– Вы где работаете? – осведомился он.
Татьяна с готовностью рассказала, что она трудится в обычной поликлинике кардиологом. Это сообщение вызвало неожиданный энтузиазм ее спутника. Во-первых, Николай оказался почти «коллегой» Татьяны – массажистом-мануальщиком.
– Если вы в чине капитана, то я перед вами – прапорщик, – весело рассмеялся он.
Во-вторых, Николая с недавнего времени тревожат сердечные боли, и совет кардиолога ему пришелся бы очень кстати. Он обстоятельно описывал их характер, происхождение и частоту возникновения. Татьяна внимательно слушала, задавала профессионально точные вопросы.
– Впервые встретил человека, который серьезно смотрит на это! – пожаловался Николай. – Жена смеется, говорит, что у меня это на нервной почве, да и коллеги издеваются.
Татьяна не смеялась – если болит, значит, в организме неполадки, и она пригласила Николая зайти к ней в поликлинику, где можно было бы обстоятельно провести исследование и найти причину беспокойства. Расстались они друзьями, обменялись телефонами, договорились о встрече.
Через два дня ровно в четыре он был в кабинете Татьяны. Ловкие медсестры оперативно сделали все необходимые исследования. Потом за него взялась сама Татьяна – внимательно слушала биение его сердца, что-то простукивала, что-то прощупывала, задавала вопросы. Наметив следующую встречу через неделю в известной клинике, где Татьяна обещала договориться о консультации со своим сокурсником – ныне именитым кардиологом, они расстались.
Татьяна улыбнулась ему и, протягивая руку для прощания, произнесла, как ему показалось, со значением:
– До встречи!
Он вспомнил, как растворялся от прикосновений Татьяны, и удивлялся этому. Впервые ему встретилась женщина, которая заботливо, по-матерински отнеслась к его жалобам. Она не кричит: «Будь мужчиной, прекрати стонать!» За ней ощущаешь себя как за каменной стеной. Как непохожа она на Алену! Николай горько покачал головой – жена всегда всем ставила его как образец мужественности, стойкости. Он устал, устал быть единственной опорой в семье, думать обо всех, обо всем заботиться. После тяжелого дня, когда заколачиваешь каждую тысячу своими собственными руками, так хочется расслабиться, вытянуть ноги, посмотреть спокойно фильм. Но дома ждет Алена – азартная выдумщица, кипящая идеями, как волшебный котелок из сказки Андерсена.
Николай просто не мог взять в толк, как Алена не устает – ведь работает так же, как и он, целый день массажисткой в хорошей больнице, через ее руки проходят десятки больных. Однако ее сил хватает и на то, чтобы ужин приготовить, и на брата с отцом, или соседей в гости пригласить, или какое-нибудь «шоу» устроить…
Николай поморщился: сегодня ночью разбудил Алену – измерить давление, она опять его на смех подняла:
– Ты же мужик, какое давление?! Колька, заканчивай ты с этими болячками. А то в отпуск с собой не возьму!
Сидя в любимом кресле в гостиной, он вспоминал теплые пухлые руки Татьяны, ласково державшие его за запястье. Как смешно она морщила брови, высчитывая пульс, как сосредоточенно читала кардиограмму. Конечно же нашлись изменения! Впервые с детства в глазах защипало. Захотелось быть рядом с Татьяной, прижаться к ее теплому телу, чтобы она, как когда-то мама в детстве, погладила по голове, сказала:
– Ничего, Колюш, до свадьбы заживет.
Резкий звонок в дверь заставил его подскочить на месте. «Алена», – раздраженно подумал он, идя открывать дверь.
На пороге стояла, вся засыпанная снегом, смеющаяся Алена. Она втащила за собой еще двух хохочущих девчонок, тормошила их, раздевая, стряхивая снег, и все время пытаясь рассказать что-то Николаю, мрачным сфинксом возвышавшемся над всей этой визгливой женской кутерьмой.
– Николай, ты что? – удивилась жена. – Подай же девочкам тапки, проводи в гостиную. Сейчас ужинать будем.
Она прошла на кухню, включила радио. Вскоре оттуда послышалось аппетитное шипение, захлопала дверца холодильника, заиграла музыка. Девочки – Алена часто приглашала своих пациенток в гости – умчались помогать хозяйке на кухню. Николай стал накрывать на стол. Вечер получился удачным – гостьи оказались замечательными певуньями, пели русские песни, любимые им с детства. В десять он с Аленой проводил их. Снег перестал идти, немного потеплело.
– Николай, слышишь? – спросила Алена.
Он напряг слух, но ничего не услышал.
– Тишина. Как тихо, Коль! Это так редко бывает, – мечтательно произнесла жена.
Сегодня Алена казалась усталой, поэтому он приказал ей отправляться в постель, а сам, оставшись на кухне, перемыл посуду и убирал со стола. Движения были привычными, ему часто приходилось делать эту нехитрую работу после ухода гостей. Алена была очень благодарна мужу, искренне хвалила его перед своим отцом и младшим братом.
Когда, покончив с уборкой, он улегся спать, Алена в полусне крепко прижалась к нему. Николай оставался неподвижным, ему не спалось. Он вспоминал, как двенадцать лет назад, когда они только поженились, ни одна ночь не проходила без любви и ласки. Николаю нравилась неподвижная покорность Алены, ее податливость, желание сделать все, чтобы ему было хорошо.
Сегодня впервые захотелось сбросить руку жены со своего плеча, встать, уйти спать в гостиную. Там, устроившись на прохладной простыне, он смог бы помечтать о нежных руках Татьяны, мысленно услышать ее неторопливую речь, ее советы, как лучше поберечь свое сердце. Незаметно Николай уснул. Утро началось с обычной спешки и беготни.
Проводив жену до больницы (а эту обязанность он исполнял каждое утро неукоснительно), Николай поехал к себе в клинику. Его уже ждал первый пациент. Картинно развалив обрюзгшее тело в кресле, бывший танцор Большого театра, находившийся на заслуженном отдыхе, но все еще представляющий себя неотразимым и воздушным эльфом, нетерпеливо перебирал ногами в ожидании массажа. Его постоянно терзали боли – несколько травм позвоночника давали о себе знать, коленные суставы отказывались служить. Выворотность, тщательно заученная в стенах балетного училища, мстила стареющему эльфу.
Два года уже не служит Николай в Большом, а ходят к нему по старой памяти танцоры и балерины. В театр он попал совершенно случайно. Хорошая знакомая работала врачом в Большом, она и порекомендовала его в массажисты. Николай знал, что заработки в театре не ахти какие, но все компенсируют зарубежные командировки. Первые выезды в соцстраны вызвали у него неизведанный до сих пор азарт шопинга. Когда же труппа собралась в Америку, Николай не спал ночами – ведь решался очень важный вопрос – кто поедет с театром. Наконец балетное начальство решило – едет врач, которая будет при необходимости выполнять функции массажиста.
Николай маялся, грыз пальцы. В душе поселилась тоска и злоба на весь окружающий мир. И в один прекрасный день он собрался с духом и обратился с маленькой информашкой в отдел кадров. Сообщил, что врач скрыла от коллектива наличие родственников в Румынии. Социалистическая страна, но все же заграница…
Николай усмехнулся: «Было дело». Он до сих пор и работал бы там, если бы не Алена.
– Изгуляешься ты там и сопьешься, – без конца твердила она, – как я одна буду?
После очередной «проработки», махнув на все рукой, Николай подал заявление об уходе и вернулся в свою клинику. Сердце начало пошаливать – бросил пить и курить, стал плавать в бассейне, а по в выходным долгие часы гулять с женой в Нескучном саду.
Впервые вспомнив о сердце, Николай чутко прислушался к себе. Но сегодня сердце билось ровно и спокойно. Пациенты шли один за другим, Николай автоматически тер, мял, массировал. Приближался вечер. Вечер, когда ему впервые не хотелось идти домой. Разыскав записку с телефоном Татьяны, он позвонил ей в поликлинику.
– Она работала сегодня до обеда, – сухо доложил ему девичий голос.
Значит, Татьяна дома… Положив руку на телефонную трубку, он задумался.
Татьяна без конца вспоминала встречу с Николаем, его визит в поликлинику. С сердцем ничего страшного, возрастные изменения. Но он был так напуган, так нуждался в сочувствии. Она стала вспоминать его лицо – отдельно черточка за черточкой: античный лоб, слегка вьющиеся волосы, прямой нос, выразительные миндалевидные глаза. И только губы, слишком узкие для такого лица, портили совершенную картину. Когда Николай постареет, рот западет и станет совсем не видным на лице.
Все-таки смешно, как трясутся мужчины за свое здоровье! Повышенная температура, слабая боль в горле сваливают их на неделю в постель, превращая в нытиков и невротиков.
Но у нее терпения всегда хватало. Когда последние месяцы мужа, умиравшего от рака, превратились в сплошную агонию, все окружающие только удивлялись бесконечному терпению и спокойствию Тани. «Ты – сильная», – говорили ей подруги. Таня сжала и разжала кулаки. А куда эту силу девать? Ах, если бы у нее были дети! Но тут же одернула себя. Идиотка! Расквакалась, как жаба на кочке, а дела, намеченные на сегодня, так и не сделаны! Она яростно загремела кастрюлями и противнями.
