Андрей Неклюдов - Я – контрабандист

Я вспомнил надменное, неестественно белое лицо этой «крутой коммерсантки». Не скажешь по ней, что она бывшая уборщица. Хотя неизвестно, буду ли я походить на себя к концу своего здесь пребывания.

– Они пробудут до утра? – спросил я, имея в виду «алексеевцев».

– Двое суток, – хмуро ответил друг. – Капитан – ублюдок! Нашел, кому доверить судно. И Эмилия тоже… Хотя ей-то лично что? Кресла на этот раз не украли, значит, все хорошо.

И тем не менее Олег собирался уходить.

– Ну, Вадик, тебя не должны тронуть. Если что, если доберутся до груза, говори: «Работаю с макаровцами». – «С кем конкретно?» – «С Владом Захаровым. Фирма „Уссури“, „стрелка“ – казино „Ассоль“». И следи за словами. Каждое слово они могут поставить тебе в вину.

Незадолго перед этим Олег прикидывал, не съездить ли за Пашей-«макаровцем».

– Наверное, ни к чему, – рассуждал он, – только лишних сто баксов за экстренный вызов. Завтра к разгрузке он будет. Ты как считаешь, Вадим?

– Обойдемся, наверное, – поддакнул я.

Теперь же я сознавал, что, отказавшись от охранника, я как бы взял ответственность на себя.

– Если уж начнут убивать… ну, покажешь, где товар, – получил я последнее «успокоительное» наставление. – То есть, то же, что и я сам сделал бы в таком случае.

И я остался одни. Запер дверь каюты. Потом подумал, что смысла в этом нет, поскольку не я сам, а наш груз представляет для бандитов интерес, и отомкнул замок. Подошел к темному иллюминатору. Глухой стеной двигался вверх-вниз борт соседнего судна. Настороженно хлюпала вода. Сверху доносился смутный шум, точно там плясали или избивали кого-то. Пересилив себя, я вышел наружу, прошел на бак, то есть на нос теплохода.

Палуба имела странный вид. Казалось, здесь громили магазин или склад: все было усеяно рваными, раздавленными, мокрыми картонными ящиками, россыпью валялись пачки чипсов, коробки с шоколадными пирожными «Чоко-пай» и сами пирожные в полиэтиленовых пакетиках, так что невозможно было ступить, не давя их ногами. Мне вспомнилась из детства сказка о волшебном горшке, который безостановочно варил кашу, так что каша эта расползлась по всем улицам города, и жители могли передвигаться, не иначе как проедая дорожки в этой каше. Так же и наш «Турбидит» был завален чипсами и пирожными, и надо было проесть в них проход, чтобы пробраться к другому борту.

Затем я осмотрел, подергал двери наших помещений. В коридоре столкнулся с поварихой Олей – той, что хохотала накануне, как чайка.

– Ты каюту не бросай без присмотра – все утащат, – прошептала она, жарко дыша на меня винными парами. – К нашим морякам уже залезли, часы украли…

Едва я прилег, не раздеваясь, на кровать, как раздался стук. Медленно, сдерживая дыхание, я подошел к двери и, взявшись за холодную ручку, резко распахнул ее. Передо мной стоял, смущенно улыбаясь, электромеханик Гена.

– Начеку? – спросил он (надо думать, видок у меня был слишком бодрый для двух часов ночи). – Я тоже сейчас глядел. Пока все в порядке. – Он уселся на край кровати, помолчал.

– Посматривать-то я буду, – проговорил он, глядя на пол, – но охрану на себя не беру. Я так Олегу и сказал. Однажды я уже погорел из-за этого. Олег тебе, наверное, рассказывал…

«Так, пошла вторая версия истории», – улыбнулся я про себя.

– Он мешки на палубе оставил, сказал: посмотри, Гена. А мы стали швартоваться. А при швартовке я должен быть в машине, порядок такой. Пока я там находился, эти махновцы успели несколько мешков утащить. А все претензии ко мне…

«Ничего себе – несколько мешков! – подумал я. – Весь груз, что был на палубе, стащили, по стоимости равный квартире! Но, с другой стороны, выходит, что Гена не совсем виноват, раз он должен был находиться в машинном отделении. А весь долг на нем…»

Приблизительно через каждый час я выходил из каюты и прохаживался по судну – до нашей «кладовки», мастерской и обратно, встречая по пути пьяных «алексеевцев» и ярко раскрашенных девиц, которых прежде на «Турбидите» не было.

В шесть утра, так и не сомкнув за ночь глаз, я стоял на палубе, вдыхая сырой, насыщенный туманом воздух, высматривая своих и следя, чтобы кто-нибудь не потащил к трапу наши мешки.

Появились первые грузовики. Пятясь задом, урча и пуская облака едких солярных выхлопов, они ползли к судну с вожделенно раззявленными дверцами фургонов и откинутыми бортами кузовов. Через час у трапа уже была толчея. Одни с мешками и коробками на плечах двигались вереницей к трапу, другие пытались проскочить обратно за новой поклажей. Над головами у всех летели с верхних палуб картонные коробки с чипсами и лапшей. Их ловили, кидали дальше. Где-то на машинах росли штабеля.

– Это что вы несете? Чей товар? – слышалось со всех сторон.

Мне было странно, что таможенники не являются сюда, чтобы «накрыть» всех с незаконным грузом. Подумалось, что все это до поры до времени, и смутное тревожное предчувствие шевельнулось в душе.

Появился наконец Олег со своими ребятами.

– Мы уж гадали, живой ты или нет, – смеясь, приветствовал меня Максим Румянов.

Олега сопровождал плечистый широколицый парень лет двадцати. Я обратил внимание на отсутствие какого-либо выражения на его лице и широкую зубастую (прямо-таки акулью) улыбку. Это был тот самый Паша, представитель «крыши». Никак не реагируя на творящийся хаос, он сразу прошел в каюту Гены и по-свойски расположился там на диванчике.

Позже других прибыл Шура Безбережный. И первыми его словами были:

– Штаны зря брали. Зависнут. Тема сдохла.

Это надо было понимать так, что спортивные штаны, каких мы привезли несколько тысяч, не продадутся.

Румянов с Безбережным принялись выкидывать из Гениной «ямы» тюки. Я подхватывал и бросал их дальше по коридору. А там уже наши тащили их к машине. Работа кипела. «Алексеевцы» тоже время от времени проволакивали по палубе мешок или ловко, из рук в руки, отправляли какую-нибудь коробку – украденные ими или отобранные у тех, кто был без «крыши». Едва не похитили и наш мешок с «Чемпионами». Делая вид, будто освобождают проход, откинули его в сторону к двери, там подхватили другие, и в мгновение ока мешок оказался на берегу. Шура Голощупов, заметивший это, успел кликнуть Пашу, и только это помогло нам вернуть похищенное.

Наконец два грузовика были загружены. Кто-то сел в кабину к водителям, остальные – в автомобили Олега и Шуры Голощупова. Двигались колонной: впереди – Голощупов с Пашей-«макаровцем», затем – грузовики, а в хвосте – мы с Олегом.

– А что, Паша этот нигде не работает? – спросил я Олега, когда мы выехали за ворота порта.

– Нет, конечно. Это и есть его работа. Как и у других боевиков.

«Хороша профессия», – подумал я.

– А он женат?

– Да. Жена и ребенок есть.

– Интересно, жена его знает, что он бандит? – продолжал я задавать наивные вопросы.

– А как же? Разве это скроешь? Да и зачем? Многие бабы только и мечтают, как бы за бандита выйти, – убежденно сказал Олег. – Чем плохо? Ни банкротство, ни безработица ему не грозят, налоги платить не надо. А убьют – семье выплачивается пособие… Паша мне сам рассказывал… – что-то типа страховки…

Слова Олега навели меня на размышления. И хотя я не мог согласиться с тем, что большинство женщин якобы готовы связать свою судьбу с мафиози, я все же допускал, что сами бандиты считают свой преступный промысел нормальной и даже весьма престижной профессией. Вполне вероятно, что настоящие бандиты вроде Влада Захарова или того же Паши, чувствуют себя стопроцентными мужчинами, более полноценными, чем обычные добропорядочные граждане. И их женщины наверняка воспринимают их так же.

Мы уже ехали по городу, и я обратил внимание, что Олег ежеминутно поглядывает в боковое зеркальце, хотя грузовики с товаром следовали впереди нас.

– Что, возможно преследование? – спросил я.

– Не исключено.

И Олег, продолжая следить за дорогой, рассказал, как они уже однажды уходили от преследователей:

– Паша в тот день отпросился на похороны приятеля, погибшего в стычке между группировками… хотя это не положено – отпрашиваться: работа есть работа. И вот, когда уже загрузились, узнали, что за воротами поджидают несколько бандитских легковушек и джипов. А как раз перед этим… – Олег прибавил газу, нагоняя грузовики, – перед этим у одного знакомого отмели весь товар. Просто перегрузили в свои машины и уехали… Мне ничего не оставалось, – с паузами продолжал Олег, – как нанять «омоновца». Для сопровождения. И вот едем. Впереди Шура Голощупов с Безбережным, дальше я с «омоновцем» в кабине «КамАЗа», а за нами штук восемь бандитских машин. И так через весь город. Как в американских фильмах! – усмехнулся он. – Что делать, не знаю. Не домой же их за собой везти! И «омоновец» говорит: домой нельзя, заберут все, как только я уеду. Сам он – майор, давно занимается организованной преступностью. Говорит: «Я их всех в лицо знаю, но ничего поделать не могу, такие законы…»