– Мы приняли меры, – заверил ее Дальтоник.
– Веди себя, как ни в чем не бывало, – напомнил я. – Тебе не удалось заметить, кто мог копаться в компьютере?
– Нет, я не следила. Просто в конце дня, когда сдавала выручку, думаю, дай проверю вчерашний день. И сразу их увидела. Там была выписка, положим, рублей на двести, а приписали сразу пять тысяч. Они совсем обнаглели. Раньше подгоняли, а теперь, штампуют, что попало!
Возмущение Вероники выглядело вполне искренним.
– Когда поймаем воров, нужно дать ей премию за бдительность, – предложил Чебоксаров, когда она ушла.
Я полностью с ним согласился.
– По идее, – поделился я с Колькой внезапно осенившей меня мыслью. – Почему мы должны стараться за всех? Ты когда пойдешь в правительство к нашим людям, посоветуйся, может быть, проще просить только за себя. Понимаешь, если мы останемся с вьетнамцами, то это тоже неплохо. Там, где вьетнамцы – там народ. Оптовички из районов могут на вьетнамскую рухлядь подтянуться. Глядишь, розничная выручка поднимется.
– Не патриотично, но верно. Это как бы повод для того, чтобы вести с Урожаевым торг. Вначале наехать, дескать, ты что, охерел в конец, наших на узкоглазых меняешь, а потом дать слабинку. Ладно, пускай своих вьетнамцев, но вот этих пацанов оставь. А если получится сохранить всех арендаторов, то тогда предъявим им свои расходы.
– Тут, конечно, может оказаться, что у остальных связи покруче нашего будут, – предположил я.
– Это у кого же? – не согласился Чебоксаров. – Автозапчасти – алкаши и лохи, посудники – приезжие, стройматериалы – там вообще наемные директора, а хозяева в Москве. Разве что – Гурылев, он давно на рынке, забил весь город бытовой химией, и, судя по всему, парень не совсем простой. Если глубоко задуматься, то нам все равно, с вьетнамцами, или в прежнем составе, лишь бы остаться. Хотя бы на год. Этот конфликт должен послужить нам уроком. Больше никакой аренды. Только собственность!
– Были бы бабки, – подтвердил я. – Постарайся выяснить, кто у него начальник.
– Кто, кто. Госкомимущество и арбитражный суд. Ладно, я поехал по министерствам искать концы.
– А я – в офис.
На заводской автостоянке к подошве моего ботинка прилип использованный презерватив. Я не сразу его заметил и затащил в машину. Он отстал от обуви и приклеился к полу, пришлось выходить из тачки и вытряхивать коврик. Глядя на резиновотехническое изделие, мне вспомнились мои проблемы в этой области и необычная просьба Макарыча. Я решил ее незамедлительно выполнить, порылся в записной книжке, нашел номер сотового Бэллы Тейтельбаум и позвонил. Минут пять мы вспоминали наши студенческие годы, рассказывали кто кого видел, а потом всю дорогу до офиса я рекламировал генерала, не жалея красок и фантазии. Я был в ударе. Из моего рассказа Макарыч получался одновременно дряхлым и немощным, что особенно нравилось Бэлле, и в то же время сильным и неугомонным.
Хоть и не сразу, но Белла все-таки клюнула. Вначале она записала его домашний телефон, а потом и вовсе согласилась, на то, чтобы я дал ему номер ее мобилы.
Когда я разговариваю по телефону или думаю за рулем, то не замечаю, как еду. Если меня потом спросить, по каким улицам я добрался до места назначения, то вряд ли вспомню. Все мои действия отточены до автоматизма. А может, у меня машина умная. А может, мы течем. Скорее всего, так и есть, мы течем в потоке, нас несет течением, как в жидкости. Нужно только вовремя поворачивать и останавливаться. Точно! Мы в жидкости, мы сами – жидкость. Не знаю, как моя машина, а я – то уж точно, самая жидкая жидкость. Мне нечего бояться. Вот моя сигаретка, а вот и зажигалка. Жидкость огня не боится.
Я повернул колесико, но как только мелькнула искра, меня опять бросило в жар, и я понял, что самовнушению мой мозг поддается неохотно.
В вестибюле на первом этаже курили девчонки из бухгалтерии. Я стряхнул снег и с наслаждением вдохнул в себя никотиновое облако. Потом вдохнул еще, потом подпрыгнул в самую гущу и снова вдохнул. Потом я зажмурил глаза и попросил одну из дам вставить мне в рот горящую сигарету. Девушка выполнила мою просьбу, я затянулся и попросил вынуть. Сам я брать в руки сигарету боялся, поэтому девчонка засовывала мне в пасть бычок, я делал затяжку, она вынимала, я выдыхал, и так до самого фильтра и все это с закрытыми глазами. Несмотря на то, что табачок был слишком легким для меня, я получил настоящий кайф. Открыв глаза, я окинул мутным взглядом тружениц «Один ЭС Бухгалтерии» и заметил, что они смотрят на меня с таким видом, как будто более припизднутого существа, им в жизни встречать не приходилось. Я их понимаю. Повод, конечно, есть. Плевать. Зато я сделал вывод, что курить я все-таки могу, пусть даже и из чужих рук.
В офисе я прошел в комнату к Чебоксарову, сел за компьютер и вошел в базу. Мне нужно было посмотреть отчеты за прошлый квартал, изучить динамику торговли и вникнуть в наши долги московским поставщикам. Комп вел себя необычно, он периодически вис и выдавал какую-то чушь, как будто сервер хорошенько встряхнули и перетасовали файлы. Кто-то у меня по балде получит. Надо сказать Виталику… Впрочем Виталику уже никто ничего не скажет. Вернувшись в свой кабинет, я открыл планинг и написал крупными красными буквами: «Программист», – потом подумал и добавил: «Ремонтник». Это должен быть один человек. Нужно выяснить, кто пригласил вчерашнего суетливого. Может он парень что надо и я зря на него наехал. Если это человек Петровны, то она, не дай боже, еще обидится. Что плохого, собственно, сделал тот компьютерщик? Ну, сел за мой стол без спросу. Ну, остался на ночь в помещении. Может, он как лучше пытался?
Я хотел тот час же пойти к Петровне и расставить все точки над «и», но мне помешали телефонные звонки. Один за другим стали трезвонить арендаторы со злополучного геофизического завода.
После арендаторов тишина царила в кабинете всего секунд десять, потом телефон вновь затрезвонил. На этот раз дал о себе знать частный детектив по фамилии Апрельцев.
– Все отлично, – оптимистично заявил он. – Он подписался. Мы попали в яблочко, с первого раза.
– Кто подписался? – я уже успел про все забыть.
– Ваш водитель, – прокряхтел Апрельцев. – Давай встретимся и все обсудим. Я как раз собирался обедать.
– Где? – поинтересовался я.
– Мне без разницы, – выдал сыщик. – Все равно у меня денег нет.
– Через пятнадцать минут «У дедушки».
«У дедушки» нам всегда держали столик и отпускали со скидкой двадцать процентов как постоянным клиентам. Хотя в данном случае скидка лично для меня не имела значения, потому что обед с Апрельцевым я спишу на представительские расходы.
Я вошел в кафе как раз в тот момент, когда частный детектив давал последние указания официанту. Судя по уважительному виду последнего, заказывал Апрельцев отнюдь не бизнес-ланч. Изучив карту вин, он ограничился стаканом «Хванчкары» и кружкой «Миллера».
– Заодно, милейший, примите заказ и у моего друга, – небрежно бросил он. «Хорошо, хоть не шофера», – подумал я.
– Если говорить о вашем работнике, то, как его фамилия я не знаю, а зовут его – Глеб, – сразу перешел к делу Апрельцев.
Глеба я помнил смутно. Худой ничем не примечательный брюнет. Пришел к нам устраиваться водителем «ГАЗели» через кадровое агентство.
– Расскажи, как все было, – попросил я.
– Как и договаривались, сегодня утром я сделал согласованную заявку, – он протянул мне накладную. – Ее приняли, через пятнадцать минут отправили по факсу счет, а через час привезли, уже с пробитым чеком. Надо сказать, что фирма у вас работает оперативно.
В накладной было выбито двадцать пачек бумаги «Зум», тридцать папок «Корона», десять настольных органайзеров и еще по мелочи восемнадцать позиций на общую сумму десять тысяч рублей с копейками.
– Ну?
– Он привез, выгрузил, – продолжил Апрельцев, хищно поглядывая на салат, который поставил перед ним официант. – Мы для проформы все пересчитали, я расплатился. Потом говорю: «Ты можешь, привезти такой же бумаги, сто пачек, и таких же папок сто штук, только в два раза дешевле?». Он почесал череп, подозрительно посмотрел на меня и говорит: «Легко, только не в два раза дешевле, а всего на сорок процентов. Пойдет?». Я говорю: «Пойдет».
– Дальше.
– Дальше он представился и дал мне номер своего сотового, потом записал мой и попросил, если что изменится, сообщить ему, а он, в свою очередь, когда наберет заказ, даст мне знать. «Разумеется, все будет без всяких документов», – говорит. «Отлично», – отвечаю я. На том и расстались. Я сразу позвонил тебе.
Апрельцев был не дурак пожрать на халяву, как выяснилось, кроме салата он заказал еще уху по-царски, жареную семгу и рыбное ассорти с черной икрой. Свое пристрастие к морепродуктам он объяснил просто:
– Чтоб не полнеть, – и чавкнул так, что мне стало стыдно перед окружающими. Хотя, наверное, любому из оглянувшихся было приятно посмотреть на человека, обладающего таким отменным здоровьем и аппетитом.
