Уже было совсем темно. Поздний вечер. Безлюдно. Редкими ледяными крупинками падал снег. Ветер то стихал, то вдруг, словно сорвавшись с цепи, ударял Марьяну в лицо, проникал под полы ее зимнего пальто. Неприятно, зябко и... страшно.
Марьяна приехала на оговоренное место встречи чуть раньше, чем собиралась. Новостройки, гаражи. Тусклый свет фонарей. Холодно. И естественный вопрос, даже не один, — что я тут делаю? что будет происходить дальше? может быть, это какая-то ошибка?
Минутами Марьяне казалось, что она буквально сходит с ума. Она не могла поверить, что на это решилась. Ведь она абсолютно не контролирует происходящее. Она назначила в ночи встречу с двумя незнакомыми мужчинами и думает при этом о третьем...
Она отправилась сюда, совершенно не понимая — что будет дальше, чем все это закончится? кого ей предстоит увидеть? что эта встреча значит для всей ее жизни? Буквально бросилась в омут, не успев оглядеться и понять, что происходит.
Только сейчас Марьяна задумалась над тем, что BegleЦ, возможно, не замечательный молодой человек, которого она себе представляла, а странный зачуханный тип, каких много среди интернет-завсегдатаев и компьютерщиков. Очень может быть...
А еще может быть, что FDR — это никакой не FDR, а тот самый Ангел, который вот так таинственно вышел с ней на связь. Может быть, он решил проверить — поедет ли она на эту встречу лишь потому, что это место в ее жизни как-то связано с ним, с Ангелом?..
Да, все это очень возможно. Все возможно. Хотя и странно.
Но, с другой стороны, вот сейчас приедет BegleЦ, a FDR окажется Ангелом. И получится, что она пришла на свидание сразу к двум мужчинам — к одному, с которым она была близка этой ночью, и к другому — с которым она только что объяснялась в любви на форуме Анхеля де Куатьэ...
А что, если... Марьяна задумалась. А что, если ее будут любить оба этих мужчины? Просто по-разному, но оба. И у них будет такой счастливый союз...
— Нет, я положительно схожу с ума... — прошептала Марьяна и машинально схватилась рукой за голову.
— Здравствуйте, — раздалось откуда-то сзади. — Я Федор.
Марьяна обернулась и увидела рядом с собой мальчика десяти, ну, может быть, одиннадцати лет.
— Здравствуй, Федор... — пролепетала Марьяна. — Что тебе нужно?
— Ну... я Федор, — мальчик помахал в воздухе рукой. — Ну, тот самый. Вот и собака моя — Тим!
— Тим... — не поняла Марьяна, глядя на огромного, непонятной породы пса в наморднике и на поводке.
— Да, я написал вам, что буду с большой собакой, которую Тим зовут, — подтвердил мальчик.
— С большой собакой... — повторила Марьяна, не веря самой себе. — Ты — FDR?!
— Ну да! Федор! Я же говорю!
Марьяна почувствовала себя полной дурой. Куда она приехала? Что она себе вообразила? Десятилетний мальчик видел Ангела! Какой бред!!! И она...
— А где BegleЦ? — Федор чуть склонил голову набок.
Да, а сейчас еще приедет BegleЦ... Какой-нибудь зачуханный компьютерщик...
Марьяна в ужасе огляделась по сторонам, как человек все для себя решивший и уже собравшийся бежать прочь, сверкая пятками. Ее взгляд скользнул по темным сугробам. Идти надо туда — там можно поймать машину и...
И вдруг:
— Нет...
Сдавленный голос застрял у нее где-то между бронхами и горлом. В освещенный фонарем круг вошел Иван.
— Иван? — прошептала Марьяна и отшатнулась в сторону. — Иван?!
— Марьяна?.. — спросил он, но как-то странно — то ли удивленно, то ли рассерженно, — Марьяна не могла понять.
— Ты следишь за мной? — пробормотала она, чувствуя, как волны страха накатывают на нее одна за другой. — Что тебе нужно?
— Это что ты тут делаешь, мне интересно? — выдавил из себя Иван. — Любовника своего ждешь? Что-то он как-то странно ведет себя в отношениях с дамой — она мерзнет на улице, а он где-то шляется. Что ж ты его не воспитываешь, Марьяна?
— Иван, я не понимаю, о чем ты говоришь, — раздраженно прошептала Марьяна, понимая, что если сейчас явится BegleЦ, то ей будет не оправдаться. — Я ухожу. С меня хватит. И не вздумай за мной следить! Мы с тобой расстались! Все!
Марьяна развернулась и пошла прочь.
— С какой легкостью ты это говоришь! — усмехнулся Иван. — Как ты просто все для себя решила! Какая же ты гадина, Мара... Просто — гадина. Потаскуха.
Глаза Марьяны вмиг наполнились слезами — от боли, от отчаяния, от гнева, от чувства ужасной, злой, предательской несправедливости она застыла на месте. Это он — Иван — разрушил их отношения, растоптал ее чувства, предал. А теперь, когда Марьяна, растерянная, напуганная, ищет хоть кого-нибудь, чтобы спрятаться за этим человеком... Когда она готова встречаться с кем угодно, хоть с чертом, хоть с дьяволом, только бы вытравить из своего сердца эту свою ненормальную, болезненную любовь к Ивану, он говорит — «гадина». И ему даже в голову не придет, на что ей — Марьяне — нужно пойти, чтобы справиться с этой ужасной, мучительной зависимостью от него. На что она должна решиться, чтобы вернуть себе ощущение жизни, хоть какой-то собственной состоятельности, почувствовать, что она хоть кому-то может быть нужна. Хоть кому-то... А Иван говорит — «потаскуха».
Марьяна закрыла лицо руками, продолжая идти прочь.
— А я думал, вы не знакомы, — сказал Федор, который до сих пор молча наблюдал эту сцену.
Марьяна едва расслышала эти слова и в первое мгновение не придала им никакого значения. Ее мозг уловил эту информацию, но не смог отреагировать...
— Не понял, — пробормотал Иван. — Ты, что ли, Федор?!
Марьяна вздрогнула и автоматически замедлила шаг, а еще через пару шагов и вовсе остановилась.
— Ну да, BegleЦ, я Федор, — сказал мальчик. — FDR — это мой ник.
Марьяна повернулась и растерянно уставилась на эту странную пару в круге света под желтым фонарем — Ивана, удивленно таращившегося на мальчика с собакой.
— BegleЦ?.. — прошептала Марьяна из темноты.
Иван поднял глаза и с еще большим удивлением уставился в ее сторону.
— SolnЦe?.. — прошептал он, и его голос дрогнул.
И тут в сознании Марьяны факты, как отдельные пазлы, стали складываться в единую картину. Их отношения с Иваном расстроились как раз после «Золотого сечения», чуть больше года назад. Тогда она и познакомилась с BegleЦoм на обновленном сайте. Он рассказывал о том, как теряет любовь, как любимая девушка удаляется от него... Он говорил о ней — о Марьяне! А она увидела в нем родную душу, захотела быть его Солнцем, его SolnЦeм. Она влюбилась в него, находящегося по ту сторону Интернет-сети... в Ивана, с которым у нее все рушилось в реальной жизни. Они оба бежали в виртуальный мир друг от друга и нашли там…
Марьяна сделала несколько шагов назад, в сторону Ивана, и вошла в круг желтого света.
— Не может быть... — прошептал Иван. — Ты?
— Я... — одними губами ответила Марьяна.
И в эту секунду ветер необыкновенной силы, взявшись словно бы ниоткуда, из пустоты, ворвался между ними, ударив Ивана и Марьяну по лицам мерзлыми крупинками льда. Оба зажмурились, закрыли лица руками. Было такое ощущение, что еще мгновение — и этот ледяной наждак оставит их лица без кожи.
Но тут же ветер сник... Они отняли руки...
— Запомни, Федор, что было сказано, — говорил старый седой человек в белых одеждах. — Ищи Свет, но не призывай Его в свою жизнь. А если призовешь, молись, чтобы Он не отозвался. Ибо, если Он ответит, Он выжжет тебе глаза. Как бы тебе ни было трудно, никогда не призывай...
Вокруг говорящего виднелось слабое, слегка мерцающее сияние.
— Вот двое, — продолжал незнакомец, слегка раскинув руки и показывая Федору на Ивана и Марьяну. — Им казалось, что они любят друг друга. Они верили в Свет.
Повисла пауза. Старик смотрел на Федора и грустно улыбался.
— Но любовь — это служение, запомни это, — сказал он. — А Свет — это то, что ты делаешь. Наслаждаться своим чувством и верить в Свет — этого недостаточно.
Лицо старика стало строгим, и он продолжил:
— Им даже даны были Заветы Света. Прими и не говори, что не знал. Но они лишь игрались с ними как дети... Когда же им открылись грехи их, они и вовсе закрыли глаза. «Пусть за нас решит чудо, — сказали они. — Все в руках Господа, пусть Он и решает». И Бог пришел к ним. Он пришел, как они и просили. И нарушился естественный ход вещей...
И вдруг в мерцающем образе старика Марьяна отчетливо увидела проступающие черты Ангела — того самого, с которым она встречала рассвет. А Иван... Иван увидел ту девушку, ту самую — с именем Ангел.
— Бог пришел сделать то, о чем они просят. Они хотели чуда... — Ангел посмотрел сначала в сторону оцепеневшего Ивана, потом в сторону Марьяны и снова обратился к мальчику, пожав плечами: — И увидели свои сердца. Я был здесь, чтобы они смотрелись в себя.
С этими словами Ангел поднес руку к груди, как-то странно повернул ее, едва заметным движением дернул и... и вынул, словно из-за пазухи, свое сердце. Бордово-черное сердце. Вынул, как жабу, глядя на него с печальной обреченностью. Разломил на две половины, и черные клубы, словно какая-то копоть, вырвались из этого сердца наружу.
