Ветер улегся так же мгновенно, как и поднялся, и на поляне снова все замерло. Цапля стояла у берега, недвижно, выжидая. Еще одна водяная змейка показалась в заводи, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону.
Вдруг из кустов появился Ленни. Он ступал тихо, будто медведь, подкрадывающийся к улью. Цапля взмахнула крыльями, поднялась над водой и полетела к низовьям реки. Змейка скрылась в прибрежном камыше.
Ленни тихо подошел к заводи, встал на колени и напился, припав губами к воде. У него за спиной в сухих листьях затрепыхалась какая-то птичка. Он вздрогнул и прислушался, озираясь, потом увидел птичку, пригнул голову и снова стал пить.
Напившись, он сел на землю, боком к реке, чтоб видеть тропу. Обхватил колени руками и положил на них подбородок.
Свет медленно меркнул в долине, отчего, казалось, вершины гор засверкали ярче.
Ленни сказал тихо:
– Я не забыл. Нет. Спрятаться в кустах и ждать Джорджа. — Он низко надвинул шляпу на лоб. — Джордж задаст мне жару, — прошептал он. — Скажет: «Эх, ежели б я был один и ты не висел у меня на шее…» — Он повернул голову и поглядел на залитые солнцем вершины гор. Я могу уйти туда и сыскать себе пещеру, — сказал он, а потом добавил с тоской: — И никогда не есть кетчупа. Но это все одно. Ежели Джорджу я не нужен… я уйду, уйду.
И тут Ленни почудилось, будто из его головы вышла седоволосая толстушка. На носу у нее были очки с толстыми стеклами, на животе — широкий полосатый фартук с карманами. Вся одежда была чистая, накрахмаленная. Толстушка стояла перед Ленни подбоченясь и неодобрительно хмурилась.
Вдруг она заговорила голосом самого Ленни.
– Сколько раз я тебе втолковывала, чтоб ты слушался Джорджа, — сказала она. — Он такой хороший человек и так добр к тебе. Но ты и ухом не повел. Тебе бы только бедокурить.
И Ленни ответил:
– Я старался, тетя Клара. Я очень старался. Но у меня ничего не выходило.
– Ты совсем не думал о Джордже, — продолжала она голосом Ленни. — А он все время об тебе заботился, делился всем. То лучший кусок пирога отдаст, то кетчуп.
– Знаю, — сказал Ленни жалобно. — Я старался, тетя Клара, очень даже старался.
Она перебила его:
– А ведь ежели б не ты, он и горя не знал бы, вот как. Получал бы свои денежки да развлекался с девочками или на бильярде играл. Но ему надо было об тебе заботиться.
Ленни застонал от раскаяния.
– Знаю, тетя Клара, знаю. Я уйду в горы, сыщу пещеру, стану там жить и больше не буду досаждать Джорджу.
– Ты только так говоришь, — сказала она резко. — Ты всегда так говорил, а сам знаешь, распросукин ты сын, что никогда этого не сделаешь. Так и будешь тянуть из Джорджа жилы.
– Но я могу уйти. Все одно Джордж теперь не позволит мне кормить кроликов.
Тетя Клара исчезла, а из головы у Ленни выпрыгнул огромный кролик. Он присел на задние лапы, пошевелил ушами, сморщил нос. И тоже заговорил голосом Ленни.
– Куда тебе кроликов кормить! — сказал он презрительно. — Дурак полоумный! Да ты недостоин пятки кроликам лизать. Ты позабудешь про них, и они останутся голодные. Вот и все. Но что тогда скажет Джордж?
– Я не позабуду! — крикнул Ленни.
– Позабудешь, — настаивал кролик. — Ты не достоин тех ржавых гвоздей, которыми черти тебя в аду распнут. Видит бог, Джордж сделал все, чтоб вытащить тебя из грязи, да какой толк! Ежели ты думаешь, что Джордж позволит тебе кормить кроликов, стало быть, ты вовсе спятил. Как бы не так. Он выбьет из тебя дурь палкой.
Ленни возразил вызывающе:
– Не станет он меня бить. Даже и не подумает. Я знаю Джорджа с… не помню уж, с каких пор… и он никогда на меня палкой даже не замахнулся. Он меня любит. Он добрый.
– Но ты ему осточертел, — сказал кролик. — Он из тебя выбьет дурь, а потом плюнет и уйдет.
– Ни за что! — завопил Ленни в отчаянии. — Даже и не подумает! Я знаю Джорджа. Мы с ним давно вместе.
Но кролик твердил свое:
– Он тебя бросит, дурак ты полоумный. Бросит здесь одного. Он тебя бросит, дурак полоумный.
Ленни зажал уши.
– Не бросит, говорю тебе, не бросит.
И закричал:
– Эй, Джордж, Джордж, Джордж!
Джордж тихо вышел из кустов, и кролик юркнул обратно в голову Ленни.
Джордж спросил вполголоса:
– Ну, чего ты кричишь?
Ленни привстал.
– Ты ведь не бросишь меня, правда, Джордж? Я знаю, ты меня не бросишь.
Джордж медленно подошел и сел рядом.
– Нет.
– Я знал! — воскликнул Ленни. — Ты не такой!
Джордж молчал.
Ленни сказал:
– Джордж…
– Ну?
– Я опять чего-то натворил.
– Это неважно, — сказал Джордж и снова замолчал.
Теперь только самые макушки гор озарялись солнцем. В долине царил мягкий, голубоватый сумрак. Издалека донесся мужской голос, ему откликнулся другой. Джордж повернул голову и прислушался.
Ленни сказал:
– Джордж…
– Да?
– Ты не задашь мне жару?
– Тебе жару?
– Ну, как всегда. Вот так: «Ежели б не ты, я взял бы свои полсотни долларов…»
– Господи, Ленни! Ты не помнишь ничего, что с тобой случается, но помнишь каждое мое слово.
– Разве ты не скажешь мне это?
Джордж кое-как совладал с собой. Он ответил безжизненным голосом:
– Будь я один, я б и горя не знал. — Голос его звучал ровно, бесстрастно. — Работал бы себе, и никаких неприятностей…
Он замолчал.
– Дальше, — сказал Ленни. — «А в конце месяца…»
– А в конце месяца я получал бы свои полсотни долларов и шел развлекаться с девочками…
Он замолчал снова.
Ленни нетерпеливо посмотрел на него.
– Говори дальше, Джордж. Разве ты не задашь мне еще жару?
– Нет, — сказал Джордж.
– Что ж, я могу уйти, — сказал Ленни. — Ежели я тебе не нужен, пойду в горы и сыщу там пещеру.
Джордж снова овладел собой.
– Нет, — ответил он. — Я хочу, чтоб ты остался со мною.
Ленни сказал лукаво:
– Тогда расскажи мне, как раньше…
– Про что рассказать?
– Про других и про нас.
Джордж сказал:
– У таких, как мы, нет семьи. Они сперва малость подзаработают, а потом все промотают. Они без роду, без племени, никто об них не заботится…
– Другое дело — мы! — радостно подхватил Ленни. — Расскажи теперь про нас.
Джордж помолчал.
– Другое дело — мы, — сказал он.
– Потому что…
– Потому что у меня есть ты…
– А у меня — ты. Мы с тобой всегда вместе, мы друг о друге заботимся! — воскликнул Ленни с торжеством.
Легкий вечерний ветерок пронесся по поляне, зашелестели листья, и зеленая заводь подернулась рябью.
И снова раздались голоса, на этот раз ближе.
Джордж снял шляпу. Он сказал дрогнувшим голосом:
– Сними и ты шляпу, Ленни. Сегодня тепло.
Ленни послушно снял шляпу и положил подле себя на землю. Сумрак в долине отливал синевой — быстро смеркалось. Ветер донес треск кустов.
Ленни попросил:
– Расскажи, как мы будем жить.
Джордж прислушивался к голосам. Лицо у него теперь было сосредоточенное.
– Гляди вон туда, за реку, Ленни, а я буду рассказывать, и ты словно бы увидишь все своими глазами.
Ленни отвернулся от него и стал смотреть через заводь на темнеющие горные склоны.
– У нас будет маленькое ранчо, — начал Джордж. Он вынул из кармана пистолет Карлсона, взвел курок и положил пистолет на землю за спиной у Ленни. Потом поглядел Ленни в затылок.
Со стороны реки донесся мужской голос, и другой голос тотчас ему откликнулся.
– Ну, говори же, — попросил Ленни.
Джордж поднял пистолет, но рука его дрогнула и вновь опустилась.
– Дальше, — сказал Ленни. — Рассказывай, рассказывай. У нас будет маленькое ранчо…
– У нас будет корова, — сказал Джордж. — И еще, пожалуй, свинья и куры… а на лугу… мы посеем люцерну…
– Для кроликов! — подхватил Ленни.
– Для кроликов, — повторил Джордж.
– И я буду кормить кроликов.
– Будешь, будешь.
Ленни радостно засмеялся.
– И мы будем сами себе хозяева.
– Да.
Ленни обернулся.
– Нет, Ленни, гляди за реку, тогда ты все увидишь своими глазами.
Ленни повиновался. Джордж взглянул на револьвер.
В кустах послышался треск, потом тяжелые шаги. Джордж обернулся на шум.
– Говори же, Джордж. Когда все это будет?
– Скоро.
– Мы будем там жить с тобой вдвоем.
– Да. Мы… вдвоем… Тебя никто не обидит, и… никаких неприятностей. Никто не будет у тебя ничего отбирать.
Ленни сказал:
– А я думал, ты рассердишься на меня, Джордж.
– Нет, — сказал Джордж.
– Нет, Ленни. Я не сержусь. Я никогда не сердился на тебя. Вот и теперь тоже. Я хочу, чтоб ты это знал.
Голоса раздавались совсем уже близко. Джордж поднял пистолет и прислушался.
Ленни попросил:
– Давай купим ранчо сейчас. Прямо сейчас.
