- А, ну наконец-то, - замечает она Азамата. - Я уж думала, ты побоишься явиться и продемонстрировать, как ты всё на свете позабыл.
- Я до конца дней своих не забуду, - ухмыляется Азамат. - Возможно, вам уже рассказали, как мне вчера пригодилась ваша наука.
- Да-да, в красках, - приподнимает бабушка тонкую татуированную бровь. Это она так улыбается. - Ладно, не отвлекайте меня, у ученика важный период. Лиза, иди познакомь своего мужа с моим, им будет о чём поговорить. Итак, перейдём к практической части, - сообщает она Ажги-хяну, вставая и нависая над ним всем своим немаленьким ростом.
Дедушка обнаруживается на кухне, где, по бабушкиному указанию, готовит гефилте-фиш. Дедушка у нас небольшой, субтильный такой и на фоне бабушки несколько теряется, однако тут он в своей стихии.
- А, Азамат, - тепло улыбается он после того, как я представляю их друг другу. - Весьма наслышан, извините, руку не пожму, я весь в рыбе.
- Ничего-ничего, я небольшой приверженец этого обычая, - с облегчением заверяет Азамат. - Может быть, вам помочь? А то вы тут один для всех стараетесь...
- Что вы, я привычный, - отмахивается дедушка. - Вот если бы вы мне показали пару муданжских блюд, я был бы премного благодарен, а то в моём ресторане со всего света хоть по одному блюду есть, а вот с Муданга пока не завезли. Саша говорил, вы мастак...
- Да конечно, с удовольствием, только уже, наверное, не сегодня. А вы владелец ресторана?
- Ну как владелец, - усмехается дедушка. - Я основатель и повар, а бумажки ведут специально обученные люди.
Азамат с завистью вздыхает.
- Идеальная работа. Мне бы так!
- А вы, простите, чем занимаетесь, я что-то запамятовал? - рассеянно спрашивает дед.
- Император планеты, - уныло сообщает Азамат.
- Ах да, точно. О, это, наверное, совершенно ужасно. У меня вот жена декан, и я в её дела не лезу, но как она начнёт о работе говорить, у меня от одного этого голова болит. Как же вы-то справляетесь?
- Ой не говорите, - отмахивается Азамат. - Давайте лучше о кулинарии.
Но разговору о кулинарии не суждено было состояться, поскольку в кухню вбегает Кир. Он несколько взъерошенный, весь сияет, глаза как прожекторы.
- Я был на дне открытых дверей! - выпаливает он. - Отец, это та-ак круто! Ты себе даже не представляешь, это такое здание... там такие штуки! И куча народу, не только земляне, но всякие разные, и с глухими именами тоже, и моего возраста, и внебрачные, и детдомовцы, и все могут туда поступить, если экзамен сдадут! Представляешь! Мы там с несколькими ребятами решили скооперироваться и вместе готовиться по Сети, чтоб веселее было. Но главное...
- Кир! - прерывает его эмоциональное выступление Азамат. - Что это у тебя на ухе?
Кир многообещающе улыбается.
- Серьга, а что?
Азамат временно теряет дар речи.
- Ну-ка дай посмотреть, - встреваю я.
Кир послушно поворачивается и отодвигает волосы. Действительно, серёжка, золотое колечко с подвесками-пёрышками, довольно тонкой работы. Это, правда, не всё - от серёжки вдоль по контуру ушной раковины тянется цепочка татуированных узоров в том же стиле, что и пёрышки.
- Прикольно, - резюмирую я. - Но ты понимаешь, что сейчас будет, да?
Кир корчит кислую рожу и пожимает одним плечом, мол, а что делать, неизбежный побочный эффект...
- Что ты с собой сделал?! - в полном ужасе выдыхает Азамат.
- Я ухо проколол, а что, у Лизы тоже проколоты, тебя же это не смущает, - выдаёт заготовленную фразу Кир.
- У Лизы они от природы такие, - убеждённо выдаёт Азамат, - а ты...
То, что он собирался сказать дальше, тонет в моём хохоте. Дедушка, не понимающий по-муданжски, отворачивается от плиты.
- Прикинь, дедуль, - выдавливаю я сквозь смех. - Азамат думал, я родилась с дырками под серёжки!
- Ну а как же, и ещё сразу в белом халате, - невозмутимо дополняет дедушка и возвращается к рыбе.
- Но, Лиза... - Азамат беспомощно смотрит на меня, - ты что, считаешь, что это нормально? А эти рисунки? Как вообще можно на себе что-то нарисовать, Кир, тебя что, мало дразнят?
- Так они временные, - замечаю я.
- Да, только на три месяца сказали, - кивает Кир.
- А что, бывают ещё постоян... - начинает Азамат и перебивает себя. - На три месяца?! Ты понимаешь, что ты не вот прямо сейчас остаёшься тут, ты до конца месяца вернёшься домой со всем этим ужасом на ухе?!
- А у Ирлика по всему телу рисунки, но ты же считаешь, что он красивый! - выпаливает Кир её один заготовленный аргумент.
- Что вы тут так кричите? - возмущённо спрашивает заглянувшая в кухню бабушка.
- Кир сделал себе татуху, - объясняю я.
- Да, я видела, - не моргнув глазом отвечает бабушка. - И что, это повод всем мешать? Бросил младшего на тёщу и пошёл гулять, а теперь разбудишь ребёнка обратно - вот будет красота!
- Простите, - тушуется Азамат, - но это же...
- Это же ты проецируешь свои закосневшие взгляды на молодое поколение. Лиза, когда уже ты сделаешь из своего варвара цивилизованного человека, который не впадает в истерику при виде серьги?
С этими словами бабушка захлопываети дверь кухни с такой силой, что весь дом подпрыгивает.
- Коть, ты не обижайся только, - робко начинаю я. - Ты же знаешь бабушку...
- Лиза, я уже понял, что у вас тут это нормально, но на Муданге...
- Ну вы подождите лет сто пятьдесят, - замечает дедушка, не прерывая процесса, - будет и у вас нормально. Кто-то же должен быть первым.
- А можно этот кто-то будет не из моей семьи? - упрямится Азамат.
- Ну правильно, - фыркает Кир. - Первая работающая Императрица, первый министр - хозяин леса, первый мэр с глухим именем и извини, но первый некрасивый Император - это всё тебя устраивает, а вот первый рисунок на ухе - это не из твоей семьи? Где логика?
Азамат смотрит на него молча, с выражением паники на лице, потом опускает взгляд и крепко задумывается. Потом вдруг трёт лицо руками и глубоко и дрожаще вздыхает.
- Так, - постановляет он. - Кир, знаешь, до чего ты меня только что чуть не довёл? Я почти понял отца.
Теперь выражение паники отображается на лице у Кира и, вероятно, у меня.
- Нет, нет, не в том смысле, естественно, я никогда бы от тебя не отрёкся, - машет руками Азамат. - Я просто вдруг понял, что он мог чувствовать тогда. И меня это напугало. Но, - он складывает руки на груди, как бы помогая себе собраться с духом и принять решение, - ещё больше меня напугала такая параллель. Профессор Гринберг права, я отреагировал не как просвещённый человек, а скорее ближе к тому, как отреагировал мой отец. И я совершенно не хочу ему подражать. Поэтому, - он сжимает зубы так, что всё лицо напрягается, - будем считать, что я не против. Я, правда, очень надеюсь, что ты не будешь увлекаться. И предупреждай, пожалуйста, заранее.
Кир облегчённо щерится и прилепляется к Азамату, неловко обхватив его руками.
- Спасибо, па!
Азамат недоумённо поглаживает его по голове.
- Да, но я же не договорил! - вспоминает вдруг Кир, отскакивая обратно. - Нам там показывали разные отделения, на которые можно потом попасть. Конечно, я с пятого на десятое понимаю на всеобщем, но там было одно такое, что без слов понятно. Называется... э-э... пластическая хирургия, во! Па, ты себе даже не представляешь, что они там делают!
- Немножко представляю, - ухмыляется Азамат. - Лиза меня просвещала в этом отношении.
- Да? - удивляется Кир. - А почему тогда ты до сих пор не обратился?
- Ну, понимаешь, - смущается Азамат, - сначала мне не очень верилось, что действительно можно что-то сделать. Лиза мне предлагала, ещё на Гарнете, но... Это теперь я знаю, на что способна земная медицина, а тогда боялся только ухудшить. После же стало не до того, тут вон на полмесяца полгода собирались приехать, а лечение займёт намного дольше, насколько я понимаю.
- Ну ладно, но ты уже здесь, - встреваю я. - И я думаю, Старейшины не обидятся, если ты немножко задержишься по такому поводу. Пусть не всё, но хоть что-нибудь можно сделать.
- Да ты знаешь, - неуверенно начинат Азамат, - с одной стороны, я привык уже, а с другой... Не все же красивые. Есть на Муданге и другие люди со шрамами, которым повезло меньше, чем мне. Мне кажется, им несколько легче живётся от того, что есть я, и я такой, как я есть, и я Император.
- Это тебя маршал так вдохновил, что ли? - спрашиваю я, не зная, что и чувствовать.
- Он скорее окончательно меня убедил, так-то я давно уже об этом думаю. Но сама посуди, нельзя же избавиться от стереотипа, если постоянно ему следовать. И потом, это ведь не болезнь, со мной ничего плохого не случится от того, что я не сведу шрамы окончательно, и мне это ничем не мешает. Так что, если тебя, Лиза, это не очень смущает...
- Меня смущает, что ты на пляже в рубашке ходишь и боишься лишний раз кого-нибудь потрогать. Так что либо меняй отношение, либо внешность.
- А, ну, кстати, руки и грудь-то, может, и стоит долечить, тут ты права. Но, как ты говоришь, не обязательно же всё.
- Ну ладно, - пожимаю плечами. - Если тебя всё устраивает, пожалуйста. Мне-то, в общем, всё равно, есть у тебя шрамы или нет, лишь бы ты был с собой в мире.
