Эми чуть не сбила с ног коридорного, терпеливо ждавшего у двери конца разговора. Из глубины коридора до слуха мужчин донеслось:
– Кактус! Можешь сам на него сесть!
Оба молча проводили ее взглядом. Звонок оповестил о приехавшем лифте. Прежде чем его дверцы снова закрылись, Эми успела крикнуть:
– И еще, Лукас, ты совершенно голый!
* * *
– Ты всю ночь не смыкала глаз.
– Я всегда мало сплю…
– Чем ты взволнована, София?
– Ничем!
– Подруга умеет слышать даже невысказанное.
– У меня завал работы, Матильда, даже не знаю, с чего начинать. Я боюсь, что не справлюсь, что не оправдаю ожиданий…
– Первый раз вижу тебя неуверенной в себе.
– Значит, мы становимся настоящими подругами. София пошла на кухню – вернее, шагнула в угол, служивший для кухонных целей, налила там воды в электрический чайник. Со своей кровати у окна гостиной Матильда наблюдала, как светает. Утро выдалось дождливым, небо затянули тоскливые тучи.
– Ненавижу октябрь, – сказала она.
– Чем он перед тобой провинился?
– Этот месяц хоронит лето. Осенью все идет на убыль: сокращается день, прячется солнце. Никак не наступят холода, мы смотрим на свои свитера, но еще не можем их надеть. Осень – гадкое, ленивое время года, сырость, дождь и еще раз дождь!
– Непонятно, кто не выспался: я или ты!
Чайник завибрировал, щелкнул и успокоился. София открыла железную банку, взяла пакетик чая «Эрл Грей», налила в большую чашку кипяток и оставила чай настаиваться. Она собрала на подносе завтрак для Матильды, подняла с пола и отдала подруге газету, которую каждое утро совала ей под дверь Рен. Потом помогла подруге принять сидячее положение, взбила подушки и ушла к себе. Матильда подняла оконную раму. От всепроникающей влажности у нее сильно заболела нога, и она поморщилась.
– Вчера вечером я видела мужчину, приславшего водяную лилию! – прокричала из ванной София.
– Вы уже не расстаетесь! – крикнула Матильда что было мочи ей в ответ.
– Брось! Просто он ужинал в том же ресторане, что и я.
– С кем?
– С блондинкой.
– Какого сорта?
– Блондинистой!
– Это все?
– Называется: «Догони, поймать меня нетрудно, у меня высоченные каблуки!»
– Вы разговаривали?
– Если это можно назвать разговором. Он утверждал, что она журналистка, берет у него интервью.
София встала под душ. Сначала полагалось отвернуть старые скрежещущие краны, потом стукнуть по рассекателю. Труба чихнула и окатила ее водой.
Внимание Матильды привлекла фотография в «Сан-Франциско Кроникл».
– А он не соврал! – крикнула она.
София, не пожалевшая для волос шампуня, открыла глаза. Попытка не позволить шампуню попасть в глаза дала противоположный результат глаза отчаянно защипало.
– Вообще-то она, скорее, шатенка, – не унималась Матильда. – И недурна собой!
Шум душа стих, София влетела в гостиную с полотенцем на бедрах и с намыленной головой.
– Что ты болтаешь?
Матильда оценивающе оглядела подругу.
– Какая у тебя красивая грудь!
– Святое всегда красиво[4].
– Вот и я твержу это себе по утрам перед зеркалом…
– Ты о чем говоришь, Матильда?
– О твоих сиськах! Хотелось бы мне, чтобы мои так же торчали!
София целомудренно загородила грудь локтем.
– Нет, о чем ты говорила перед этим?
– Наверное, о том, что выгнало тебя мокрую из-под душа! – сказала Матильда, размахивая газетой.
– Как они умудрились так быстро напечатать статью?
– Цифровые технологии, Интернет! Даешь интервью – и уже через несколько часов красуешься на первой странице газеты. На следующий день в тебя благополучно заворачивают рыбу.
София попыталась завладеть газетой, но Матильда отказалась с ней расставаться.
– Не трогай, с тебя течет!
Матильда приступила к громкому чтению статьи на две колонки, называвшейся «Взлет „Эй-энд-Эйч“. Это был настоящий панегирик Эду Херту: в тридцати строках автор курила фимиам карьере человека, которому регион обязан своим могучим экономическим скачком последнего времени. В конце говорилось о том, что крохотная фирма, родившаяся в 50-х годах, превратилась в группу-гигант, которую Херт уверенно держит на своих плечах.
Наконец София отняла у Матильды газету и сама дочитала статью, вверху которой помещалась маленькая цветная фотография. Под текстом стояло имя автора: Эми Стивен. София сложила газету и не удержалась от улыбки.
– Все-таки блондинка! – сказала она.
– Вы с ним еще увидитесь?
– Он пригласил меня на обед.
– Когда?
– Во вторник.
– Когда во вторник?
София ответила, что Лукас заедет за ней в полдень. Матильда показала пальцем на дверь ванной и покачала головой.
– Значит, через два часа.
– Сегодня вторник? – спросила София, торопливо собирая свои вещи.
– Так написано в газете!
Через несколько минут София пулей вылетела из гардеробной в джинсах и в свитере крупной вязки. Всем своим видом она требовала от подруги одобрения. Матильда окинула ее взглядом и вернулась к газете.
– Что-то не так? Несовпадение цветов? Джинсы не годятся?
– Сначала вытри волосы, потом поговорим, – отрезала Матильда, листая телевизионную программу.
София повертелась перед зеркалом, потом сняла свитер и с понурым видом вернулась в ванную.
– Никогда не видела, чтобы тебя так занимали тряпки… И ты еще будешь мне рассказывать, что он тебе не нравится, что он не в твоем вкусе, слишком «унылый» и все такое прочее? Посмотрим, как у тебя хватит на это совести!
В дверь робко постучали, следом за стуком перед подругами предстала Рен. В руках у нее была корзина со свежими овощами и перевязанная кокетливой ленточкой коробка с деликатесами.
– Непонятно, как будет выглядеть сегодня погода, – заявила Рен, выкладывая в тарелку гостинцы.
– И не только погода! – подхватила Матильда. Рен оглянулась на Софию, вышедшую из ванной с красивой прической. Та застегнула брюки и завязала на полукедах шнурки.
– Ты куда-то идешь? – спросила ее Рен.
– Я приглашена на обед, – ответила София, целуя хозяйку в щеку.
– А я развлеку Матильду. Если она, конечно, не против! Но даже если ей со мной скучно, мне все равно, одной внизу мне еще скучнее.
С улицы донеслись гудки. Матильда потянулась к окну.
– Это он? – спросила София, оставшись в глубине комнаты.
– Нет, это служба доставки «Федерал Экспресс»! У нее новый рабочий транспорт – «Порше»-кабриолеты. На них теперь работает Том Хэнкс, так что они еще не такое могут себе позволить![5]
В дверь дважды позвонили. София обняла Рен и Матильду и сбежала по лестнице вниз.
Сидевший за рулем Лукас снял темные очки и поприветствовал ее широкой улыбкой. Не успела София хлопнуть дверцей, как автомобиль устремился в сторону Пасифик Хейтс. Промчавшись по парку Президио, они свернули на дорогу, ведущую к «Золотым воротам». На противоположной стороне залива выступали из тумана холмы Тибарон.
– Обед на морском берегу! – гаркнул Лукас, перекрикивая ветер. – Лучшие крабы в округе! Вы ведь любите крабов?
София кивнула из вежливости. Когда вообще ничего не ешь, выбор еды не вызывает затруднений.
Воздух был теплый, асфальт разматывался под колесами гладкой лентой, поездку сопровождала приятная музыка. Казалось бы, счастливый момент, глупо им не воспользоваться… Машина съехала со скоростной трассы на прилегающую и скоро остановилась в рыбацком порту Сосалито, на стоянке напротив пирса Лукас обошел машину и распахнул для Софии дверцу.
– Прошу!
Он подал ей руку и помог выйти. Они зашагали по тротуару вдоль моря. Шедший по другой стороне мужчина выгуливал на поводке роскошного золотистого ретривера. Мужчина так засмотрелся на Софию, что налетел на уличный фонарь и шлепнулся на асфальт. София хотела броситься ему на помощь, но Лукас ее удержал, сказав, что для этого у бедняги есть настоящая собака-спасатель.
Женщина-метрдотель захватила два меню и проводила их на террасу. Лукас усадил Софию на банкетку, лицом к морю, заказал игристое белое вино. Она отломила кусочек хлеба, чтобы бросить его чайке, сидевшей на перилах и не сводившей с нее глаз. Птица поймала хлеб на лету и взмыла в небо. Казалось, ей нужно всего несколько взмахов крыльев, чтобы оказаться по другую сторону залива.
В нескольких километрах, на другом берегу, по пристани прогуливался Джуэлс Ловко поддетый носком его башмака камешек семь раз подпрыгнул на воде, прежде чем кануть в глубину. Джуэлс поглубже засунул руки в карманы старых твидовых штанов и стал вглядываться в противоположный берег. Вид у него был не менее встревоженный, чем у моря, настроение и того хуже. От размышлений его отвлекла машина инспектора Пильгеса, устремившаяся от «Рыбацкой закусочной» в город с включенной на полную катушку сиреной. Очередная драка в Чайнатауне грозила перерасти в бунт, и к месту событий вызвали все патрули и экипажи. Джуэлс нахмурился, поворчал себе под нос и вернулся под арку. Там, усевшись на деревянный ящик, он погрузился в размышления: что-то не давало ему покоя. Газетный лист, принесенный ветром, оказался в лрке прямо перед ним Лист намок, и постепенно Джуэлс смог рассмотреть фотографию Лукаса на обратной стороне. По спине у него пробежал противный холодок.
