Збигнев Ненацкий - Остров преступников

Я приехал сюда и останусь здесь, даже если бы вы и хотели избавиться от меня. А я решил остаться, ибо вы очень заинтересованы в том, чтобы я уехал. У вас совесть нечиста? Или вы боитесь, что я случайно могу найти следы того, что должно быть скрыто?

— Глупости, фьюить, — просвистела девушка. — Меня не интересует, что вы будете делать.

Я хотел ей ответить в том же духе, но сначала еще спросил:

— Голоса мужчин, проходивших мимо сарая, вам знакомы? Хоть один?

— Нет, — буркнула девушка.

— Спасибо за информацию, — насмешливо ответил я. — Вы очень милая и вежливая. Такая милая и вежливая, что мне даже жаль, что вы вывихнули только ногу, а не язык.

После этого мы не сказали друг другу ни слова. Я нагреб на себя немного сена и попытался заснуть. Девушка лежала рядом, ее дыхание щекотало мне щеку. Что говорить, в моем тоненьком плаще ей было холодно, но мне и в голову не пришло одолжить ей пиджак.

Спал я крепко и проснулся в девять утра. Девушки на чердаке не было, лестница была спущена вниз. В ногах у меня лежал план, который я вчера отдал Ганке.

На обороте плана девушка написала:

«Вы глупый и наивный. Ногу я не вывихнула, а хотела просто узнать, кто вы такой и зачем сюда приехали. Теперь я знаю, прощайте. Плащ верну вам в ближайшее время».

— Что с вами произошло, господин Томаш? — Приветствовала меня Заличка, когда утром я появился над Вислой возле своей палатки. — Ужасно я по вам соскучилась. Вас не было всю ночь!

Я печально опустил голову.

— Заблудился в лесу. Ночевал в каком-то старом, полуразрушенном сеновале.

— Боже милостивый! — Воскликнула она. — Это очень опасно.

Шум привлек ко мне внимание всех членов экспедиции, как раз собирались идти на раскопки. Молодые антропологи насмешливо смотрели на меня, обмениваясь замечаниями в мой адрес. Только пан Кароль, которого выманил из палатки жалостливый крик девушки, удивительно серьезно отнесся к тому, что я заблудился в лесу.

— И ночевали в каком-то старом сарае? А где он находится? — Нетерпеливо спросил он.

Мне показался этот допрос странным, и я решил остеречься:

— Ой, если бы я помнил, где это. Я настолько потерял ориентацию, что даже не могу толком вспомнить, как вернулся сюда.

Господин Кароль подозрительно посмотрел на меня. Он собирался и дальше расспрашивать меня и именно в этот момент к берегу возле лагеря антропологов пристал лодка.

— Рыба! Продаю свежую рыбу! — Крикнул с лодки рыбак.

Господин Кароль пожал плечами и скрылся в своей палатке. А Заличка побежала взглянуть на рыбу и купить ее для лагерной кухни.

Чуть позже рыбак подошел ко мне, держа большую щуку.

— Мне сказала та тощая дама, что вы питаетесь отдельно, — сказал рыбак. — Может, купите щуку? Зовут меня Скалбан, — добавил он, будто это означало, что я непременно должен купить щуку.

— Зовут меня Скалбан, — повторил он, переложил щуку из правой руки в левую и подал мне влажную и скользкую от рыбьей чешуи руку.

— Томаш, — пробормотал я.

— Щуку я поймал сегодня ночью, она весит полтора килограмма и много за нее я не прошу.

Я беспомощно развел руками:

— Съесть-то съел бы щуку охотно. Но почистить не сумею. Повар из меня плохой, — засмеялся я.

— Я помогу, — предложил рыбак, достал из кармана большой складной нож и присев на траву, стал чистить щуку.

Мне стало неудобно отказываться. Он почистил и выпотрошил ее, осталось только пожарить.

Все время я внимательно присматривался к этому человеку. Он показался мне симпатичным. Ведь не часто встретишь продавца рыбы, который сам предлагает ее почистить.

Скалбан был высокий, крепкий мужчина лет шестидесяти. Широкое выразительное лицо с большими скулами и маленьким как пуговка, носом, седые виски и почти темная кожа — от солнца и речного ветра. Над глубоко посаженными глазами — лохматые брови, седые и нахмуренные.

Через мгновение я уже знал, чего рыбак такой чрезвычайно услужливый. Когда я заплатил ему — действительно недорого, — он на прощание признался:

— Сегодня утром Ганка, дочь старого Кондраса, ну та, что учится на врача в Варшаве, сказала мне, что вы из газеты. Поэтому когда вас что-то заинтересует, может, Барабашева история что ли, я много мог бы вам рассказать. Живу по ту сторону реки в хижине под черепицей. И много на своем веку видел.

— Непременно воспользуюсь вашим приглашением, — обрадовался я, — и видимо в ближайшее время приеду к вам. Действительно, история Барабаша и его шайки меня немного интересует.

— Ну, тогда до свидания. — И он снова подал мне руку, влажную и скользкую от рыбьей чешуи.

Он направился к реке, туда, где была привязана его лодка. Отчалив от берега лодка быстро поплыла, подхваченная течением. Когда он был уже метрах в двадцати от берега, я заметил, что пан Кароль осторожно выбрался из своего полога, спрятался за большой экспедиционной палаткой и, приложив к глазам бинокль, рассматривал лодку, пока Скалбан не добрался до другого берега и не исчез в кустах.

Никто этого, кроме меня, не заметил, потому что антропологи уже пошли на раскопки. Только один из числа студентов, которые отбывали здесь летнюю практику, возился в хозяйственном палатке, а господин Опалка работал над черепом, найденным в бункере. Он так увлекся своей работой, что не заметил странного поведения господина Кароля. А тот снова скрылся в своей палатке и через мгновение вышел из нее, держа чехол с удочками. «Шерлок Холмс», — улыбнулся я.

Я принялся жарить щуку. А потом съел почти половину рыбы. Уже был полдень, и я отправился к речушке, где раскопками руководила Заличка. Меня очень интересовало, обнаружили они что-то еще, кроме скелета, найденного вчера в каменной сундуке.

Помимо Залички, двух студентов и нескольких рабочих, на раскопках бродили лучники.

— Мы решили помогать антропологам, — сказал мне Вильгельм Телль. — Это куда интереснее, чем искать браконьеров. Тех бандитов мы все равно не выловим, а у ученых можно чему-то научиться и потом написать в школе хорошее сочинение.

Я согласился с Теллем, а Заличка обещала ребятам рассказать об антропологии. Это могло понадобиться им в школе. Да и сама работа на раскопках была удивительно интересная.

— Знаете, вот тут был, пожалуй, колодец. — И Заличка повела меня на место, где из выкопанной ямы торчало что-то похожее на каменный сруб глубокого колодца, засыпанного землей.

Пока антропологи откопали колодец только на полтора метра: они делали это очень осторожно, маленькими лопатками, потому что в земле попадалась всякая всячина, которую как хлам бросали в старый колодец. Это были поломанные ведра, дырявые кастрюли и черепки из глиняной утвари. Под слоем этого хлама снова нашли человеческий скелет.

— Брр, это уже пахнет преступлением, — громко сказал я. — В колодец, кроме старых горшков, бросали и людей.

Человеческие кости надо было тщательно откопать, осторожно снять с них песок, так чтобы ни одна из них не сдвинулась с места. Затем скелет сфотографировали и обозначили на плане, где именно он лежал.

— Первый скелет мы нашли в верхнем слое, — сказала Заличка, — это был человек видимо уже пожилой, а второй — скелет женщины.

— А колодец очень древний? — Спросил я у Залички.

— Кажется, древний. Однако трудно сказать когда именно он построен, ведь мы еще не докопались до дна. Зато интересно было бы выяснить, к какому времени относятся скелеты.

— Разве люди были современники? — Удивленно спросил Вильгельм Телль.

— Конечно, нет. Возраст первого скелета установить очень трудно. Со вторым легче. Он лежал под слоем камней, поэтому относится к тому же времени что и они, или старше их. Просто, да? Возраст глиняной посуды подскажут ее формы и способ обжига глины. Магистр Алина Заборовская, руководитель нашей экспедиции, разбирается в этом куда лучше меня и мы точно определим возраст тех скелетов.

В четырнадцать закончился рабочий день, и все пошли в лагерь антропологов. Я лег в палатку немного вздремнуть, а когда проснулся и вышел, то увидел Заличку среди группы лучников. Они сидели на опушке, и девушка рассказывала ребятам о науке антропологии.

— Очень часто, — говорила Заличка, — слышу я от своего младшего брата: «Вот жаль, что уже нет белых пятен на карте, что все на свете уже открыто. Я так хотел бы путешествовать и открывать новые земли». Это правда, что в сегодняшнем мире мало осталось мест, где не ступала нога путешественника. Но одновременно существует много неоткрытого, которое еще ждет, чтобы его открыли, а пока это «белые пятна» — еще не исследованных пространств. К ним относятся некоторые области науки. Например, антропология. Она имеет множество белых пятен, которые ждут того ученого, кто их откроет и кто своими смелыми поисками сможет наконец ответить на самые интересные для нас вопросы, рассказать о нас самих. Ведь антропология — это наука о человеке. О человеке древнем и человеке современном, сегодняшнем.