Вот уже битый час адвокат нервно прохаживался по центральной аллее парка «Оранжери». Расставаясь накануне, они договорились во избежание лишних ушей и в целях личной безопасности встретиться исключительно в людном месте. Центральная аллея парка в этом смысле подходила идеально. Да и подышать свежим воздухом обоим бы не помешало. Но Фролов не появился. Молчал и его телефон. Интуиция подсказывала ему недоброе...
Понимает ли этот русский парень, почему, чёрт подери, его драчка за жалкие девяносто две тысячи долларов вызвала столь странную реакцию? Причём непонятно где больше – в России или здесь, в Европе? А может, в Америке? Или ещё дальше – в Австралии? Ведь и дураку ясно, что Павла пытаются запугать. Это может означать лишь то, что они прищемили неведомому спруту щупальца.
Нет, ждать дальше бессмысленно! Наверняка что-то стряслось. Поднявшись в квартиру Павла, он никак не мог достучаться в дверь и позвал мадам Лурье. Она открыла запасным ключом и первой вошла в гостиную. Лучше бы старушка этого не делала, так как, охнув, по стеночке выбралась назад в прихожую.
«Неужели мёртв?» – первым делом пронеслось в голове Зоммера, и, оставив мадам приходить в себя, он вошёл.
Фролов лежал ничком, широко раскинув руки. Крови не было. И то уже хорошо. Склонившись над Павлом, адвокат осторожно пошевелил его. Реагирует?
– Слава богу! – с явным облегчением вскрикнул Зоммер, когда скорее почувствовал, чем увидел, что Павел зашевелился. – Мадам Лурье, мадам Лурье! Хватит там тихо умирать! У вас есть нашатырный спирт?
В этот момент с флакончиком нашатырного спирта в дрожащих руках в комнату вернулась мадам.
– Не буду я нюхать эту пакость. – Едва почуяв едкий запах нашатыря, Фролов ожил и оттолкнул её руку.
– Может, у вас есть водка или коньяк? – спросил Зоммер.
– Есть шнапс, месье.
– Слабовато, конечно, для такого богатыря, но несите. Не забудьте и для меня рюмочку, – оживился адвокат.
– Ну, рассказывай, герой... – нетерпеливо произнёс Зоммер, когда оба выпили абрикосового шнапса.
Неожиданно Павел произнес:
– Похоже, ты был прав. Нас не оставят в покое. Почему?
– Если бы я знал! – Зоммер вознёс руки к небу. По его лицу текли крупные капли пота. – Ты лучше выкладывай, что же здесь произошло?
Фролов рассказал, как его навестили «гости». Принесли деньги в обмен на диссертацию. В итоге не сговорились...
– В каком смысле? – перебил адвокат. От волнения он стал плохо соображать.
– В самом прямом. Ты уже шуток не понимаешь. Главное, я понял – может так случиться, что мне не понадобится никакой страстьбургский суд .
– Понятно.
– Если понятно, какого чёрта спрашиваешь? – Павел явно был раздражён. – В вашей хвалёной Европе, наверное, такое теперь в порядке вещей. А ещё говорят, что у нас мафия...
– Так или иначе, отступать не будем. Ни в коем случае! Мать их за ногу! – заскрежетал зубами ещё некогда рафинированный выпускник Страсбургского университета.
Именно сейчас он окончательно осознал, что дело, заниматься которым его обязали, может повернуться по-разному. Можно и пулю получить, а можно заработать миллионы. Впрочем, своим открытием он не спешил делиться с русским, не зная, какую можно вызвать реакцию.
– Павел, а ведь ваш император Александр был прав, когда говорил, что вы, русские, и мы, немцы, самые родственные по духу нации в мире...
– И что? Поэтому вы на нас напали в сорок первом?
– Не будем сейчас это обсуждать. Теперь-то мы дружим...
– Ага, до первого крутого поворота... – Фролов, похоже, окончательно очухался, особенно после того, как мадам Лурье напоила их отличным кофе.
Зоммер мгновенно уловил его возвращение к нормальному физическому состоянию.
– Не время сейчас историческими разборками заниматься. Значит, мы потащили всё-таки ниточку. Точнее, я зацепил. Но если это так, нас должны убрать...
– Нет, это слишком опасно. Физически нас устранять никто не будет. Пока. И мое ночное приключение – наглядное тому подтверждение. Случись что серьёзное – поднялась бы такая шумиха в прессе! На ноги поставили бы и Интерпол, и все спецслужбы – наши, европейские, американские...
– Вон куда тебя понесло. Хотя, возможно, ты и прав. Нас пока лишь прощупывают. Это заслуга мэтра Конти. Прости, забыл сказать: на днях в интервью «Евроньюс» он туманно заявил, что дело русского в Страсбургском суде не имеет особых перспектив.
– Он так считает? Ты же говорил... – с расширившимися от удивления глазами спросил Фролов.
– Ну и тупые же вы, русские, когда не пьёте, – махнул рукой Зоммер. – Это отвлекающий манёвр. Понимаешь?
– Не понимаю. Ты вообще пока мне ничего не рассказал, что нарыл.
– Когда я мог тебе успеть рассказать? Сейчас кое-что расскажу. А пока одевайся.
Зоммер прошёл в ванную, чтобы тоже привести себя в порядок.
– Слушай, Павел, а твои ночные пришельцы могли чтонибудь найти?
– Ни хрена! Стоп! – Фролов стукнул себя ладонью по лбу. – А вдруг кто-то уже в самолёте за мной следил? Тогда все концы надо искать в России.
– Не факт, – отрезвил его Зоммер. – За тобой могли следить и эмиссары отсюда. Кстати, Павел, помнишь, в нашу первую встречу ты сказал мне, что великие люди потому и великие, что никогда и ничего не делают наполовину?
– К чему ты клонишь?
– А к тому, что нам всё-таки нужно отозвать твой иск и одновременно подать новый. Тогда мы сможем расширить рамки нового иска, то есть предъявить его, если понадобится, не только российским властям, но и представителям третьих стран...
– И тем самым окончательно вызвать огонь на себя? Хочешь устроить вселенское судилище за мой счёт? Да?! – закричал Фролов. – Тебе это, конечно, выгодно. А мне?
– У-у, ты, вижу, окончательно оправился, – засмеялся Зоммер. – Так всё-таки ты будешь подавать новый иск?
– Сначала расскажи всё, что нарыл.
– Упаси бог, не здесь. Лучше в парке, – решительно встряхнулся Зоммер.
Через четверть часа они были в парке.
– Главное: мне удалось с достаточной точностью установить, что задолго до объявления дефолта в девяносто восьмом году из России утёкло в неизвестном направлении порядка семидесяти с лишним миллиардов долларов. – На природе, не опасаясь подслушивания, адвокат мог говорить откровенно.
– Что значит – в неизвестном направлении?
– Абсолютно точный вопрос, мой друг. Тебе лучше меня известно, что так не бывает. Если из одного места убывает, в каком-то другом прибывает.
– Хочешь сказать, что мои деньги кто-то просто-напросто увёл? – изумился Павел.
– Если бы только твои?! В данном случае народные или государственные, как тебе будет угодно. Хотя люди в вашем Сбербанке в девяностом году потеряли не меньше, чем в девяносто восьмом. Тогда был ещё СССР и исков в Страсбургский суд не подавали. Но не в этом даже дело. Главная констатация, что деньги из России утекали уже задолго до дефолта.
– То есть ты хочешь меня убедить, что дефолт девяносто восьмого года был кем-то специально инспирирован? Вроде как ширма, – пристально посмотрев собеседнику в глаза, спросил Фролов.
– Именно так. Интуиция.
– Ой ли?! Немцы никогда особо не полагались на интуицию. Вы не русские. Выкладывай, что ещё имеешь и кто помог? – жёстко сказал Павел.
– Друзья-хакеры помогли, – шёпотом ответил Зоммер, хотя в парке народа заметно поубавилось. Наступило святое для французов время – обед.
– Какие ещё хакеры?
– Обыкновенные... Дело в том, что год назад мне довелось защищать в городском суде Кёльна группу молодых хакеров, уличённых в «компьютерном терроризме». В результате я добился для них условного лишения свободы. Так что они мои должники. Готовы оказывать помощь в чём угодно. При этом, учти, бесплатно.
– Ну и что? – вскинул брови Фролов.
– А то, что они собрали воедино всю необходимую в Интернете, в корпоративных системах банков, включая ваш, национальный, объёмистую конфиденциальную информацию. Заметь, они не воровали с чужих счетов, а только отслеживали проводки. В итоге обнаружилась некая странная закономерность... Тогда я обратился за комментариями к некоторым экспертам банковского дела. Словом, деньги перекачивались из России по хорошо продуманным финансовым схемам на определённые счета в офшорных зонах на Бермудах, Вирджинских, Каймановых островах, Кипре и даже на Алеутских островах. Само собой, также в США, ряде стран Южной Америки.
– Как же ты умеешь вязнуть в частностях, Курт, – раздражённо прошипел Павел и даже толкнул адвоката локтем, выражая рвущееся наружу нетерпение.
– Пожалуйста. Мои вундеркинды постарались на славу. В течение трёх месяцев они умудрились прошерстить шестьдесят семь якобы наглухо замурованных денежных коридоров – от начала и до конца. Ты понимаешь?
Адвокат вопросительно взглянул на Фролова. Он хотел восторженных излияний, аплодисментов.
– Честно говоря, пока не понимаю, – откровенно признался Павел. – То есть мои деньги теперь на Алеутских островах?
