Борис Васильев - Князь Святослав. Владимир Красное Солнышко

— Что?.. — посадник очнулся от дум. — Да, да, ты говорил о долге.

— Я ходил войной на вятичей, но… — Святослав замялся. — Их стрелы легко пробивают киевские кольчуги, посадник.

— Великий воевода Свенельд достаточно богат, чтобы одеть всю твою дружину в добрую византийскую броню, князь Святослав.

— Я не люблю Киева за его лживую политику, и мой стан с моей дружиной стоит на одно поприще ниже по течению Днепра. Но Хазарию, которой мой народ платил дани и продолжает их платить, я ненавижу настолько, что дал клятву стереть ее с лица земли. Как буртасов. Киевские наместники, правящие от моего имени, предлагают мне золото, чтобы я купил византийскую броню для дружины, но я не могу принять их дара.

Посадник усмехнулся. Помолчал, огладил ухоженную бороду. Спросил неожиданно:

— Сколько же тебе надо золота?

— Я получу его, разгромив Хазарию. И куплю сам, на хазарскую добычу.

— Твой великий дед Рюрик свершил множество добрых дел и великих подвигов. Однако он не постеснялся занять золота, чтобы оснастить броней и оружием дружины конунга русов Олега. И Олег вернул долг, когда выгнал из Киева захватчика Аскольда. Мы, торговые люди, смотрим на это просто.

— Что значит просто, посадник? На войну нельзя смотреть просто. Меня научили опасаться простоты после того, как вятичи преподали мне урок.

— Мы покупаем то, что нам требуется. И у тебя мы не прочь купить твое обещание. Сколько тебе, великий князь, нужно золота, чтобы твоя дружина оделась в византийские кольчуги?

— Много, — буркнул Святослав.

— И все же?

— Сорок пудов.

— Твой великий дед Рюрик когда-то запросил с Господина Великого Новгорода в полтора раза больше. И Олег взял мятежный Киев.

— Означают ли твои слова, что Господин Великий Новгород одолжит мне на треть меньше, чем одолжил моему деду?

— Сначала я должен объяснить тебе, великий князь, положение Господина Великого Новгорода. Мы стоим на золотом пути из варяг в греки, и этот путь стал опасным из-за хищников-болгар на юге. Они перехватывают наши суда, держа свои разбойничьи шайки в устьях Днестра и Дуная. Мы постоянно несем значительные убытки. Поэтому золото, которое мы дадим тебе, должно направить твой меч против болгарских разбоев.

— Но я дал клятву, посадник.

— После того как ты исполнишь свою святую клятву отмщения. Твой удар по Хазарии должен закончиться на берегах Черного моря. Понтийские печенеги пополнят твои дружины, и ты, великий князь, с новыми силами прорвешься к Дунаю и разгромишь Болгарию.

Святослав задумался. И думал долго и основательно, сдвинув брови к переносью.

— Ты отдашь долг с хазарской добычи, — успел вставить посадник. — Но все дальнейшие победы возместят тебе хазарские потери.

— Там я по примеру своего великого деда Рюрика и создам собственную державу, — помолчав, сказал Святослав и встал, давая этим посаднику знак, что они обо всем договорились.

— С одним непременным условием, — вкрадчиво добавил посадник.

— Какое еще условие?

— Перед тем как идти на хазар, ты посоветуешься с великим воеводой Свенельдом.

— Свенельд умеет воевать только с кочевниками, — зло сказал Новгородский князь.

— Свенельд умеет воевать, — усмехнулся посадник. — Он не проиграл ни одной битвы.

— С кочевниками или с южными славянскими племенами.

— Господину Великому Новгороду необходимо, чтобы великий князь Святослав Игоревич, наголову разгромив Хазарский каганат, вышел бы с боеспособным войском на границы Болгарии. Ради этого мы дадим тебе ладейщиков, которые построят насады с высокими бортами, будут управлять этими насадами, и ты со своей дружиной незаметно подберешься к сторожевым башням Хазарского каганата.

И протянул Святославу руку.

— Но… — посадник задержал руку Святослава в своей ладони. — Сначала ты непременно посоветуешься с воеводой Свенельдом.

— Посоветуюсь… — угрюмо буркнул Новгородский князь.

Это рукопожатие и изменило в будущем весь исторический путь России.

На третий день безмятежной княжеской службы в Новгороде Великом Совет господ велел Новгородскому князю выдвинуть дружину вверх по реке, где какие-то неизвестные разграбили и сожгли торговый караван. Святослав, решительно отказавшись от новгородской помощи, объявил, что поведет свою собственную стражу по высокому берегу.

— Почему не на ладьях? — строго спросил посадник. — По береговым камышам незаметно подберешься, они же именно на реке тебя ждут, великий князь!

— Нападай оттуда, где не ждут, — сказал Святослав. — А где ждут — только друзей терять.

— А на варягов как ударишь? Вплавь, что ли? Не годится это, великий князь.

— На перекате. Вверх по течению я их до перекатов не догоню, а по берегу — обгоню. И укроюсь, и ударю, когда мне удобно будет ударить. Дай мне доброго проводника, посадник.

— Есть такой, Третьяком зовут. Да кроме Третьяка я тебе заводных лошадей дам. Чтоб было что жевать, путь неблизкий.

— За проводника прими мою благодарность, а еды не надо. У моей дружины под ногами корм. Помнишь, поди, какой пир я твоим «золотым поясам» в княжьем дворце устроил?

— Твои вои привычны, великий князь, да только мой проводник к такой пище непривычен.

— Вот пусть и тащит свою еду на собственном горбу. Только есть ему придется на ходу. Я должен добраться до перекатов раньше новоявленных варягов. Добраться, оглядеться и принять решение о полном их разгроме, чтобы ни один не ушел.

— Коль так сделаешь, я тебе, великий князь, девчонку подарю. Мне ее с юга привезли. Не знаю, то ли турчанка, то ли хазарка.

— Если хазарка, приму твой дар, посадник, с особой благодарностью.

— Тогда считай, что твоя она.

— Еще раз благодарю. Выезжаем перед рассветом. Со мной пойдет одна моя дружина. У проводника конь выезжен? Не заржет с перепугу?

— Дам из своей конюшни, великий князь.

— Твой должник, посадник. Значит, выезжаем перед рассветом.

Святослав проснулся задолго до рассвета. Да и засыпая, долго вертелся на попоне, а сон упорно не приходил. Он знал, что ему мешает уснуть, но ничего с собою не мог поделать, как ни старался.

Завтра по броне будут звенеть не учебные мечи, от которых остаются всего лишь синяки на теле. Завтра его ни разу не побывавшая в боях дружина встретится с варягами, которые отлично владеют всеми видами оружия. И умеют метать тяжелые ножи на расстоянии, никогда не промахиваясь. Об этом, раскачиваясь, напевно рассказывал старый варяг с прямой, как пика, спиной. А он, князь Господина Великого Новгорода и Великий Киевский князь, взял с собою в Новгород только личную охрану и гордо отказался от помощи новгородского войска. Это большая ошибка, которая не прощается. Но если ты проиграл битву, то, даже погибнув в ней, достоин хвалы и песен, если погиб со славой.

Спал мало, но встал бодрым. Окатился холодной водой, развел для дружины костер, поджарил на угольях мясо и только тогда растолкал своих сладко спавших юных воинов.

— Есть мало, жевать старательно, — сказал он в ответ на их приветствия. — Коней напоить до отвала, нам предстоит перегнать варягов по берегу до переката, где затаиться и ждать, когда и как подойдут.

— Нас ждет битва? — спросил Икмор.

— Битва с врагом, численности которого мы не знаем. Надеть боевые кольчуги и побегать, чтобы пристали к телу. Мечи и кинжалы показать мне. Притуплённые заставлю наточить, как бритвы.

Только после тщательной проверки вооружения, брони и коней князь Святослав повелел тронуться в путь. И первым выехал из Новгородского Княжьего дворца.

Ехали шагом. Не столько потому, что звук конной рыси далеко разносится вдоль реки, сколько из-за тропы. Она была мало хоженной, мшистой, но подо мхом проглядывали каменные окатыши, на которых могли поскользнуться лошади, и тогда вся затея грозила окончиться полным провалом.

Внизу под высоким обрывистым берегом шумела река. Это было удобно, так как шум заглушал их движение, но зато перекрывал вид на реку, и здесь приходилось во всем полагаться на проводника. Третьяк спокойно ехал впереди, пока не подавал никаких знаков, и все же Святослав и его молодые соратники были напряжены. Великий князь вообще не терпел зависимости от кого бы то ни было, а уж от неизвестного ему лично проводника тем более. Но он пока сдерживал свое нетерпение, а когда оно вот-вот должно было иссякнуть, проводник неожиданно приостановил коня и, оглянувшись на великого князя, поманил рукой.

Святослав подъехал. Спросил:

— Что там?

— Пороги шумят. Прислушайся.

Князь оглянулся, прижал палец к губам. Все замерли.