Через полчаса я уже сидела с внушительными стопками фишек. Иван заметил мое везение и стал подначивать: призывал увеличивать ставки. А сам, я заметила, начал ставить на числа из того же сектора, на который я делала ставки. Так что наши фишки потихоньку увеличились в несколько раз!
Пока мы играли, распорядитель казино несколько раз сменил крупье за нашим столом.
– Они уже нервничают… – сказал Иван, потягивая виски.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что так много выигрывать нельзя, – ответил Иван.
– Это же казино – кому как повезет! – отмахнулась я.
– Э нет. Выигрывает только казино! – усмехнулся Иван.
– Как это?
– Все в казино сделано так, чтобы ты не ушла, пока у тебя остались деньги. Здесь нет часов. Нет окон. Здесь дают бесплатный алкоголь и не дают еды. А выходы, кстати, так устроены, что их не видно. Здесь окошко кассы для получения денег такое маленькое, что оно едва заметно. Здесь специальный запах и музыка.
– Да? Ну надо же, хитрые какие! – подмигнула я, делая ставку на первую треть поля. Я сдвинула туда все фишки!
– А ты как думала! – засмеялся Иван, повторив мой жест, поставив все свои фишки, кроме одной.
Шарик крутился, как назло, очень долго.
– Почему ты оставил одну фишку?
– Примета у меня такая, я никогда не проигрываю полностью. Эту фишку я обналичу в любом случае, даже если вся ставка сгорит.
Шарик все крутился.
– Ясно, интересная логика…
– Уверена, что выпадет цифра от 1 до 12? – спросил Иван.
– Не знаю. Уверена, что будет фиолетовый. А фиолетовый цвет означает первую треть поля.
Мы замерли в ожидании цифры на табло.
– Иессс! Одиннадцать черное! – подпрыгнула из-за стола и запрыгала на месте. – Иееесс, мои амур крупье!!! Молодец!
Крупье как-то напряженно выдал нам с Иваном горы фишек, скрупулезно подсчитав наш выигрыш.
Сзади опять выросла официантка с бокалами вина. Мне показалось или они были больше по размеру?
– Ну, Алиска, ну даешь! – Иван принял вальяжную позу и хохотал, как Санта-Клаус.
– Никогда не слышала, чтобы ты так смеялся! – Я тоже засмеялась в ответ.
– Хо-хо-хооо! – не останавливался Иван.
Все вокруг аплодировали и, как мне показалось, настойчиво призывали испытать удачу еще раз – и продолжить игру.
– Ну что, еще ставку? – спросил Иван.
– Не, поехали спать.
– Что, серьезно?
– А что, мы неплохо, должно быть, заработали!
– Хорошо, пойдем проверим.
В кассе нам пришлось долго ждать, пока все фишки пересчитают и найдут нужную сумму денег. Оказалось, мы с Иваном выиграли около трехсот тысяч евро!
– Отлично! – смеялась я, пытаясь справиться с небывалым случаем – когда у тебя слишком много денег.
– Теперь ты можешь дарить подарки, не дожидаясь Нового года! – констатировал Иван.
– О да! Считай это моей расплатой за твое гостеприимство! Держи! – Я протянула ему все пачки.
– Договорились. Но здесь, учти, – половина твоя! – Иван вернул мне несколько денежных пачек.
– Послушай, серьезно, я не могу их взять, – сказала я. – Это огромные деньги!
– Бери-бери! Я не хочу быть у тебя в долгу, – настаивал Иван.
Но я была непреклонна:
– Нет, правда. Это слишком много! – Я передвинула стопку денег обратно к Ивану.
– Уговор есть уговор! – Иван опять передвинул стопку денег ко мне.
– Не могу! Пожалуйста, не надо, давай все останется у тебя! – Я в очередной раз передвинула деньги ему.
– Хорошо, сдаюсь. Возьми хоть сколько-нибудь! – предложил Иван.
Я взяла несколько купюр из одной пачки, на глаз. Иван вытащил еще часть и доложил их ко мне.
– Вам пакет понадобится? – доброжелательно спросила кассирша по-русски, дождавшись окончания наших дебатов.
– Да, пожалуйста, будьте так любезны! – ответил Иван.
– Куда потратишь «огромный» свой выигрыш? – спросил он за нашим традиционным завтраком на палубе яхты.
– Вот не знаю пока. Хочу с умом ими распорядиться… – заявила я.
– С умом? Тебе немного за двадцать лет, самое время делать глупости! А ты думаешь о том, как потратить пару-тройку тысяч евро с умом. Ты потом будешь жалеть, поняла? Очень жалеть!
– Да почему?
– Да потому что тебе нечего будет вспомнить в моем возрасте! Вот я все делал с умом. Посмотри на меня, у меня все есть. Я богат. У меня столько власти, что я могу решать многое, очень многое! Ты даже не можешь себе представить, что…
А вспомнить нечего. Ничего, кроме бизнеса, дел, встреч, переговоров. Работа, работа, работа! Не то чтобы я не люблю то, что делаю. Нет, это не так. Я люблю свое дело и, конечно, получаю удовольствие от сделок, переговоров и бизнеса. Но у меня столько денег, что я их никогда не смогу потратить. А романтических воспоминаний нет! Понимаешь, нет!
У меня ведь нет ни семьи, ни толком детей. Даже собаки нет!
Я всегда поступал «по уму». И что? Кому от этого хорошо?
– Ну я подумывала сделать что-то для нашего Некоммерческого партнерства «Окружающая среда»… – попыталась оправдаться я, прикрывшись благим делом.
– Чушь – и это твое экологическое общество! Благие дела должны жить на энергии и эмоциях людей, а не на деньги спонсоров. Если благотворительные дела живут на спонсорские средства, то это все профанация. И если ваше Партнерство загнется без спонсорских вливаний, значит, оно просто нежизнеспособно!
– У нас почти нет спонсоров, мы все делаем сами! – сказала я обиженно. И подумала – можно ли считать спонсорами Партнерства волонтеров и всех, кто нам так или иначе помогает?
– Вот так и продолжайте! – ответил Иван. – Подумай о чем-то другом, подумай о своей мечте! О том, куда ты пустишь эти деньги, о чем-то необычном, романтичном, желанном для тебя. Только для тебя одной. Поняла?
– Поняла.
* * *
Сегодня мы улетели из Монако на Ибицу. Иван полетел с нами. Я сейчас сижу в самолете, рядом с ним в бизнес-классе. Я сама купила себе билет в бизнес-класс! Приятное ощущение, для меня новое и не совсем привычное.
За все это время я ни разу не вспомнила про Сережу и Олю. Какое счастье! Я сейчас вообще-то счастлива! Вокруг меня хорошие люди, которых мне подарила судьба. В сумочке у меня около пятнадцати тысяч евро, которые греют душу и дают какое-то ощущение безопасности. Вот это да, не ожидала! Оказывается, не только родители и мужья могут дать это чувство. Но и наличность в сумочке. Пусть и мизерная с точки зрения Ивана.
– Иван, почему ты так ко мне относишься? – спросила я задремавшего в соседнем кресле Ивана.
– Как «так»? – не открывая глаз, спросил он.
– Ну так хорошо. Мы, считай, знакомы пару недель. Я приехала к тебе с какой-то бешеной тусовкой, просто девчонка-тусовщица. Мне казалось, с такими особо не церемонятся, общаются, чтобы повеселиться, и все.
Иван открыл глаза и посмотрел на меня. У него был усталый взгляд.
– Во-первых, это не так. Среди тусовщиц, как ты выразилась, есть интересные люди, их немного, но они есть. Во-вторых, сразу было видно, что ты не пустышка. Помнишь, с какими словами ты переступила порог моей яхты?
– Не совсем…
– Ты сказала: «Ух ты, это что, ранний Гойя?!» – и пронеслась мимо меня в кают-компанию.
– Только это был не ранний Гойя… – ответила я смущенно.
– Да не важно. Сто процентов девушек первым делом знаешь что просчитывают? Они вычисляют владельца яхты и начинают флиртовать.
– Меня интересовал только Гойя! – засмеялась я.
– Твоя искренность – вот что подкупает. Искренность и естественность. Многие хотят быть кем-то. Строят из себя что-то или кого-то. Манерничают. Выражают то, что не могут выразить по определению. Девушки даже не представляют, насколько они могут быть очаровательны, если они хоть на секунду расслабятся и будут сами собой. Но вот беда – собой быть очень сложно.
Казалось бы, что может быть проще? Ничего не надо придумывать, никаких образов, жестов и взглядов. Но на самом деле собой быть сложно…
– Потому что мы не знаем себя, мы не знаем, какая она – эта «самость», – договорила я фразу за Ивана. – Но мы видим, какой нам надо быть, чтобы…
– Вот это меня и подкупило. Ты – настоящая. – Он посмотрел на меня многозначительно, а потом откинул спинку кресла и закрыл глаза.
– Понятно… – Я проследила за его жестом и открыла блокнот. – Так и запишем…
Он засмеялся с закрытыми глазами:
– Начала писать книгу? Молодец.
Я тоже рассмеялась.
Весь полет я думала об этом. А еще о том, как мне использовать выигранные деньги, руководствуясь советом Ивана…
* * *
…Ну не знаю, кажется, клубы уже надоели. Проснулась рано, все наши еще в царстве Морфея. Я вышла на берег. Еще солнце не печет и песок прохладный. Села на береговой линии.
