Тедди-бои были матерыми бойцами. Не только те, которые с корнем вырывали кресла в зале на концертах Билла Хейли в пятидесятые. Даже те, кто был помоложе, кто принадлежал ко второму или третьему поколению Тедов, казались преждевременно повзрослевшими. На их руках светились сентиментальные татуировки, на висках — громадные баки, а в карманах пальто — острое оружие. Вот почему юнцы из «Вестерн уорлд» пустились в бегство, словно стадо перепуганных антилоп от львиного прайда. А Терри хохотал как безумец, так как знал — все это игра, потеха, ничего личного. Но бежал он все-таки очень быстро, потому что очень не хотел попасть в больницу. Друзья неслись по пересеченной местности, запинаясь и спотыкаясь в темноте, и Терри казалось, что его сердце выпрыгнет из груди. Он ощущал соленый привкус пота на губах, жжение в легких. Он слышал крики позади, и это не давало ему терять концентрацию. И затем он вдруг услышал крик справа от себя — Леон провалился в яму с водой, плашмя, лицом вниз.
Тяжело дыша и бормоча под нос слова молитвы, Терри помог Леону подняться на ноги. Шляпа слетела с его головы. Даже при блеклом свете луны волосы Леона сверкали металлическим оттенком оранжевого.
— Черт побери. Леон — прыснул Терри, — что стало с твоими волосами? Это что — цвет имбиря?
— «Золотая осень». — Леон хмуро засовывал испачканные экземпляры «Красной мглы» в свой рюкзак. — Где шляпа?
Терри осмотрелся, и вскоре шляпа вернулась на свое законное место. Он окатил Леона водой, и на полусогнутых ногах друзья двинулись дальше. Тедди-бои рассеялись по пустырю, словно тени. Они проходили совсем рядом, но потеряли след и были сбиты с толку. Терри сглотнул, обхватил Леона рукой за плечи и притянул его ближе. Теды выглядели как нелепые атавизмы, недостающие звенья цепи эволюции обезьяны в человека. В кедах на толстой подошве их ступни казались громадными, торсы — аномально вытянутыми в пальто времен Эдуардов, а ноги, торчащие из-под пальто, — неестественно худыми. В дополнение ко всему у них были прически как у Элвиса в пятьдесят шестом, только прибитые дождем и поникшие.
— Пошли, — шепнул Терри.
Они юркнули в какое-то здание, у которого из четырех стен отсутствовали две. Терри предполагал, что когда-то оно служило хранилищем. Возможно, здесь хранили цветы в те времена, когда рынок еще не был разрушен. Теперь здание выглядело так, словно в нем взорвалась бомба.
— Титч не с ними. — Леон весь дрожал. — Я не видел его. Не думаю, что он с ними.
— Титч с ними. — Терри распрямил шляпу на голове друга, похлопал его по плечу, пытаясь успокоить. — Как ты мог не заметить эту гориллу? Хорош прикалываться!
На первом этаже здания был завал из обломков, кирпичей и расколотые в щепки доски. Они поднялись по полуразвалившейся лестнице на второй, и Терри с удивлением обнаружил, что над их головами все еще простиралось небо — крыша наполовину отсутствовала, стропила напоминали рот, полный сломанных черных зубов.
— Почему всем по жизни хочется свернуть нам шею? — прошептал Леон, и, услышав жалобные нотки в его голосе, Терри улыбнулся.
— Всем хочется тебе шею свернуть, — прошипел он, — Мне в особенности этого хочется. В следующий раз бросай свои долбаные листовки…
Внезапно они застыли. Что-то шевелилось в темноте. Они были не одни. Ребята вжались в угол, образованный двумя обгрызенными стенами. Но доскам пола покатился камень. Терри с Леоном переглянулись, и Терри поднял с пола доску, вспомнив, как Брюс Ли в «Кулаке дракона» входил в комнату, полную зеркал, борясь с судьбой. Затем из темноты шагнул Рэй; его промокшие волосы спутались и прилипли к лицу.
— Здесь безопасно? — спросил он как ни в чем не бывало. — Как-то шатко.
— Господи. Рэй — выдохнул Терри, выпустив доску из рук.
Друзья посмотрели друг на друга и нервно засмеялись. Тедам пока не удалось их найти. Они съежились под куском оставшейся крыши и прислонились к кирпичной стене. Ни у кого из них не было сил. А ведь было еще рано. Ночь только начиналась.
— Титч с ними. Я его видел.
— Мы тоже, — отозвался Терри, вынимая из кармана пиджака маленький целлофановый пакетик. Заслонив пакетик ладонью от капель дождя, он протянул его Рэю. Рэй покачал головой, «нет», и бросил на Терри неодобрительный взгляд. Терри почувствовал раздражение. Рэй никогда не позволит ему забыть тот первый день.
Леон выглянул из глазницы окна.
— Они все еще там, внизу. Проклятые динозавры.
Терри рассмеялся.
— Если кто и станет сегодня вымирающим видом, так это ты!
Он развернул пакетик и погрузил в него ключ от машины. Когда он снова извлек ключ, тот был покрыт белым порошком. Терри зажал одну ноздрю указательным пальцем и поднес кончик ключа к другой. Затем сделал глубокий вздох и запрокинул голову, ощущая химический привкус на задней стенке горла. Он подмигнул Рэю, прослезился и удовлетворенно кашлянул. — Будешь нюхать этот «Пемолюкс», вымрешь первым, — заметил Рэй, и Терри прочитал его мысли: «А ведь в тот первый день тебе никогда больше в жизни не хотелось видеть наркотики».
Терри проделал то же самое с другой ноздрей.
— Это помогает мне работать, — заявил Терри и про себя подумал: «придает мне сил, делает меня бесстрашным». — Не дает заснуть. Да и музыка звучит лучше!
— Чтобы музыка хорошо звучала, не нужны наркотики. Или с этой музыкой что-то не так.
— О, я тебя умоляю, — протянул Терри, — Как будто битлы этим не занимались все шестидесятые!
— Это другое, — бросил Рэй, хотя не имел ни малейшего понятия почему. Он начал одну за одной отлеплять от лица пряди мокрых волос.
Терри улыбнулся ему из темноты.
— Тебе ведь сегодня не светит пораньше спать лечь?
— Похоже на то.
— Дай-ка мне, — попросил Леон. — У меня самого впереди ночка не из легких. Надо «Мглу» продать и сюжет написать про Лени и долбаных «Рифенштальз» в «Рыжей корове». — Он присел на корточки перед Терри, а затем вдруг засомневался. — Это же не кокаин?
Терри засмеялся.
— Кокаин по шестьдесят фунтов за грамм! Я себе такого не могу позволить. И даже если б мог — не хотел бы. А то превращусь еще в одного из фанов «Флитвуд мэк». — Он погрузил ключ в пакетик. — Это хорошая вещь. Сульфат амфетамина от Толстого Энди.
Леон одобряюще кивнул.
— Пролетарский наркотик. Солдаты нюхали во время войны. Чтобы не заснуть, чтобы пилотировать бомбардировщики и бороться с фашизмом.
— Двенадцать фунтов за грамм, отозвался Терри. — Более пролетарским он пока не становится.
Леон шумно втянул порошок носом, напоминая носорога на водопое. Терри с Рэем дружно расхохотались и попросили его не шуметь.
— Что? — спросил Леон.
А Терри с нова протянул крошечный пакетик Рэю.
— Хорош ломаться. Это поможет тебе не заснуть. Пока будешь искать Джона Леннона.
— Ты берешь интервью у Леннона? — Как ни старался Леон скрыть свое удивление, в его голосе прозвучали потрясенные нотки.
Рэй кивнул и этим жестом, казалось, согласился на всё сразу. Терри проследил за тем, как тот тактично вдохнул амфетамин, и в который раз уверился в том, что Рэй практиковал это гораздо дольше, чем любой из них. Они улыбнулись друг другу в темноте.
Терри подполз к оконному проему. Сквозь завесу падающего дождя в океане мрака мерцала неоновая вывеска «Вестерн уорлд». Он подумал о Мисти. Интересно, дождется ли она его? А затем он увидел бесформенные тени на пустыре, по-прежнему выслеживающие добычу.
— Нам придется еще на какое-то время здесь остаться, — сказал он, поспешно отступив от окна. — Дам тебе диктофон, как только мы будем в безопасности. Рэй молчал. Ом ощущал вкус порошка на задней стенке горла, чувствовал, как поднимается настроение. После долгой паузы он произнес:
Хорошо. Спасибо.
Леон придвинулся к друзьям и, возбужденно заглядывая в их лица, выдал:
— А-вас-забирает-потому-что-я-ничего-не-почувствовал-интересно-это-правда-действует?
Ребята рассмеялись, Терри отпихнул Леона в сторону, а Рэй нахлобучил шляпу Леону на глаза.
— Что? — в искреннем недоумении спросил Леон.
В уголке меж оставшихся стен, где было суше всего, Терри, отшвырнув ногой обломок доски, лег на спину. Рэй понаблюдал за ним несколько секунд, а затем лег рядом. Леон улегся с другой стороны, поерзал немного, а затем наконец притих.
Они лежали в тишине, слушая шум дождя. Иногда прохладные капли попадали им на лица. Невозможно было укрыться от дождя под дырявой крышей, но после бегства от Тедов капли казались такими освежающими, что Терри с наслаждением вздохнул. И подумал, как здорово помолчать, побыть в тишине с людьми, которых он знал так хорошо, что в разговоре не было необходимости. Как прекрасно ощущать сульфат, растворяющийся в венах, наслаждаться приливом эйфории и не думать ни о чем.
