– Это Джо Лэмптон,- сказала ему Элис.- Мой любовник.
– Ах вот как! – протянул он.- Прошу прощения. Я вам все испортил?
– Мы с вами уже встречались,- сказал я.
Он окинул меня быстрым, оценивающим взглядом.
– Припоминаю,- сказал он. Кивком головя он указал на сцену,- Ну, как идет?
Он произнес это так, словно мы развлекались, ставя какие-то дурацкие шарады.
– Мне трудно судить,- сказал я.- Лучше спросите у Элис.
– О, не более погано, чем всегда,- сказала она без всякого выражения.- Мы попрежнему продолжаем забавляться.
С его появлением в ней произошла какая-то перемена. Она не казалась ни запуганной, ни приниженной, ни чрезмерно развязной. Почти невозможно было бы определить, в чем состояла эта перемена, но я сразу ее почувствовал. Элис снова стала такой, какой она всегда казалась мне прежде, вплоть до последнего вечера: холодной, надменной, небрежной и, я бы сказал, полуживой.
– Вы как будто служите у нас в муниципалитете?- спросил меня Эйсгилл.
Его снисходительный тон покоробил меня.
– Да, в казначействе.
– Скучноватая работа?
– Нет, что вы,- весело возразил я, – всегда найдется предприниматель, старающийся увильнуть от налогов. Бог ты мой, до чего же эти господа не любят платить налоги!
– Ну, я в этом грехе не повинен, друг мой,- сказал он.- Мое предприятие находится не в Уорли.
– Этого мы тоже не любим. Вы лишаете родной город дохода.
– Когда муниципалитет начнет поощрять деловую инициативу, я построю завод в Уорли.
– Когда мы найдем предпринимателя, который понимает, что наше стремление очистить город от дыма – не пустые слова, мы будем всячески его поддерживать.
Он улыбнулся, обнажив ряд белых, острых, мелких зубов.
– Ну, там, где столько сажи…
Я хотел было возразить, что сам-то он, черт побери, постарался обосноваться подальше от этой сажи, но Элис опередила меня.
– Перестаньте говорить о делах,- сказала она.- Неужто вам еще не надоело?
Он развел руками с видом иронической покорности, и бриллиантовое кольцо на мизинце сверкнуло холодным блеском.
– Вы, дорогая, решительно не способны понять, что мы, м?жчины, живем ради своей работы. Стоит нам заговорить о чем-нибудь действительно интересном, как вы начинаете жаловаться, что мы говорим о делах.
Я был невольно польщен тем, что он находит мои замечания интересными, хоть и понимал, что это было сказано неискренне – всего-навсего дешевый комплимент по рецепту Дейла Карнеги*. Все участники репетиции как-то незаметно, один за другим, сгруппировались вокруг него,- примерно так же, подумалось мне, как группировались они вокруг Джека Уэйлса. Эйсгилл, как и Джек, олицетворял собой могущество денег, это был еще один король. Наблюдая почтительные позы окружающих, я думал о том, как могло случиться, что он женился на Элис. Как эти тонкие губы под аккуратными усиками ухитрились произнести – а ведь должны же они были это произнести – «я вас люблю». И я совершенно не в состоянии был представить его и Элис в постели. Они были такие разные. Такие чужие друг другу. В них не было решительно ничего общего, ни малейшего сходства, которое обычно рано или поздно появляется у всех счастливых супружеских пар.
Я встал и сказал Элис, что ухожу.
– Вам в нашу сторону? – спросила она.
– У вас не будет места в машине,- сказал я.
– Пустяки,- сказал Джордж.- Вы ни с кем не условились?
– В машине сколько угодно места,- сказала Элис.- Поедемте с нами, Джо.
Я внимательно на нее поглядел. Она сказала это так, словно нуждалась в моей защите.
Джорджа ждал «даймлер». Я устроился на заднем сиденье с Джонни Роджерсом и Энн Барлби. Мне еще никогда не доводилось ездить в «даймлере», принадлежащем частному лицу. Джордж на секунду включил плафон, и мягкий свет залил кабину. Мы оказались в маленьком обособленном мирке, теплом, уютном и вместе с тем полном неожиданностей, стремительно и дерзко несущемся в пространстве.
Джонни предложил всем сигареты. Я откинулся на мягких подушках и позволил себе с головой погрузиться в этот чужой мирок, в эту атмосферу роскоши, которая, казалось, ластилась ко мне, словно кошка. Джонни обсуждал с Джорджем марки автомобилей,- он, само собой разумеется, собирался в скором времени приобрести машину. Мы пересыпали речь жаргонными словечками, бывшими в ходу у военных летчиков,- манера, от которой меня всегда начинает мутить: редко у кого это получается непринужденно и ловко, чаще же отдает газетным фельетоном и дешевыми фильмами.
***
* Автор книги «Как приобретать друзей и влиять на окружающих».- Прим. ред.
***
– Вы бы поглядели на эту красотку,- говорил Джонни.- Это же фантастика, нечто умопомрачительное…
Впрочем, Джонни был безобидным мальчиком лет двадцати, не больше, курносым, курчавым, из тех, кто по утрам непременно принимает ванну, рано ложится спать и много занимается спортом.
Энн Барлби приходилась ему двоюродной сестрой. Она болтала с Элис,- точнее, усердно старалась заставить ее почувствовать себя неловко, то и дело восхищаясь тем, как ей повезло: у нее такой великолепный «даймлер» и такой красивый любовник («вылитый Жан Марэ, дорогая…»). Под «любовником» Элис она, конечно, подразумевала меня – от частого повторения эта шутка не становилась, приятнее.
Энн по натуре была совсем другого склада, нежели Джонни, хотя внешне они были похожи: у нее было такое же свежее личико и курчавые волосы. Но, к несчастью, природа наградила ее носом, который мог выглядеть терпимо только на мужском лице: он был большой, бесформенный -то, что называется «нос картошкой». Впрочем, в некоторых ракурсах, особенно со сцены, он не производил такого уж плохого впечатления, но тем не менее причинял Энн немало страданий. Однако она беспокоилась зря. Она была находчива, остроумна, отлично сложена и если не могла рассчитывать на миллионы, то, во всяком случае, ее ждало очень недурное наследство, А пока что она злилась на весь свет. Меня она особенно невзлюбила и никогда не упускала случая сказать мне какую-нибудь гадость. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю причину ее неприязни: я не находил ее привлекательной и не стремился скрыть это от нее. Заведи я с ней небольшой флирт, поухаживай за ней хоть чуть-чуть, и это могло бы полностью изменить ее отношение ко мне. Но она держалась со мной так, словно мое внимание было бы для нее крайне неприятно, а я принимал это за чистую монету, чего ни одна женщина в мире не может простить.
«Даймлер» без малейшего усилия преодолевал подъем на шоссе Сент-Клэр. У меня появилось ощущение, словно я нахожусь в движущейся гостиной, с той только разницей, что в этом автомобиле было куда уютнее, чем во многих гостиных. Джордж вел машину уверенно и спокойно, как шофер-профессионал, и мне невольно припомнилась безалаберная, бесшабашная езда Элис.
– Мы здесь сойдем,- сказала Энн, когда мы проехали примерно половину шоссе Сент-Клэр.- У вас очаровательная машина, мистер Эйсгилл. Значительно лучше, чем «фиат». В «фиат», кажется, можно втиснуться только вдвоем, верно, Джо?
– Бог мой! -сказала Элис, когда Джордж снова включил зажигание.- Какая злобная девчонка! Так и сыплет грязными намеками, да еще выражается при этом языком опереточной хористки. Ну, ей придется подождать, прежде чем я снова сяду с ней в машину. Может, мне уж лучше во всем признаться тебе, Джордж? Пасть к твоим ногам и сдаться на твою милость? Вчера вечером я подвозлла Джо домой, и мы заехали в «Сент-Клэр».
Ну вот, теперь ты посвящен в нашу страшную тайну. Но что за город – сплетни, пересуды…
– Все маленькие городишки одинаковы,- равнодушно заметил Джордж.- И, во всяком случае, зачем тебе понадобилось заезжать в «Сент-Клэр»? Пригласила бы лучше Джо к нам, если не хотела, чтобы о тебе сплетничали. Мне кажется, у нас дома найдется что выпить.
Не снижая скорости, он миновал поворот на Орлиное шоссе, и когда я опомнился, мы уже проехали с полмили по шоссе Сент-Клэр и были почти у самой вершины холма.
– Я пройдусь пешком,- сказал я.
– А почему бы вам не поужинать у нас? – предложил он. – Томпсонам можно будет позвонить.
– И в самом деле,- сказала Элис.
– Но нынешние пайки… Элис рассмеялась.
– Пусть это вас не беспокоит, дружок. Я не собираюсь устраивать банкет. Закусим, чем бог послал.
Теперь мы были уже на самом верху шоссе Сент-Клэр. За Орлиным шоссе город кончился и потянулись обсаженные деревьями луга, изредка перемежавшиеся домами – большими, расположенными вдалеке от дороги. Слева от шоссе, полускрытое за высокими соснами, стояло такое
огромное здание, какого я еще не видел в Уорли. Это был настоящий викторианский загородный дом с башнями и парапетами, с подъездной аллеей по меньшей мере в четверть мили длиной и сторожкой величиной с небольшой особняк.
– А здесь кто живет? -спросил я.
– Джек Уэйлс,- сказал Джордж.- Вернее, семейство Уэйлсов. Они купили этот дом у одного обанкротившегося торговца шерстью. Какова махина? Заметьте, он у них пустует больше чем наполовину.
