— Папаня, — проговорил он, — позволь мне ходить босиком.
Жупан раздраженно передернул плечами.
— Я-то разрешил бы тебе, уже май на дворе и погода стоит хорошая. В твои годы я никакой обувки не знал не то что в мае, а уж с конца марта и по самый ноябрь. В этакую теплынь да в башмаках ходить — дурь несусветная. Но мать твоя прямо помешалась на этих ботинках. Ты уж ее послушай. А как экзамены сдашь — шлепай себе дома босиком в свое удовольствие.
Мальчик грустно выслушал отца, глядя прямо перед собой, а потом произнес:
— Я вчера сказал ребятам, что… с сегодняшнего дня тоже буду ходить босиком. Я обещал. А они мне не верили.
Тут голос его дрогнул. Он с надеждой уставился на Жупана. Отец хотел было ответить, но в этот момент из кухни донесся громкий голос жены:
— Йожи, бумага на корову у тебя?
Мужчина дважды ощупал внутренний карман пиджака.
— Нет, — смущенно ответил он, — у меня нет, я не брал.
— Так нам сроду до ярмарки не добраться! Остальной народ уж давно прошел, а те села — и Жиди, и Вамуши — у черта на куличках! Пока вы прособираетесь, аккурат к шапочному разбору поспеем… — Это она прокричала уже из комнаты.
— Чего же ты раньше не сказала? — пробурчал Жупан, а вслух громко крикнул: — Она на комоде, под вазой!
Наконец, закончив сборы, женщина вышла из дома, в руке она держала нужное свидетельство, хозяйка заперла дверь кухни, взяла прут, прислоненный к стене, и подошла к мирно стоявшей Пеструшке.
— Пошли, что ли, — сказала она мужу. Затем бросила взгляд на сына: — Ты все еще здесь прохлаждаешься? В школу опоздаешь.
Тут Анна заметила, что один из башмаков Янчи не зашнурован; получше присмотревшись к ребенку, она заметила, что лицо его распухло от слез и сын стоит посреди двора с таким видом, словно никуда идти и не собирается. Уставился в землю и не двигается с места.
— Мало тебе колотушек? Не упрямься, а то живо получишь. Мигом завяжи шнурок, и чтоб я тебя не видела. И если узнаю, что ты разулся по дороге…
Однако мальчик не торопился зашнуровывать башмак.
Мать шагнула к нему.
— Ты слышал?
— Анна, — опередил ее Жупан, — пусть он идет босиком.
Женщина застыла на месте, в недоумении уставившись на мужа.
— Невелика беда, ежели парень будет ходить босиком, — взволнованно затараторил Жупан, — позволь ему, раз он так просит. Май на дворе, и погодка стоит как по заказу. Детишки любят босиком бегать. Ты же сама знаешь…
Женщина несколько мгновений внимательно смотрела на мужа.
— Сговорились?
Жупан неожиданно рассвирепел:
— Ни черта мы не сговаривались, чего тут сговариваться!
Никак в толк не возьму, чего ты привязалась к парню с этими треклятыми башмаками, ежели от них никакого проку. Пускай ходит босиком, ничего с ним не стрясется!
— Мой сын не должен ходить босиком!
— Почему? Барчук он, что ли? Такой же, как и все!
— А я не желаю, чтобы он был как все! Мы с тобой вдоволь босиком набегались, я давно поклялась, что у моего ребенка всегда обувка будет. А он у нас один-единственный…
Муж перебил ее:
— Все знают, что у твоего сына есть обувка! Не потому он босиком ходит, что у него башмаков нет!
— Башмаки не для того, чтобы в углу плесневеть! Коли они есть, пусть парень носит.
— Даже если ребята над ним измываются?
— Значит, нечего с ними дружить, — упрямо заявила женщина.
Жупан взглянул на жену с таким удивлением, словно не поверил, что она говорит всерьез:
— Что же ему, огородами пробираться?
— Пусть один ходит, — продолжала настаивать мать, — зачем ему такие дружки?
— Значит, он должен ходить один, — словно эхо повторил мужчина, всегда один — и в школу, и обратно. Изо дня в день. Так, что ли?
— А хоть бы и так! Тогда никто не будет над ним смеяться.
Муж как-то странно хмыкнул. Однако взгляд его стал таким, что женщина слегка опешила.
— Разве я не права?
— Права, — согласился Жупан, — ты всегда права. Хорошо же ты относишься к собственному сыну. — Затем тихо добавил: — Черт бы побрал твои замашки! Неужто ты и впрямь думаешь, будто наш ребенок не такой, как все?
— Да!
Мужчина промолчал и лишь презрительно, безнадежно махнул рукой: понял, что продолжать разговор бесполезно.
Жена не придала его жесту никакого значения, похоже, она просто не заметила его, молчание мужа она расценила как признак своей победы. И решила окончательно настоять на своем:
— Хватит, а то совсем мне голову задурили! Привыкнет парень к ботинкам, и вся недолга. Ходят же городские дети в ботинках, и небось ни одному из них на ум не придет босиком ходить. И он станет носить башмаки за милую душу.
Она шагнула к мальчонке и замахнулась прутом, но не ударила, а приказала:
— Сейчас же зашнуруй ботинок!
Во время перепалки Янчи отошел от родителей подальше, словно не желая прислушиваться к их спору, он стоял у колодца, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. Мальчик ни разу не взглянул в сторону взрослых, носком ботинка он чертил что-то на земле.
Мать угрожающе взмахнула прутом:
— Ты что, не понял?
Мирно стоявшая Пеструшка встрепенулась от свиста прута и едва не налетела на хозяина, отпрянув в его сторону. Во время громкого разговора хозяев корова проявляла беспокойство, как бы прислушиваясь к спору, и даже жвачку жевать перестала; шум, крики во дворе — все это было непривычно для нее, животное почуяло опасность. Жупан положил ладонь на лоб Пеструшки, успокаивая корову, и та сразу притихла.
— Вот что, — хладнокровно произнес мужчина, — не пугай скотину, иначе я за себя не ручаюсь.
Тут он бросил строгий взгляд на сына:
— А ты снимай башмаки и марш в школу. Недосуг нам с тобой целый день прохлаждаться.
Анна шагнула вперед:
— Нет, он не снимет ботинки.
Жупан не обратил на нее никакого внимания:
— Кому сказано — снимай!
Янчи боязливо шевельнулся у колодезного сруба.
Он с удовольствием выполнил бы приказ отца, но, нагнувшись было, вдруг остановился. На лице его были написаны и страх, и надежда…
— Если мама разрешит… — пробормотал он.
— Я тебе приказываю! — крикнул на него отец.
Янчи нерешительно присел на корточки, словно не очень полагаясь на слова отца. Он начал медленно стаскивать башмаки, то и дело поглядывая на родителей.
Жупан, застыв на месте, не сводил с сына строгого взгляда. Он ждал, пока мальчик снимет башмаки, и лицо его излучало какое-то странное спокойствие. Жену он попросту не замечал, словно ее и не было во дворе, но с ребенка не спускал глаз ни на секунду.
— Готов?
Янчи выпрямился, теперь он стоял босиком, а ботинки лежали рядом. Но особой радости не было на его лице.
— Ну и ступай, — бросил отец.
Мальчик медленно повернулся, неловко пробормотал слова прощания и устало, по-стариковски побрел прочь. Он еле-еле волочил ноги по земле, только изредка мелькали его голые ступни. Наконец сын исчез со двора.
Оставшись наедине с мужем, женщина постепенно пришла в себя. Она собралась с духом, снова решив вступить в бой, явно не желая мириться с неожиданным поражением. От злости у нее даже голос сел.
— То-то радости теперь твоему сыну! Да и тебе тоже.
— Тебя не спрашивают.
— Ну что ж, пусть парень голодранцем ходит, а ты гордись, что это твой сын.
— Спрячь башмаки, — бросил Жупан, — да побыстрее, поторапливайся.
Женщина остолбенела. Она резко взмахнула прутом, который со свистом рассек воздух, и вновь уставилась на мужа.
— И ты еще велишь мне, чтобы я убрала их?
Жупан отпустил веревку и медленно подошел к жене.
Он вырвал у нее прут, переломил его о колено и отшвырнул обломки далеко в сторону.
— Я ведь просил тебя не махать прутом, а то домашешься у меня, — невозмутимо произнес он. — Унеси в дом ботинки! И не вздумай мальца даже пальцем тронуть!
Женщина попыталась возразить мужу хотя бы взглядом. Она побледнела, и лишь сузившиеся глаза выдавали бушующие в ней страсти. Однако события последних минут совершенно выбили ее из колеи, парализовали волю. Она, словно завороженная, послушно нагнулась за башмаками.
— Оба вы одного поля ягоды, вот что я скажу, — пробормотала она. — Вся семейка у вас такая.
— Это точно, — кивнул муж. — А разве ты не знала?
— Два сапога — пара, что ты, что сынок твой.
— Тут ты права. Он не такой, как все.
Жупан вернулся к корове, взял в руку веревку, слегка потянул ее.
— Ну, Пеструшка, пошли? Прощайся с домом.
Заслышав голос хозяина, корова шевельнулась, будто обрадовалась, что наконец-то можно тронуться в путь; годов ей было немало, а старое животное быстро устает стоять на одном месте. С величайшим спокойствием двинулась она за хозяином к воротам. Корова шла доверчиво, ничего не подозревая. Жупан продолжал говорить, обращаясь к ней:
