Он отошел на несколько шагов, но вдруг обернулся.
— Надо тоже завести собачку, чтоб знакомила меня с интересными людьми.
Когда мы с Челкашом вернулись к мастерским, Малыша уже отремонтировали. Я оплатил в кассе «замену подшипника» и поблагодарил мастера за проделанную работу.
— Все сделали на высшем уровне, — сказал он и погладил нашу машину, и вдруг назвал ее ласково «карапуз». Так и сказал: «Хороший у вас карапуз». (Если вы помните, вначале назвал Малыша пренебрежительно — «козлом»).
Дальше, судя по карте, на нашем пути не было крупных населенных пунктов — только небольшие деревушки, окруженные лесными массивами. Поэтому, пока Челкаш устраивался в Малыше, я сходил в столовую и набил полный котелок сосисками с макаронами.
Глава двадцать вторая. Лесной лагерь
Для обеда мы выбрали отличную стоянку. Около часа катили по извилистой дороге, среди высоченных золотистых сосен; вдруг Челкаш дотронулся до меня лапой и кивнул в сторону — Посмотри, какое местечко! Почему бы там не пообедать?!
В том месте сосновый бор отступал от дороги, а на поляне блестело озерцо, вокруг которого кустарник образовал настоящие шатры; под одним из них мы и расположились, и я стал готовить торжественный обед.
Дело в том, что тот день был необычным — днем рождения Челкаша. В городе эту знаменательную дату я отмечаю пышно — устраиваю застолье с приятелями и приглашаю дружка Челкаша Тобика (им специально покупаю любимое собачье блюдо — куриные желудки, а на десерт — мороженое). Понятно, у озера мы отметили событие скромнее — сосисками с макаронами; я горячо поздравил Челкаша, пожелал ему здоровья и долгих лет жизни.
Челкаш первым прикончил обед и побежал обследовать опушку леса.
Я вымыл в озерце посуду, закурил, и только собирался прилечь в мягкую траву, как услышал радостный лай своего друга и детский смех.
Я пошел на голоса и сразу обнаружил среди сосен дорогу, посыпанную красным толченым кирпичом. Через несколько шагов по обеим сторонам дороги появились ухоженные цветники — дорога превратилась в парковую аллею. Еще через десяток шагов передо мной открылась широкая поляна с голубыми домиками, огороженными невысоким штакетником. На одном из домов виднелась надпись: «Детский оздоровительный лагерь Подсолнушек», а перед домом двое мальчишек кидали Челкашу мяч и визжали от радости, когда мой друг приносил его ребятам. (Чтобы поиграть с ребятами, он не постеснялся перемахнуть через штакетник!)
Мальчишкам было лет по десять, но двигались они как-то странно — переваливаясь, точно гусята. Подойдя ближе я увидел, что у одного из них корсет, а ногу другого стягивают железные скобы.
«Похоже, это специнтернат», — мелькнуло в голове.
— Вижу, вы уже подружились с моим другом, — перешагнув через загородку и подойдя к ребятам, сказал я.
— Очень даже подружились! — весело откликнулся мальчишка в корсете.
— Его зовут Челкаш, а меня дядя Леня. А вас как?
— Меня Саша, а его Миша, — мальчишка в корсете обнял Челкаша, который в очередной раз притащил мяч. — А вы к нам надолго?
— Мы здесь проездом, нас просто занесло ветром. Там, у озера, наша машина. Знаете озеро?
— Знаем! — вразнобой ответили ребята. — Там плавают головастики… А вы подождете нас? У нас сейчас будет полдник, а потом мы хотим еще поиграть с Челкашом? — ребята с надеждой посмотрели мне в глаза.
— Конечно, подождем. О чем тут говорить. Сейчас схожу за фотоаппаратом. Сфотографирую вас с Челкашом. Он подождет вас здесь. Сиди, Челкаш там, у изгороди!
Ребята заспешили в голубой дом.
Когда я вернулся с фотоаппаратом, Челкаш уже носился среди стайки ребят-инвалидов, играл с ними в мяч, делал «свечу», всем улыбался, подавал лапу, кое с кем даже «понарошку» боролся. Похоже, Саша с Мишей рассказали ребятам о Челкаше, и те просто проглотили полдник.
За игрой Челкаша наблюдала женщина в сером костюме. Увидев меня, она подошла.
— Я в курсе. Вас зовут дядя Леня, а вашу собаку Челкаш, — сказала и с улыбкой протянула мне руку. — Заведующая специнтерната Лидия Васильевна… Вообще-то посторонним находиться на территории нашего лагеря запрещено. У нас дети с ограниченной подвижностью. Но ваш Челкаш такой веселый и добрый, дети получают огромное удовольствие от общения с ним.
К нам подошла женщина в белом халате и заведующая представила ее:
— Нина Павловна, наш главный врач.
Сославшись на дела, заведующая направилась в один из голубых домов.
— Хочу вам сказать — у вашей собаки удивительная энергия, — очень серьезно заявила врач. — Его зовут Челкаш, да? С ним можно очень успешно заниматься лечебной кинологией. Саша с Мишей после общения с ним чувствовали себя, как никогда хорошо… Многие животные оказывают положительное психотерапевтическое воздействие на людей. Снимают стрессы, устанавливают душевный покой. Особенно это заметно по больным детям. Контакт с живым существом активизирует эмоциональность ребенка, побуждает его больше двигаться. У нас здесь жила собака Машка, но куда-то убежала. А вообще мы давно хотим приобрести ослика, но наши городские власти говорят «нет денег». Наш интернат в Коломне, а сюда мы выезжаем на лето…
Челкаш продолжал играть с детьми. Слышался его лай, голоса ребят:
— Челкаш, лови!
— Челкаш, подай!
— Челкаш, ко мне!
Каждому мальчишке и девчонке хотелось кинуть ему мяч, палку. И он, будучи в центре внимания, разошелся во всю: ползал на животе, катался на спине, то и дело вытворял цирковые номера — подпрыгивал, вставал на задние лапы и вертелся, исполнял зажигательные танцы. А в перерыве между трюками и танцами демонстрировал ребятам свой главный талант — рисовал на песке «картины».
Ребята гудели, гоготали, давились смехом; после каждой «картины», хвалили «художника», обнимали, висли на нем, прямо душили в объятиях, а он только пыхтел и отдувался — улыбка не сходила с его мордахи.
— Дети с вашим Челкашом просто счастливы, — сказала врач. — Давно не видела их такими веселыми, подвижными. Было бы замечательно, если б вы и завтра к нам пришли.
— Конечно, придем. У нас свободного времени полно. С вашего разрешения сделаю несколько снимков.
— Пожалуйста. И если сможете, пришлите фотокарточки в интернат, в Коломну.
— Конечно, пришлю.
Я начал фотографировать детвору с Челкашом, и вдруг увидел мальчишку на костылях. Он стоял, прислонившись к двери крайнего голубого дома, и хлопал в ладоши, радуясь за своих друзей, которые ватагой крутились вокруг Челкаша, прихрамывая и спотыкаясь, пытались его погладить, обнять.
— Надо, чтобы и этот мальчуган поиграл с моим другом, — обратился я к врачу.
— Кирилл ходит с большим трудом. Он перенес полиомиелит. Он очень способный мальчик, хорошо рисует…
Я подозвал к себе Челкаша, и шепнул ему на ухо, указав на Кирилла:
— Иди, поиграй с мальчиком!
Челкаш схватил мяч, подбежал к Кириллу и предельно осторожно вложил мяч в его руку. Кирилл подкинул мяч, Челкаш ловко поймал его, и снова сунул его мальчугану.
Челкаш играл с ребятами часа три, играл без устали, откликаясь на каждый зов. За это время я сделал множество снимков, врач Нина Павловна несколько раз уходила в голубые дома, и снова возвращалась. Наконец, она громко объявила:
— Все, ребята! На сегодня хватит! Всем мыть руки и готовиться к ужину! Завтра Челкаш снова придет к вам!
Ко мне подбежали Саша с Мишей:
— Дядь Лень! Вы правда завтра придете?
— Придем сразу же после вашего завтрака. Даю слово!
Челкаш все же устал бегать с ребятами и по пути к нашей стоянке еле волочил лапы, а как только мы подошли к Малышу, окунулся в озерце и некоторое время отлеживался на траве. Тем не менее, его мордаху по-прежнему не покидала улыбка; он-то прекрасно понимал — ничего нет лучше, чем доставлять радость другим.
На ужин я приготовил пшенную кашу с тушенкой. Каша получилась вкусной. Чтобы она казалась еще вкуснее, я включил в Малыше радиоприемник, и настроил музыку, но когда мы принялись за трапезу, музыка неожиданно прервалась, и мы услышали сообщение:
«Сегодня в Егорьевском районе арестована банда угонщиков автомашин, которую давно разыскивала милиция Подмосковья. Милиционеры объявляют благодарность неизвестному автотуристу и его собаке на желтом „Запорожце“, которые помогли задержать преступников».
Челкаш перестал жевать и замер с полной пастью каши. Потом все же сообразил что к чему, проглотил кашу и, подмигнув мне, скорчил презрительную гримасу — Хм, неизвестному! Надо сообщить им твое имя. И мое тоже. Пусть о нас напечатают в газете. С портретами.
— Нам с тобой слава не нужна, — сказал я ему.
— Нет нужна! — выдохнул Челкаш и снова принялся уминать кашу. Он любил не только фотографироваться для домашнего альбома, но и хотел бы увидеть свое фото в газетах. Такой тщеславный парень!
