— Лао Ху, отойдем в сторонку, у меня к тебе одно дело.
Недоверчиво посмотрев на нее, Лао Ху на секунду задумался, потом отложил тесак и прошел на пустырь за рынком. Там стояла заброшенная мельница, в нее они и зашли.
Ли Сюэлянь начала издалека:
— Как тебе кажется, Лао Ху, что у нас с тобой за отношения?
Глаза Лао Ху заблестели:
— Да все здорово, Сокровище, когда я тебе не угождал?
— Тогда я попрошу тебя об одолжении.
— О каком?
Усвоив урок после общения с младшим братом Ли Инъюном, Ли Сюэлянь вместо разговора об убийстве повела речь с Лао Ху по-другому:
— Я позову Цинь Юйхэ, а ты поможешь мне его придержать, пока я его как следует не отделаю.
Лао Ху знал о неладах между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ. Для него такая просьба труда не составляла, и он с готовностью ответил:
— Слышал я про вас, Цинь Юйхэ — гад еще тот, — и тут же добавил: — Да я не то что подержать его могу, я и сам морду готов ему набить. Единственное, что меня волнует, это что я получу взамен?
— Поможешь мне его отделать, я с тобой пересплю.
Лао Ху просиял и, приблизившись вплотную к Ли Сюэлянь, стал лапать ее руками:
— Сокровище, да за такое я не то что отделать, убить помогу.
Ли Сюэлянь отпихнула его:
— Убивать не нужно.
Лао Ху снова придвинулся ближе:
— Ну хорошо, тогда просто устроим ему взбучку. Давай сначала сделаем свои дела, а потом пойдем управляться с Цинь Юйхэ.
Ли Сюэлянь снова резко оттолкнула Лао Ху:
— Сначала с ним расправимся, а потом сделаем свои дела.
Направившись к выходу, Ли Сюэлянь бросила:
— А нет, так нет.
Лао Ху поспешил догнать Ли Сюэлянь:
— Сокровище, не стоит переживать, будь по-твоему: сначала побьем, а потом свои дела сделаем. — и тут же предупредил: — Только не забирай свои слова обратно.
Ли Сюэлянь резко остановилась:
— Я от своих слов не отказываюсь.
Лао Ху радостно хлопнул себя в грудь:
— Когда же требуется идти? Для меня — чем раньше, тем лучше.
— Завтра. а сегодня я найду Цинь Юйхэ и договорюсь с ним о встрече.
В тот же день после обеда Ли Сюэлянь отправилась в уездный центр, а точнее в его западную часть, где находился завод химических удобрений, чтобы назначить Цинь Юйхэ встречу. Она прибыла туда с двухмесячной малышкой на руках. Под предлогом, что завтра нужно явиться в сельсовет и обсудить вопрос об алиментах, она решила заманить его в село. Над заводом возвышалось около десяти труб, которые, пыхтя, выбрасывали в воздух белые клубы дыма. Пройдясь по заводу, Ли Сюэлянь от рабочих узнала, что Цинь Юйхэ повез на фуре удобрения в провинцию Хэйлунцзян и будет отсутствовать не меньше десяти-пятнадцати дней. Было совершенно ясно, что Цинь Юйхэ, в точности как и младший брат Ли Сюэлянь, от нее ускользнул. Путь в Хэйлунцзян лежал через четыре-пять провинций. к тому же Цинь Юйхэ не стоял на месте, а постоянно удалялся от нее. Похоже, убить человека бывает легче, чем сначала найти его. Ну что ж, пусть поживет еще десять-пятнадцать дней. Ли Сюэлянь едва сдерживала свой гнев. и не только его. Выйдя за ворота завода, она почувствовала, что еще чуть-чуть и обмочится. Прямо на выходе стоял платный туалет, в котором за два мао[3] можно было справить нужду. за уборной присматривала женщина средних лет с завивкой наподобие гнезда. Ли Сюэлянь сунула ей мелочь, а заодно свое дитя, и направилась опорожнять мочевой пузырь. Освободившееся пространство внутри тут же заполнила ее разбухающая злость. Выйдя из кабинки и заметив, что дочь на руках женщины заходится в плаче, Ли Сюэлянь дала девочке подзатыльник.
— Все из-за тебя, отродье, родилась на мою голову.
Собственно, весь конфликт между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ случился из-за этого ребенка. Супруги восемь лет прожили вместе, на второй год после женитьбы у них родился сын, которому на настоящий момент исполнилось семь лет. а прошлой весной Ли Сюэлянь обнаружила, что снова беременна. Она и сама не поняла, как это случилось. Просчитавшись в днях, она пошла Цинь Юйхэ на уступку, позволив обойтись без презерватива. Тот насладился ощущениями, а она вот забеременела. Но закон запрещал иметь второго ребенка. Если бы Цинь Юйхэ был крестьянином, они бы отделались штрафом в несколько тысяч и смогли бы оставить ребенка. Но поскольку тот работал на заводе, кроме штрафа, его могли и уволить, тогда все его десять с лишним лет труда пошли бы прахом. Супруги отправились в клинику на аборт. Ли Сюэлянь, которая уже два месяца носила под сердцем дитя и при этом ничего не замечала, в операционной стянула штаны, забралась на кресло, раздвинула ноги и вдруг почувствовала в животе шевеление. Она тут же сомкнула ноги, спрыгнула с кресла и оделась. Врач решил, что ей понадобилось отойти в туалет. Кто же думал, что, выйдя из операционной, она направится прямо к выходу? Нагнавший ее Цинь Юйхэ попытался ее остановить:
— Ты куда? Тебе же все обезболят, ты ничего не почувствуешь.
— Здесь много народу, вернемся домой, объясню.
Всю дорогу они молчали. Сев на рейсовый автобус до своего села, что располагалось в двадцати километрах, они вернулись домой. Ли Сюэлянь первым делом направилась в коровник, где два дня назад отелилась их корова. Маленький теленок, протиснувшись у матери между ног, пристроился к ее вымени. Сама корова уже проголодалась и, увидев Ли Сюэлянь, звучно замычала. Ли Сюэлянь тут же подбросила ей сена. Подоспевший в коровник Цинь Юйхэ спросил жену:
— Что ты все-таки задумала?
— Меня сегодня ребенок толкнул ножкой, я должна его родить.
— Это невозможно. Если родишь, меня тут же уволят.
— Надо подумать, как можно и ребенка родить, и тебя оставить на работе.
— Да невозможно такое.
— А мы разведемся, — твердо отрезала Ли Сюэлянь.
Цинь Юйхэ так и обомлел:
— Что ты имеешь в виду?
— Точно так же в свое время поступил Чжао Паровоз. Если мы разведемся, всякие отношения между нами окажутся прерванными. Я рожу ребенка, и он станет принадлежать мне одной, тебя это касаться никак не будет. Сын останется с тобой, а новорожденный — со мной, каждому по одному ребенку, разве так мы нарушим закон о рождаемости?
Какое-то время Цинь Юйхэ молчал. Наконец, почесав в затылке, он изрек:
— Идея-то хорошая, но не можем же мы из-за ребенка взять и развестись?
— А мы сделаем, как Чжао Паровоз. Подождем, пока ребенка пропишут, и снова поженимся. Поскольку ребенок у нас родился в разводе, то при воссоединении у каждого окажется по одному законному ребенку. Ведь нигде не прописано, что нельзя жениться людям с детьми. Таким только после женитьбы нельзя детей заводить.
Цинь Юйхэ снова почесал в затылке, поразмыслил и невольно проникся уважением к Чжао Паровозу:
— А этот Чжао — ловкач еще тот, надо же до такого додуматься. Кем он, интересно, работает?
— Ветеринаром в городе.
— Ему бы не ветеринаром работать, а в Пекин ехать планом рождаемости управлять, он бы там все дыры подлатал, — сказал Цинь Юйхэ и, внимательно оценив Ли Сюэлянь, добавил: — а ты, оказывается, в себе не только дитя носить горазда, но и хитрые замыслы, недооценивал я тебя раньше.
И вот супруги отправились в город оформлять развод. После развода, дабы избежать всяческих подозрений, эти двое перестали общаться. Но когда через полгода у Ли Сюэлянь родился ребенок, вдруг обнаружилось, что Цинь Юйхэ уже женился на Сяо Ми из салона красоты в уездном центре. и не только женился: Сяо Ми тоже ждала от него ребенка. Ли Сюэлянь никак не ожидала, что их развод, изначально задуманный как фиктивный, станет настоящим. Выбрав дорожку, протоптанную Чжао Паровозом, Ли Сюэлянь не могла подумать, что, когда она пройдет такой же путь, ее будет ждать совершенно другой финал. Когда же Ли Сюэлянь отправилась на разборки с Цинь Юйхэ, чтобы напомнить ему о фиктивной сути развода, тот упорно твердил обратное. Теперь, имея на руках свидетельство о расторжении брака, Ли Сюэлянь потерпела полный крах. Только сейчас ей стало понятно, что это она недооценивала Цинь Юйхэ. Она не то чтобы не могла принять случившееся, она никак не могла проглотить эту пилюлю от Цинь Юйхэ. Но больше всего Ли Сюэлянь возмущало, что идея о разводе принадлежала ей самой. Когда тебя дурачат другие, не так обидно, обиднее, когда ты попадаешь в свою собственную ловушку. не в силах совладать с переполнявшим ее гневом, Ли Сюэлянь задумала убить Цинь Юйхэ. Но тот уехал в Хэйлунцзян, и поскольку час расплаты пришлось отодвинуть, Ли Сюэлянь обрушила свою злобу на двухмесячное дитя. Когда рыдающая девочка получила оплеуху, она вдруг замерла и резко прекратила рев. Увидев такое, вскочила со своего места работница туалета:
— Ты что творишь? Что я тебе сделала?
— В смысле? — не поняла остолбеневшая Ли Сюэлянь.
