— Мы расстались, — равнодушно бросила Рита и как-то криво улыбнулась, смяла сигарету в пальцах и выудила другую.
— Как? — захлопала глазами Марина. Она дунула на челку, которая отросла и мешала ей смотреть на подруг.
— А вот так, — Рита сделала страшное лицо, но потом рассмеялась, — он дурак. У меня теперь другой «мальчик». Мы познакомились на Мальте. Я не знала, что туда еще кто-то летает из нашей глуши…
— М-м-м, — протянула Оля, и ее смазливое личико загорелось любопытством, — как его зовут? Сколько ему лет?
— Любопытной Варваре нос оторвали, — хихикнула Рита, тряхнула головой и собиралась зажечь вторую сигарету, как дверь вдруг открылась. На пороге стоял мужчина, прилично одетый, в костюме, молодой, он смущенно, но в тоже время сердито посмотрел на троицу.
— Вы табличку не видели, красавицы? — спросил он недовольно.
— А вы не видели другую табличку, что это женский туалет? — сразу же осадила его Рита, даже с учителями предпочитавшая сохранять свои королевские привилегии и манеру общения, — вы дверью ошиблись.
— Я новый зам. директора, — представился мужчина слегка виновато, похоже, слова девушки, его немного смутили и сломали его решимость, — и хорошо, что вас застал я, а не Евгения Олеговна.
— Да, мне это тоже нравится, — усмехнулась Рита и спрыгнула с подоконника. Зам. директора почувствовал от нее какую-то угрозу и отступил на шаг.
— Как ваша фамилия? — поинтересовался он.
— Польских.
Он изменился в лице, потому что явно был осведомлен о том, кто такой богатый спонсор всех дурацких проектов, которыми занималась их школа и понимал, что потеря этого спонсора принесет школе темные времена, а его карьере быстрое и печальное завершение.
Звонок вырвал его из некоторого коллапса и он, напомнив им о том, что курение на территории школы запрещено, быстро ушел. Маргарита проследила за ним взглядом.
— Какой милашка, — заключила она и бросила так и не закуренную сигарету в унитаз, — скорее бы эта мерзкая старуха сдохла и он стал директором…
— Рита… — как-то испуганно пробормотала Марина, которую напугала агрессия, с которой были произнесены эти слова. Девушка обернулась и смерила ее презрительным и насмешливым взглядом, который как бы говорил «Кто открыл здесь свой ротик? Клоп, которого я могу раздавить. Ползи сюда, пока я благосклонна». И Марина «пополза» следом.
— Шестнадцать лет Рита, — звонко рассмеялась королева акульим ртом.
На асфальтовой дорожке от ворот до крыльца высокого советского здания школы лежали первые разноцветные листья. Они напоминали плавленое золото и как будто светились в лучах ласкового осеннего солнца. Соня спрыгнула со ступенек и подняла один особенно красивый кленовый лист с земли и подняла его над собой, через дырочку в нем, глядя прищурившись, на светящийся в небе диск.
— Авдеева! — окрикнула ее с крыльца Даша и вот она уже стояла рядом. Девушка залюбовалась тем, как сияют рыжие слегка волнистые волосы Сони с легким чувством зависти. Ее темно-русая грива была совсем не такой привлекательной, да и вообще Даша была уверена в своей собственной заурядности настолько, что завидовала всему, что видела кругом. Если бы взять рыжие волосы Сони, глаза Риты Польских, фигуру Леоновой, а черты Герасимовой, то из Даши бы получилось что-то привлекательное, но никто из вышеописанных не спешил с нею делиться.
— Хочу венок из листьев! — с улыбкой чистой как у ребенка, заявила Соня и запрыгала на месте, — а учиться не хочу… Не хочу!
— Для венка пока листьев мало, а учиться придется, — осадила ее Даша и невольно тоже заулыбалась, так заразительно получалось это у ее подруги.
— Давай погуляем? — предложила Соня, — не хочу идти домой.
— Давай, — легко согласилась Даша и ухватила ее под руку. У ворот их догнали одноклассники Миша и Саша. Радуясь встрече после недолгой разлуки в пятнадцать минут перемены, пока девушки забирали из раздевалки легкие куртки, юноши решили кинуть Соню в груду прошлогодней листвы, которая так кстати оказалась около ворот. Даша стала помогать подруге обороняться и в результате все четверо, раскидав кругом пожухшие листья, сидели на траве и смеялись.
— Ой. Лариска, — Соня заметила еще одну их одноклассницу, хотела вскочить и подойти к ней, но Сашка удержал ее за руку в этом неловком положении. Лариса заметила их и остановилась у бордюра.
— Разлеглись, — заключила она, и голос ее прозвучал нежно, почти по-матерински. При этом девушка казалась такой хрупкой из-за своей нездоровой худобы, что каждому встречному хотелось заботиться о ней самой, как о ребенке. Только очень мало кто воплощал это желание в жизнь.
На Ларисе был длинный растянутый свитер, связанный не то ей самой, не то ее бабушкой и потертые джинсы, во всем этом, благодаря короткой стрижке, спиной она напоминала мальчика.
— Эй… — позвала ее Даша, заметив, что та собирается уходить, — погуляй с нами?
— У меня дела, — Лариса обернулась и грустно-грустно улыбнулась, и что-то такое неразделенное и тяжелое вдруг засветилось в ее серых глазах. Чувствовалось, как ей хочется остаться с ними, поваляться на траве, разбрасывать листья, беззаботно посмеяться.
Даша тяжело вздохнула и поднялась, стала отряхивать свою одежду, как мимо нее прошла «святая» троица. Оля предпочла промолчать, Марина не открывала рта без разрешения своей королевы, а вот сама Польских удостоила ребят своего внимания:
— Наша школа наняла новых дворников? — хихикнула та. Ее красивое личико напоминало морду акулы и сейчас эта огромная хищная рыбина желала пролить чью-то кровь. Ветер забрался ей в волосы и взлохматил их, девушка кокетливо поправила их рукой и сунула ее в карман юбки в поисках сигарет.
— Как смешно, — огрызнулся Саша и встал рядом с Дашей. Рита подняла одну бровь и оглядела его с ног до головы, явно такой кавалер в ее свиту не подходил. Растрепанный, как воробей, какой-то непоседливый, как ребенок. Да что с них взять? Им надо не экзамены выпускные сдавать, а складывать кубики в детском саду — рассудила про себя королева и решила оставить их в покое, потому что они и в правду не стоили ее внимания. А на кого здесь обращать внимание? На избалованную дурочку Соню, которая считает, что никогда не повзрослеет? На серого мышонка Дашеньку? На ботаника и «интеллигента» Мишу? Или вот на этого полного героизма недотепу?
Рита презрительно фыркнула и закурила.
— Да что вы повскакивали? — спросила она, — валяйтесь на своем газоне, ваше право.
И ее высочество соизволило перейти через дорогу вместе со своими обожательницами, которые еще долго взглядами метали молнии в сторону друзей, почему-то вдруг помрачневших и задумавшихся.
— Разрешила, — зло прошептал Саша, и кулаки его сжались.
— Успокойся, — Даша по-дружески обняла его за плечи, и парень воссиял, сдул с лица длинные волосы, упавшие на него и посмотрел на нее с благодарностью. Сонька задумчиво пнула носком кроссовка камешек и проследила за тем, как он катится прочь.
И только Миша застыл как изваяние, провожая взглядом королеву со свитой, искренне радуясь тому, что толстые стекла очков поглощают эмоции, которые ему хотелось бы скрыть.
В старом здании музея было прохладно и пахло сыростью и временем. Лариса с детства привыкла к этому запаху и любила его, как любишь то, что всегда есть под рукой и о существовании чего ты никогда не задумываешься. Оно просто есть и ты принимаешь это как данность, но когда этого не будет, ты почувствуешь силу удара, валящего тебя с ног, такой непереносимой будет эта потеря. Сколько она помнила себя, она приходила сюда, оставив дверь приоткрытой, чтобы пропустить в пыльный вестибюль немного свежего воздуха, впитавшего в себя все краски ранней осени.
— Бабушка! — окликнула девушка старую женщину, сидевшую за столом вахтера с книгой в руках. Смотрительница выглядела как ожившая гравюра начала прошлого века — все в ней соответствовало образу старой леди и даже искусственная розочка, вставленная в кармашек пиджака была точно такая же, как на картинках. Ларисе и в голову не приходило, что цветы на картинках были живыми.
Женщина подняла глаза и улыбнулась ей, а девушка подбежала к ней и нежно обняла ее за шею тонкими руками в широком свитере.
— Как твой первый день в десятом классе? — спросила Анастасия Вячеславовна, откладывая книгу. Лариса все силилась прочитать имя на переплете, но ее подводило зрение, а денег на очки у них не было. Если бы у них были деньги, ее бабушка не сидела бы здесь с утра до глубокой ночи. Если бы у них были деньги, она бы сейчас не должна была торопиться на свою смену.
— Он внушает мне надежду, потому что это последнее первое сентября в моей жизни! — радостно призналась Лариса, но старая женщина отчего-то нахмурилась.
