Когда шум утих, и за столом повисла тишина в ожидании тоста, Раиса поднялась с бокалом в руке.
— Анечка, девочка ты моя, — в уголках ее глаз, заблестели слезинки. — Вот ты уже и выросла, и скоро ты станешь женой, а возможно и матерью….
Она запнулась на мгновенье, представляя себя в платке, точно таком как на Никитичной и грустно добавила:
— А ведь тогда я буду бабушкой….
От этого неутешительного вывода Раиса совсем раскисла и платочком вытерла побежавшие по румяным щекам ручейки.
— Рая, а как же без колец-то? — встряла вездесущая соседка.
У Олега предательски дернулась рука, но Анюта вовремя пришла на помощь.
— Марио! — и она, подмигивая большими ресницами, двумя пальцами правой руки потерла об указательный пальчик на левой.
— О, мама миа! — он пристукнул ладошкой о высокий лоб и достал кольца.
— Вот это Богу угодно! — затрубил с одобрением отец Федор.
— Благослови их батюшка! — заголосила старушка и взглянула на золотой крест, словно жаждущий в пустыне на стакан воды.
— По канонам, принято благословлять обряд венчания в церкви, — задумчиво пробасил священник, — а тут, помолвка….
— Это ведь старая традиция, — подал голос всезнающий Ботаник, — и вы обязаны их благословить! Я фильм недавно смотрел, так там падре….
— Ты помолчи гибрид кукурузы модифицированной, — Николай вспомнил Ташкент, далекое детство, — До свадьбы, обязательно должна быть помолвка. Ведь приданное надо обсудить, и его родители невесты должны дать, между прочим.
— А чо мы?! — встрепенулась Анюта.
Профессор с интересом наблюдал за присутствующими. 'Насчет приданного как раз и не беспокойтесь, вопрос почти уже улажен…. Дайте мне только полчаса покапать в огороде'
— Мы люди небогатые, — вступилась за дочку мама, — Курей десяток можем дать, ну поросенка еще…. А вот корову я не отдам!
— Раечка, да ведь Николай шутит. Марио небедный жених и в курах он не нуждается, не то, что некоторые, — Председатель метнул суровый взгляд в сторону отца Федора. — Без копейки и не похоронят.
Батюшка покраснел и встал. Сначала он обезвредил крестным знамением представителя власти, а затем обратился к хозяйке:
— Согласна ли ты, Раиса Семеновна помолвить свою дочь с Марио… — священник замялся.
— Джовани, — подсказала, вздохнув с облегчением Анюта.
— Си, — кивнул довольно Профессор.
— С Марио, божьей душой Джовани.
— Конечно, согласна батюшка…
— Во имя отца и Сына и Святага Духа, аминь! — важно возвестил отец Федор и осенил их крестным знамением.
Анюта тут же непринужденно, накинула кольцо на палец Профессора, а он в свою очередь с трудом натянул медное колечко на мизинец ее правой руки.
— Горько! — тут же закричали со всех сторон.
И молодожены соединились в долгом поцелуе, от которого очки жениха съехали в сторону. Он попытался оборвать союз губ и поправить очки, которые висели в несуразном положении. Но они были ловко сбиты нежной рукой Анюты. Олег, близоруко прищурившись, собрался поднять очки с пола. Неожиданно послышался треск хрустнувшего стекла, и Профессор как в тумане увидел коварную улыбку своей соучастницы.
— Никогда не останавливай меня Марио, — тихо и властно прошептала Анюта. — Извини дорогой, не хотела.
И она, наклонившись, подняла разбитые 'иллюминаторы' с пола.
Профессор натянул их на нос, но от этого его зрение не улучшилось, а ехидный смешок Ботаника заставил снять их и надолго похоронить в кармане брюк.
— О! — выдохнул горестно Олег и с этого момента он потерял визуальный контакт с окружающими.
— Ну, извини…
Под столом Анечка ему погладила руку. Профессор хотел вспылить и возможно при других обстоятельствах, он просто бы влепил пощечину этой наглой девчонке. Но без очков, в чужом окружении и с согревающим душу рублем, он был во власти сумасбродной Анечки.
— Помолимся миром! — встал отец Федор, прерывая суету.
Никитична с Раечкой тут же поднялись следом. От взгляда матери, метнувшего праведную молнию, пришлось встать и Анюте. В свою очередь она увлекла за собой полуслепого Профессора, впившись ноготками ему в плечо. Олег был в прострации. Ему было все равно, стоять, сидеть, или лежать. Антиквара волновали оставшиеся рубли в кустах картофеля, и вопрос — 'Сколько их там? И как я теперь их буду без очков искать?', назойливой мухой кружил в голове.
Фермер Коля не вставал, он тайком нащупал четки в кармане и горячо обратился к Аллаху, с просьбой очищения пищи от прикосновения к ней рук 'неверных'
Перед Председателем возник памятник Ленину, в центре села, и он у него ничего не просил, но назло батюшке, Сергеевич про себя запел Интернационал. Ну а Ботаник с интересом вглядывался в озабоченные лица — 'Библос рулит! Колбасить сейчас их будет серьезно….', позавидовал он верующим, и аккуратненько достал из кармана цветные таблеточки, колесики.
— Отче наш…
Олег поднял к потолку голову, 'Помоги мне Господи сегодня достать монеты из земли. Сделай меня зрячим! Обещаю, десятую часть отдам тебе…. Господи, поверь мне в последний раз, не обману!' Монотонный голос батюшки приблизил его мысли к небу, за облака, и Олег замер в ожидании чуда…. Все уже давно сели, а он в оцепенении продолжал стоять…. И ждать.
— Марио! — Окликнула его Анюта.
Падение мыслей было стремительным и, рухнув камнем вниз, они вернули Олега за стол, к людям. Он с изумлением посмотрел на присутствующих, но увидев перед собой расплывчатые маски, широко — по православному, перекрестился.
'Вот это мужчина!', Рая с восхищением наблюдала за Профессором. 'Они ведь иностранцы, иначе крестятся, а он… ради всех нас, нарушил свой обычай. А его глаза…. Ведь это взгляд, глубоко верующего человека!'
Энергетический посыл зеленых глаз, приковал мысли Профессора в сторону женщины с русоволосой косой. 'А ведь она хозяйка сокровищ!…', задумался Олег. 'Как ни странно, но в роли невесты я предпочел бы ее. Статная, красивая, разумная…' Его предпочтение усилилось, после того как он услышал отрывок речи Ботаника и реплику Анечки.
— Так вот, как-то вечером в клабе 'Три шестерки'…
— Вот блин, а я кроме сельского клуба нигде и не была, — грустно произнесла Анюта.
— Будешь в Киеве, звони, помогу, держи визитку, — негромко произнес Влад.
Олег посмотрел на полуобнаженную спину невесты, которая виднелась ему белым пятном, и вздохнул, 'Она ведь еще совсем дитя несмышленое! И с этим юношей, ей будет гораздо интересней, чем со мной'', от этого вывода ему стало вдруг стыдно. ' А я тут при всех целуюсь с ней… Жених престарелый'
— Марио! — окликнула его ласково Раиса и передала отбивные.
Олег благодарно кивнул, протянул руку и на ощупь добрался до тарелки. Поставив ее на стол, он опять погрузился в раздумье, 'А если мне не удастся сегодня достать эти монеты? Что же тогда будет?' На этот вопрос у него не было ответа.
Часы на стене показали двенадцать. Шум за столом, перерос в громкий гомон. Иван Сергеевич после пару выпитых фужеров, высказывал отцу Федору, все, что он думает о церкви и о нем в частности.
— И когда не было церкви у нас, люди жили не хуже чем сейчас…. Батюшка, — насмешливо произнес последнее слово Председатель, глядя на жиденькую бородку священника.
— А храма вы не посещаете Иван Сергеевич, брезгуете что ли? Не думаете вы о вечности. Так ведь и в ад можно попасть.
— Все эти страшные истории для бабушек оставьте, — Председатель кивнул на Никитичну. — И позвольте спросить, а сколько же вам лет отец Федор? Вроде по возрасту, вы мне в сыновья годитесь…. А авторитетно учите меня, как жить надо. А вот если вам что-нибудь вдруг понадобиться, так ко мне сразу бежите и кричите — 'Помогите!'
— Так ведь не для себя я стараюсь! — отец Федор схватился за крест и наморщил лоб, собираясь до победного конца сразиться с прожженным атеистом.
— Ну конечно, все для Бога, — усмехнулся Сергеевич и налил себе по новой.
И тут погас свет. Раз, и темнота кромешная.
— Опять экономят супостаты! А в темноте и голову можно разбить, — первой подала голос Никитична и обеспокоенно заерзала на стуле.
— Сейчас мы зажжем свечи, и все будет в полном порядке, — успокоила гостей хозяйка. — Анюта, достань их, они на комоде рядом с тобой.
Со стороны невесты послышалась какая-то возня, и приглушенный смех Владика.
— Один момент, — после короткой паузы послышался веселый голос невесты.
Анюта нехотя встала, и Олегу пришлось слегка посторониться, что бы пропустить юное создание. При этом его нога непроизвольно коснулась бедра Раисы и застыла в необъяснимом притяжении. От этого прикосновения Профессора охватил жар, и его ладонь, ведомая неизвестной силой, легла на руку Анютиной мамы. Прошли всего лишь пару секунд, но они показались для обоих, таинственно — пугающей вечностью. Первой опомнилась Раиса. 'О Господи! Да что же это такое! Он ведь мой будущий зять, почти муж моей дочери…' Она мягко убрала руку, но почему-то не отодвинулась. И если бы в эту минуту загорелся свет, то все бы заметили, что лицо у хозяйки стало бордового цвета.
