— Элина, — сказал он, — мы с твоей мамой наконец приняли несколько жизненно важных решений. Наконец-то твоя мама согласилась послушаться меня, и мы все-таки урвем немного счастья в этот мрачный период нашей жизни… — Элина очень старалась его понять, ничего не пропустить, она поглядывала то на мистера Кармана, то на мать, но Ардис смотрела в окно. А мистер Карман что-то говорил насчет упорядоченной жизни, насчет брака, насчет того, чтобы жить одной семьей, и Элина в ужасе слушала его, она услышала, как он сказал: — …но моя религия запрещает мне иметь столь естественное желание… моя жена… все это слишком сложно, чтобы ребенок мог понять… но трагедия не такая уж большая, коль скоро нормальную семейную жизнь можно наладить и без семейных уз… нормальную размеренную жизнь, которая так тебе нужна, но которой ты была лишена в силу обстоятельств… Элина… и вот теперь…
Она слушала. Она смотрела вверх на него и моргала, — смотрела в его раскрасневшееся толстое лицо, чувствовала запах его одежды и пыл его любви. А он говорил о клинике в Чикаго: — …самой лучшей в стране… и я уже повсюду навел справки, потому что никаких денег мне не жаль… Элина, дорогая моя, ты и твоя мама будете носить мою фамилию, твоя мама законным путем переменит свою фамилию на мою… это будет совсем как брак, ты станешь моей дочкой… Твоя мама наконец согласилась, Элина. Вы поедете в Чикаго, а я скоро присоединюсь к вам, и мы заживем все вместе, Элина, в своем доме… в настоящем доме… и тобой займутся лучшие врачи, каких только можно найти…
Теперь Ардис уже наблюдала за ними. Она стояла, скрестив руки, у окна; ее белая атласная блузка сверкала.
— Ты этому рада, Элина? Ты, наконец, рада?.. — спросил мистер Карман.
Ардис подошла к дивану, опустилась на колени подле Элины и обвила ее руками. С минуту она молчала. Элина слышала, как бьется у нее сердце. Затем Ардис сказала с радостным смешком, словно с души у нее свалился камень: — О, моя крошка! Чьей это любимой крошке перестанут теперь сниться скверные сны? У кого это будет теперь настоящий папа, настоящий папа и настоящий дом? И лучшая на свете школа, так что ты никогда больше не будешь заикаться и не будешь бояться темноты, и мы переедем в настоящий дом, Элина, и мистер Карман через неделю присоединится к нам…
— Через неделю — это слишком скоро, — рассмеялся мистер Карман, — мне-то хотелось бы, чтоб это было через неделю… но… скоро, очень скоро мы будем вместе.
Личико Элины расплылось в улыбке.
Ардис восторженно рассмеялась. Она стиснула Элину и попыталась приподнять с дивана, но Элина была слишком тяжелая.
А Элина смотрела то на мать, то на мистера Кармана, то снова на мать и видела, что все изменилось, все стало другим; она заулыбалась, заулыбалась, и мама тоже улыбалась и снова стала красавицей. Все изменилось.
— Я хочу переменить фамилию на вашу, — пылко объявила Ардис мистеру Карману. — Да. Это не просто жест. Я хочу, чтобы у нас с Элиной была ваша фамилия, да. А потом, со временем, я хочу стать вашей женой, я хочу принадлежать вам.
— Благодарю вас, — тихо сказал он.
— Я хочу избавиться от моей прежней жизни, — сказала Ардис, обводя рукой гостиную — и фотографии, и разбросанные вещи. Там валялась шапочка из белых перьев, перчатка из красной кожи с вырезанным на костяшках полумесяцем — она лежала на ручке кресла, точно настоящая рука, — и длинная, забытая на подоконнике золотая цепь, которую носят и на шее, и в виде пояса. — Я же взрослая женщина, мать, и я отвечаю за другое человеческое существо. Демонстрируя одежду в универсальных магазинах, на завтраках, где показывают модели одежды, я с такой завистью смотрю на присутствующих там женщин — таких рафинированных, таких добропорядочных, с такими хорошими манерами, настоящих леди — и всякий раз думаю, как бы мне хотелось стать такой же, избавиться от моего прошлого… Мне действительно хочется быть добропорядочной. Хочется изменить свою жизнь.
— Вы и измените свою жизнь. Все изменится, — сказал мистер Карман.
— Иметь настоящий дом… Я знаю, что он нужен Элине, но он нужен и мне — почти так же. Я многие годы обманывала себя. Мне нужна стабильная жизнь, защита, мне нужно чувствовать себя в безопасности от… от него…
— От него? Но он же ничем вам не докучал, верно? Он не угрожал вам?
— Нет. Но я все жду, когда…
— Ардис, этот человек никогда больше не посмеет появиться. Никогда. Полиция…
— Они арестуют его, да, но он может успеть причинить мне зло, — медленно произнесла она. — Ох, я знаю, что это глупо, но я все время вижу его — я хочу сказать, мне кажется, что вижу, — на улице: на днях я ехала в такси, и мужчина, похожий на него как две капли воды…
— Просто вы слишком чувствительны, Ардис, и переживаете трудный период. Пожалуйста, не думайте о нем. Он никогда не вернется, никогда… а вы скоро переедете в другой город, и я приеду туда, к вам, и мы будем жить вместе…
— Слава Богу, — сказала Ардис.
В один прекрасный день они отправились в центр, в суд, и Ардис и Элина переменили фамилию. Теперь они стали Ардис Карман и Элина Карман. Элина сама видела документ.
— Как тебя зовут, душенька? — спросила Ардис.
— Элина Карман.
Затем они отправились обедать в ресторан.
— Вы действительно хотите этого?.. Чтобы вас видели со мной?.. — застенчиво спросила Ардис.
— Да. Мне надоело таиться, — сказал мистер Карман.
Ардис была очень возбуждена. Она обсуждала проблемы, связанные с переездом, — все эти коробки, ящики, заблаговременный заказ номеров в чикагском отеле… говорила о том, какие все они были милые там, в суде… о домах, которые по просьбе мистера Кармана ей покажут в Чикаго. «На прелестной окраине Чикаго, у самого озера!» — сказала она Элине. Затем внимание ее переключилось на Элину, и она пылко воскликнула: — Неужели вы не гордитесь, что у вас такая дочечка? Настоящая красавица, верно? Когда волосы у нее подстрижены и завиты вот так, личико похоже на чашечку лютика, — ну, разве не милашка? Смотрите, как на вас уставились все мужчины в этом ресторане, как они завидуют вам! Потому что мы же обе в конце-то концов — ваши… Некоторые из этих людей вас ведь знают, верно? И что, по-вашему, они думают?
— А мне безразлично, кто что думает, — сказал мистер Карман.
Он протянул Ардис конверт, и Ардис улыбнулась ему от полноты чувств, не сводя с него взгляда.
— Спасибо… — сказала она. Нащупала сумочку, положила, не глядя, сумочку себе на колени, открыла ее и опустила внутрь конверт.
— Спасибо, — сказала она.
Затем метнула взгляд на Элину. Элина сказала: — Спасибо.
— Позвоните, как только доберетесь до отеля, — сказал мистер Карман. — И, пожалуйста, поезжайте осторожно, Ардис. Как можно осторожнее.
— Я отличный водитель, — сказала Ардис. И вытянула руки, показывая, что они не дрожат.
— Уже так поздно — лучше бы вам подождать до завтра.
— Ох, нет, нет! Я не могу ждать, я просто не в состоянии ждать еще один день! — сказала Ардис. — Я буду вести машину очень осторожно… Вы нас любите? Нас обеих?
Мистер Карман стоял, пригнувшись к окошку машины. Вид у него был одновременно счастливый и растерянный.
— Конечно, я люблю вас и… мне будет вас недоставать, хоть мы расстаемся и ненадолго… но в будущий уик-энд я прилечу к вам, просто чтобы повидаться и посмотреть вместе с вами дома, и… и… Элина, ты поможешь маме разобраться по карте? Поможешь маме?
Выезжая из города, Ардис включила радио и принялась что-то напевать. Утром она вымыла голову, и ее светло-оранжевые волосы были такие чистые, такие блестящие. Как и на Элине, на ней был дорожный костюм — шерстяные брюки и свитер. Элина так разволновалась, что даже не могла выговорить название, указанное на карте, и Ардис, мягко рассмеявшись, похлопала ее по руке. Мистер Карман дал Элине маленький атлас с картами всей страны, и они вместе разработали простейший путь, каким Ардис следует ехать в Чикаго.
— Ну-ка, интереса ради, — сказала Ардис, — раскрой карту штата Нью-Йорк.
— Нью-Йорк? — Элина перелистала атлас, нашла букву Н. — Вот она.
— Ты что-нибудь знаешь про город Нью-Йорк? — спросила Ардис.
— Нет.
— Ну так узнаешь.
Элина взглянула на мать. — Как? Почему?..
— Потому что мы едем туда.
— Как?
— Мы едем в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк?..
— Да, в Нью-Йорк. Я передумала: я не хочу ехать в Чикаго.
— Ты не хочешь?..
— Нет, только не в Чикаго. Я передумала. Мы и едем-то с тобой совсем в другую сторону, радость моя, и ты это заметила бы, если бы хоть немножко умела ориентироваться по солнцу… Что они там, в школе, уж совсем тебя ничему не учат, эти суки с унылыми рожами? Мы же едем на восток.
— На восток?
Элина уставилась в яркое, светлое зимнее небо и ничего не увидела. Все плыло у нее перед глазами.
