После этого матрёшечник сказал мне: «Адью, друг мой, ты меня в ближайший год здесь не увидишь. Слишком злую шутку я сыграл с диким чабаном. За это и убить могут». Самое интересное, что и барановод со своими космическими долларами больше на Невском не появлялся. Наверное, пустил эти «космические доллары» гулять по задворкам рушащейся советской империи.
АГЛАЯ СУРОВЦЕВА, студентка
Я однажды оказалась на Невском в 5 утра — после посещения ночного клуба. У газетного киоска уже появились какие-то признаки жизни. Там стоял человек, похожий на начальника. Лет 45, высокий, в хорошей одежде. Перед ним по стойке «смирно» вытянулось двое бомжей такого же примерно возраста — мужчина и женщина. Только бомжи выглядели намного хуже. У них была плохая одежда, одутловатые от побоев лица, позы у них были жалкие, заискивающие. «Ну что, денег захотели, а? Ишь, денег захотели!». И тут начальник разразился таким чудовищным матом, что, по-моему, не только я покраснела, но и видавшие жизнь во всех её проявлениях бомжи тоже смутились и покраснели, насколько это возможно было сделать при налёте грязи на их лицах. «Даю по сто рублей, идите, тягайте газеты!». И опять после этого человеческого посыла начальник залепил удивительный, чудовищный мат. Я так и не поняла, зачем он так изощрялся в знании ненормативной лексики.
НИНА ЗАБОРИНА, домохозяйка
Недавно я с ребёнком оказалась на Невском во время праздника хлеба. Всё было замечательно — яркие шары, двигающаяся по улице печка, скоморохи, клоуны, ларьки с хлебо-булочными изделиями, оркестр. Настоящая народная шумная ярмарка. Но устроителям почему то показалось, что этого человеческого рыночно-праздничного шума мало. Почти у каждой фирмы были свои динамики, и все они многократно усиливали музыку, слова рекламы. Даже детский конкурс проводился при помощи жутко усиливающих звук микрофонов. Девушки в народных костюмах наклонялись над каким-нибудь малышом и задавали ему вопрос про булку в микрофон, от чего можно было оглохнуть, а слабонервные дети и их родители бледнели и убегали подальше. Особенно ужасным были центральные динамики — они издавали такие звуки, от которых ёкало сердце и тряслись все внутренние органы, а только что съеденная вкусная булочка просилась обратно. Чтобы было весело, вовсе не обязательно, чтобы было громко. Люди же не глухие, и не пьяные подростки на дискотеке.
ДМИТРИЙ СЕВЕРЮХИГ, искусствовед
Я сейчас занимаюсь исследованием творчества скульптора начала 19 века Ивана Прокофьева. Во всех книгах о нём написано, что он сделал 9 кариатид для Публичной библиотеки. Я облазал всю библиотеку внутри, осмотрел внимательно снаружи. Нет там никаких кариатид. Даже ниш нет для них. Никаких следов того, что они там находились! Но все книги единогласно сообщают о факте присутствия кариатид Прокофьева на стенах библиотеки. Удивительно. Каждый раз, проходя по Невскому мимо Публички, я с надеждой смотрю на стены. Вдруг, каким-нибудь мистическим образом кариатиды там проступят…
ИВАН ДАНИЛКО, рыбак
Я чего-то не понял, куда делись ларьки. В том числе на Невском при выходе из метро. Я вернулся в город родной после лета, и ничего не понял. Почему такое всё лысое и неприглядное. Особенно по возвращении из Москвы, где мелкая торговля кипит, в том числе очень бурно в подземельях метро и в переходах… Я привык покупать всякие необходимые мелочи, украшающие и упрощающие жизнь в двух метрах от метро, не дальше. Мне лень идти за пачкой сигарет или за букетом цветов для девушки неведомо куда, мне лень покупать кошелёк или зонт в бутике. Я простой человек, я люблю, чтобы было комфортно, по пути, никуда далеко не сворачивая. И ещё — вместе с ларьками ведь куда то делись торговцы! Нравилась мне одна блондинка. И где теперь её искать? На что она теперь живёт, где работает? Я чего-то не понял…
СЕРГЕЙ ПАЛОМНИКОВ, начинающий режиссёр
Мы живём в мрачном холодном слякотном городе, и большинство людей идут по городу, глядя себе под ноги. Очень мало кто из горожан смотрит на лица встречных людей, тех, кто смотрит на верх, на небо — вообще единицы. Я придумал с другом проект — «Смотрящие вверх». Идти по городу, и тем, кто просто так смотрит вверх, на небо, давать значки в виде бабочек, чтобы они этих бабочек прицепляли себе на плечи.
ИННА ВОЛКОВА, солистка группы «Колибри»
Борис Гребенщиков был в 80-е и в 90-е колоссальным кумиром Невского проспекта, когда он шёл по городу, он затмевал собой все фонарные столбы, все девушки стреляли в него глазками, улыбались ему, как близкому знакомому, махали ему ладонями в знак приветствия. Но всё дело в том, что Б.Г был близорук, об этом мало кто знал тогда. Когда он встречал радостно сияющую ему навстречу девушку, особенно девушку, размахивающую руками, Б.Г. на всякий случай с нею здоровался — вдруг, действительно какая — нибудь знакомая. Многие девушки города Питера тогда были осчастливлены тем, что сам Б.Г. с ними поздоровался!
ИРИНА ШАРОВАТОВА, солистка группы «Колибри»
В страшный мороз, когда градусник показывал чуть ли не минус 40, я шла по пустому Невскому проспекту, который был весь в клубах пара, будто это баня какая-то. Судя по всему, люди как могли, попрятались от мороза. Вдруг я увидела человека-сосульку. Он был слабо одет, весь заиндевел и, казалось, от прикосновения рассыпется на кусочки льда… Он остановился возле меня и сказал: «Стойте. Мне надо это сделать». После этого он начал долго-долго рыться в своей окаменевшей от мороза сумке и что-то там искать примороженными пальцами. Мне всё это начинало казаться очень подозрительным. Но тут человек наконец-то нашёл, что искал. Он протянул мне крохотный значок, на котором было написано «I love you».
ЖЕЛДАЕВА АЛИСА, менеджер
Меня несколько раз удивляли на Невском люди-живые рекламы. Одно время возле магазина «Военная книга» по проспекту прохаживался очень симпатичный юноша с щитами на спине и животе, рекламировавшими книжный универмаг. Юноша бодро сновал туда-сюда, при этом в руках у него обычно была какая-нибудь любопытная книга, которую он с увлечением читал. Он, наверно, решил совмещать приятное с полезным.
Потом однажды меня поразила женщина — живая реклама у Гостиного двора. Судя по всему, это была очень бедная, плохо одетая, истощённая женщина с большими проблемами. Но рекламировала она на щитах на своём теле ни много ни мало — якутские алмазы! Я даже глаза протёрла и обошла женщину со всех сторон.
АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ, предприниматель
Однажды я превратился благодаря Невскому проспекту сразу в несколько литературных персонажей. Гуляя по нашей главной улице, я познакомился с симпатичной девушкой. Мы с ней выпили чего-то бодрящего и решили прогуляться по Петропавловской крепости. По пути мы прихватили с собой ещё спиртных напитков, и уже на пляже Петропавловской крепости продолжили знакомство друг с другом и с содержимым бутылок. Потом как-то всё погрузилось в туман. Я проснулся под утро — и с ужасом увидел, что нахожусь с девушкой на пляже Петропавловской крепости, но почему то вода из Невы дошла мне уже чуть ли не до горла. Я переполошился, но моя девушка спала крепким сном, несмотря на смертельную угрозу утопления. Я всё понял — мы слишком много выпили, заснули прямо на пляж упав, а под утро началось наводнение. Я стал будить девушку, она плохо соображала, что происходит. Было около 4 часов утра. Я взял её на руки и потащил на более высокое место. Вода бурлила, и её становилось всё больше. Мы еле выбрались. Мне было очень тяжело, но я донёс девушку на руках до безопасного места.
ЛЮДМИЛА ПЕТРОВСКАЯ, жена художника
Однажды мы с мужем и с его друзьями замечательно отметили удачную продажу картины в одной галерее. Нам захотелось продолжения банкета. Мы втиснулись у Адмиралтейства в троллейбус, направлявший свой бег в сторону Московского вокзала, пробились к кабине водителя. Мой муж просунул свою руку в окошечко и зарычал страшным голосом: «Гони! Гони без остановок! Опаздываем! До зарезу надо!». В руке у мужа была зажата бумажка, эквивалентная сегодняшней тысяче рублей. Водитель отреагировал как надо. Совершенно неожиданно он действительно что-то такое проделал, что набитый пассажирами раздолбанный троллейбус помчался по Невскому как молодой мустанг. Мой муж страшно шипел на водители: «Ну, милой, гони, гони, опаздываем, жми на педаль, подлец, не то опоздаем!». Водитель, выпучив глаза, ловко лавировал своим неуклюжим тарантасом среди легковушек и пешеходов и всякого транспорта. Мы, не останавливаясь, с ветерком и свистом пронеслись мимо остановки у Гостиного Двора. Пассажиры стали биться в истерике, и у нас нервы тоже сдали, где-то возле Литейного мы сказали: «Спасибо, друг, ты нас выручил. Успели. Не опоздали!», водила открыл нам дверь и мы с хохотом пошли в ближайшее заведение продолжать банкет.
