харольд Хью Хикст, лейтенант Манчестерского полка, рожденный в 1893-м и умерший в 1919 в возрасте… посчитали? Ну вот.
- Они бросали здесь мусор, - жаловался турок. - Бумагу, пластиковые бутылки, все эти пакеты. Это ужасно, я не понимаю, как такое можно делать.
- Мусор? - в ужасе переспросила графиня, глядя на устланную дубовой листвой дорожку и на мелькающий между мраморными и гранитными плитами хвост зайца. -
Да, мусор.
- Невозможно представить.
- Да, и не говорите.
Склеп. Мне нужен склеп. Мне даже нужно внутрь этого склепа. Как мне найти подходящий? Вернуться завтра, поискать? Но завтра будет нельзя. Надо быстро спрашивать обо всем, что может понадобиться. Желательно так, чтобы меня поняли. Значит, у меня порядка получаса (наверное), чтобы сформулировать ход сюжета... Э-э-э... так. С чего бы начать?
- Я целыми днями езжу по кладбищу, - сообщил турок. - Смотрю, чтобы все было в порядке.
(«Это вы, конечно, хорошо делаете, но… впрочем, я везучая, должно пронести....»)
- Откуда вы? - поинтересовался мой провожатый через две минуты, пока графиня огромными от восторга глазами обозревала вид за окном.
- Из Латвии, - не очень охотно отозвалась графиня.
- О, Латвия! - обрадовался турок и ткнул пальцем в карту:
- Вот тут у нас латвийская часть. На нашем кладбище много стран, много разных культур. Это прекрасно. А где Латвия?
- Довольно близко к России, - сказала графиня привычно.
- О, Россия! - восхитился турок. - Вот тут у нас российская часть, там и батюшка есть, и вообще целое братство. Русские очень приятные люди.
Графиня вежливо согласилась и вежливо спросила:
- А вы откуда?
- Моя семья из...
- Oh?
- From...(нрзбрч)
- Oh, sorry, I don't know, where it is.
- Это рядом с Турцией и...(нрзбрч).
- Турция! - обрадовалась графиня, услышав знакомое слово.
- Но сам я не турок! - сказал провожатый.
- А я не латышка, - улыбнулась графиня. - Я русская, но родилась и всю жизнь жила в Латвии.
Не-турок опять сказал про русских и спросил:
- Как вас зовут?
Графиня, которая так и не сумела приучить англичан ни к паспортному Jelena, ни к сокращенному Lena, запнулась.
