— Помилуйте! — взвизгнул очнувшийся сэр Роберт. — И вы полагаете, что все эти гнусные преступления — наших рук дело?!
— Несомненно, — хором ответили Первый и Второй Полисмены. — Описания преступников полностью совпадают с вашими, господа!
— Это чудовищная ошибка! — воскликнул сэр Эндрю, дожевывая набросок коронационной маски.
— А скажите, господа офицеры, в каких числах были совершены преступления? — не поддаваясь эмоциям, спросил находчивый Кот Томас.
— Точно известно о кражах 12-го и 25-го июня, 3-го и 18-го июля, а также 5-го, 14-го и 30-го августа сего года, — сказал Второй Полисмен, сверившись с записями в полицейском блокноте.
— В таком случае ваши обвинения безосновательны — эти дни, впрочем, как и все остальные, мы провели здесь, в «Рогах и бубенцах», — с плохо скрываемым торжеством сказал Кот Томас.
— А кто это может подтвердить? — спросил Первый Полисмен.
— Мы! — нестройным хором ответили сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас, а Крендель утвердительно икнул.
— Что ж, это меняет дело, — сказал Первый Полисмен. — Господа, я снимаю с вас все обвинения в краже горшочных растений и приношу вам свои извинения. Пойдем, Джек, наведаем «Бубенцы и рога», может там нам повезет больше.
И полисмены с достоинством удалились, а закадычные друзья принялись успокаивать изрядно истрепанные нервы чаем с тройными сливками.
Рождество в Блумсбери (Christmas carol)
Однажды в Блумсбери настало Рождество.
Всякий знает, что Рождество — это пора чудес.
Спросите самого распоследнего кокни: «Что такое Рождество?», и он вам без промедления ответит: «Мистер, а не пошли бы вы на …» «Рождество — это пора чудес!».
Итак, в Блумсбери настало Рождество, и оно принесло с собой массу чудес.
Во-первых, вместо привычного в этих местах дождя с утра пошел снег.
Это ли не чудо?
Еще какое!
Даже степенный сэр Эндрю, повязав праздничную маску и прихватив на всякий случай праздничный зонт, по пути в «Рога и бубенцы» не удержался и, воровато оглядываясь по сторонам, наспех слепил возле телефонной будки снеговика.
Во-вторых, люди в канун Рождества делаются добрее — пусть ненадолго, но всё же… Например, когда сэр Гарри в парадном столкнулся нос к носу с домовладельцем и поприветствовал его: «Доброе утро, мистер Вопсл, и счастливого вам Рождества!», тот не сказал по обыкновению: «Сэр Гарри, если вы не прекратите курить в помещении, то я подам на вас в суд, и вас посадят на пять лет с конфискацией сигар и газеты!», а растянул щербатый рот в подобие улыбки и ответил: «И вам счастливого Рождества, сэр Гарри!».
В-третьих, в канун Рождества повсеместно распространяется неповторимая атмосфера праздника. Вот и сэр Роберт, едва проснувшись, тут же почувствовал атмосферу праздника: она стремительно влетела в его комнату через открытую форточку, приняв обличье старательно слепленного снежка. Кроме того, с утренней почтой сэру Роберту доставили посылку от тетушки Эмили, в которой лежал Рождественский подарок — ручной работы носок для хранения драгоценностей и иных сбережений. Сэр Роберт, не имевший драгоценностей и иных сбережений, решил, что будет на ночь класть в носок свой монокль.
Атмосфера праздника не обошла вниманием и Кота Томаса с Кренделем — направляясь в «Рога и бубенцы», они поддались всеобщему эмоциональному подъему и купили пять хлопушек, чтобы придать Рождественскому обеду с закадычными друзьями праздничной остроты.
Собравшись в «Рогах и бубенцах», сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем единогласно постановили приступить к празднованию Рождества.
— Господа, — сказал, волнуясь, сэр Эндрю, — я ужасно огорчен! Как же мы будем праздновать Рождество, когда здесь нет елки!
Друзья принялись усиленно вертеть головами по сторонам, но елки, действительно, не обнаружили. Крендель, чувствуя, что веселая вечеринка повисла на волоске, сник и удрученно икнул. Сэр Роберт потер пальцем свободный от монокля глаз, а сэр Гарри выпустил унылое колечко дыма.
— Друзья мои, если нет елки, нужно сделать елочный заменитель! — сказал находчивый Кот Томас. — Сэр Эндрю, вы ближе всех сидите к вешалке, тащите ее сюда!
Сэр Эндрю, кряхтя, притащил вешалку, и закадычные друзья принялись превращать ее в Рождественскую Елку. Сэр Роберт пожертвовал для украшения свой монокль и носок, полученный в подарок от тетушки Эмили; Сэр Гарри отдал сигару и газету, из которой Кот Томас с неожиданной сноровкой вырезал гирлянду; сэр Эндрю отжалел на время запасную маску; подлинным же образцом самопожертвования в этот вечер стал Крендель, добровольно согласившийся повисеть на импровизированной елке в роли Рождественского Кренделя.
— Великолепно! — хором воскликнули сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас, любуясь творением своих рук.
— Ик! — подал голос Рождественский Крендель.
— Теперь можно начинать праздновать! — объявил сэр Эндрю, и закадычные друзья заказали себе по случаю праздника тройной чай с тройными сливками — ведь в Рождество не принято мелочиться!
— Господа, — насытившись чаем, сказал Кот Томас, — несмотря на то, что у нас теперь есть елка, наше с вами празднование Рождества не вполне соответствует заведенной традиции!
Сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри испуганно ойкнули и синхронно схватились за головы. Нарушить традицию, да еще в Рождество — что может быть страшнее для настоящего джентльмена из Блумсбери?
— Милый Томас, скорее помогите нам исправить эту ошибку! — высказал коллективную просьбу сэр Эндрю.
— Друзья, — укоризненным тоном сказал Кот Томас, — как вы могли забыть о том, что в Рождество принято наряжаться и бродить по улицам, распевая Рождественские песни?!
— Но во что же мы можем нарядиться? — расстроился сэр Роберт.
— Нам достаточно просто обменяться некоторыми аксессуарами, — сказал Кот Томас, — и все полопаются от смеха, поверьте мне! Вот вы, сэр Эндрю — дайте мне свою маску!
— Ну, не знаю… — неуверенно промямлил сэр Эндрю.
— Да ладно вам, сэр Эндрю! Ради праздника! — и Кот Томас ловко отцепил маску от головы сэра Эндрю и напялил на себя.
Раздался громкий смех и звук падения — это свалился с елки хохочущий Рождественский Крендель.
— Видите, — сказал Кот Томас, — я был прав: получилось смешно до упада!
Он вытер пыль с Кренделя и передал его сэру Эндрю:
— Сэр Эндрю, вот вам Крендель. Только ради всех святых, не уроните его, когда станете петь!
Тем временем сэр Роберт и сэр Гарри увлеченно наряжали друг друга — сэр Гарри сделал сэру Роберту шапочку из газеты, а сэр Роберт, сняв с елки носок, надел его на зонт сэра Эндрю и передал полученную композицию сэру Гарри со словами:
— Доверяю вам, сэр Гарри, как самому уравновешенному из нас. Вы будете дирижировать этим, чтобы мы не фальшивили, когда станем петь.
Дебютировать было решено прямо у входа в «Рога и бубенцы». Некоторая заминка вышла с выбором репертуара — оказалось, никто, кроме Кота Томаса, не знает наизусть ни одной Рождественской песни. Высказав все, что он думает о воспитании и образовании своих закадычных друзей, Кот Томас постановил: он будет петь «Звените, колокольчики!» соло, а трио (сэр Эндрю, сэр Роберт и сэр Гарри) будет подпевать «Ла-ла-ла!». Кренделю не запрещалось время от времени ритмично икать.
Сначала исполнение шло не совсем гладко, в основном из-за того, что сэр Эндрю забыл слова и вместо «Ла-ла-ла!» пел «Тирли-ли!», однако публика подобралась на редкость терпимая (только один раз кто-то прицельно метнул в сэра Эндрю рыбьим скелетом), а кроме того, все погрешности были позабыты, когда пятеро закадычных друзей на последнем куплете грохнули припасенными Котом Томасом хлопушками. Это был успех, и ряженные заработали десять леденцов, кусок пирога со свининой, два яблока, ножку Рождественской индейки и кулек засахаренных орехов. Так что Рождественский ужин закадычных друзей был обильным и разнообразным, каким и должен быть по традиции.
Таким было Рождество в Блумсбери.
