- Яснее некуда, - пробурчала я, откланялась и вышла из кабинета.
Зайдя за угол, я радостно завизжала и запрыгала.
Рита бы не прыгала, если бы знала суть ее командировки.
- Эй, ты действительно хочешь, чтобы поехала она? - спросил дель Тэро у своего собеседника, как только девушка ушла.
- Филипп, да перестань ты! - отмахнулся чернокожий. - Она и понятия иметь не будет об обмане. Хотя... какой тут обман? Так, маленькая заварушка с использованием всех, подчеркиваю всех, девушек с превалирующей силой Ведьм.
- Погоди, Рик. Всех преемниц? - переспросил Филипп. - Но сколько их?
- Тринадцать, - невозмутимо ответил тот, кого назвали не "Жинном", а "Риком".
- Ровно чертова дюжина. И именно столько ведьм погибло за последние триста лет. Рик, только не говори мне, что снова хочешь воссоздать Круг Тринадцати!?
- С тобой не о чем говорить, Фил, - надул губы шаман. - Я знаю тебя девятнадцать лет, с первого года жизни, а ты вовсе не меняешься! Может быть из-за моей матери, которую ты любил?
- Вот именно, любил. В прошедшем времени. Шаман мне тоже нашелся. Смотри не пугай сеньориту Рей своими обликами, мне кажется она тебя боится.
- С чего бы? - приподнял брови Рик.
- Спросил человек с оранжевыми косичками и золотым кольцом в носу.
* * *
Я иду по темному переулку. Мне навстречу выходит симпатичный человек с темно-русого цвета волосами длиной до лопаток и странными яркими, как фонарики, зелеными глазами. Он подходит ко мне, и я с ужасом осознаю, что две стороны лица у него сшиты грубой веревкой: одна часть женская, другая - мужская. Оно оскаливается и тянет свои... лопаты, по-другому сказать о его руках нельзя, к моему лицу. Я цепенею. Неожиданно оно медленно опускается на колени, и уже через миг передо мной стоит тот самый шаман Жинн. Но и это не последнее превращение - шаман ухмыляется, показывает ряд идеальных белых зубов и исчезает. Вместо него около моих ног сидит золотой тигр. Не в прямом смысле, естественно, просто его окрас рыже-белый, а не черно-рыжий. Тигр просто великолепен. Я тяну руку, чтобы погладить его, но зверь вдруг рычит, прикусывает мои пальцы и чуть не откусывает мне кисть. Я отпрыгиваю назад и вижу виноватый взгляд зверя. Он поднимается и идет ко мне с таким видом, будто я могу поругать его или ударить по морде за неподобающее поведение. Я отвечаю ему неверующим в его раскаяние взглядом и начинаю отступать. Тигр испуганно делает шаг в мою сторону. Я от страха спотыкаюсь и приземляюсь на пятую точку. Огромный кот кидается ко мне, но я начинаю просыпаться. В последний миг я слышу его рычащее: "Прости, Рита!".
- Сеньорита Рей, проснитесь! - меня за плечо тряс этот чернокожий дядька. Из головы вылетело его имя.
Я подскочила и с ужасом уставилась на него.
- Сеньорита, вы в порядке? - в его странном шипящем голосе послышались новые звонкие нотки. - Что с Вами?
- Отпустите меня, - шепнула я и заправила выбившийся черный локон за ухо. - Вы меня не расслышали? Отпустите! - уже громче.
До меня дошло, что мы уже несколько часов едем в карете куда-то на северо-запад. Вздохнув пару раз, я украдкой бросила взгляд на попутчика и столкнулась с изменившимся цветом его глаз. Угольно-черный цвет на мгновение поменялся на приятный шоколадный с золотистыми крапинками. Я моргнула, и наваждение пропало - передо мной сидел все тот же странный наколотый-переколотый, с апельсиновыми волосами шаман Тенезии. Мне вспомнился сон, и я осторожно спросила:
- Простите, шаман Жинн, за нескромный вопрос, но Вы превращаетесь в кого-нибудь?
Меня удостоили удивленным взглядом цвета воронова крыла, как мои волосы. Чуть наклонив голову, этот... негр ответил:
- Нет, но хотел бы. - У меня от сердца отлегло. - А Вы?
- Нет, но я учусь. Видите ли, я до сих пор обучаюсь общей магии, почти единственная на факультете, хотя все остальные давно разделились. Я не знаю с какого умственного помрачения моя магия не хочет меняться. Из-за этого я владею телепатией, телекинезом, левитацией и несколькими другими видами, включая и мета... ликантропию. - В последний момент я поняла, что не улитка и не собираюсь проходить через метаморфоз. Иногда меня клинит по полной.
Ты живешь в этом состоянии.
- И в кого же Вы учитесь превращаться? - В его голосе проскользнул интерес.
Я сглотнула и решила соврать. Не говорить же, что в Чеширского Кота? Хотя, нет, правильней сказать - Кошку.
- Мне очень нравятся рыси, - протянула я, стараясь не скакнуть голосом на высокие октавы.
Шаман чуть приподнял бровь, отчего радужка глаза вновь посветлела. Я решилась задать еще один вопрос:
- У Вас всегда цвет глаз меняется?
Отчего-то Жинн подскочил и яростным голосом ответил мне:
- Не твое дело.
Мне стало страшно и, поднявшись с кресла, выглянула через окно. Мой конь Фобос скакал рядом и изредка посматривал на меня. Приказав кучеру остановиться, я выбралась из кареты подальше от ненавистного шамана и взобралась на Фобоса. Конь был из табуна породы степных азиатов. Тонконогий, высокий в холке, с длинной, рыже-коричневой, чуть вьющейся гривой Ос был гордостью и моей и всей Академии. Рыжий цвет его шерсти прекрасно оттеняли белые "гольфы", идущие от колен коняки и вплоть до копыт - они тоже были белыми и имели интересный черный узор.
Дальше наше путешествие уже ничто не останавливало. Не считая вдруг разговорившегося кучера, представившегося как сеньор Оринар.
- Меня удивляет Ваша решимость, сеньорита, - сказал он, когда мы подъезжали к границе. - Поехать в незнакомую страну с этим... страшилой даже я бы не согласился.
- Да, Вы правы, - тихим голосом согласилась я и оглянулась - вдруг этот негр смотрит в окно. - А Вы разве его не встречали раньше?
- Нет. И, кстати, он кажется мне слишком странным. Но я не видел ни одного шамана, может быть они все такие.
- Все... возможно, отрицать не стану, да и соглашаться.
- Рассудительно.
Он говорил, а я пыталась вспомнить, где раньше видела это его правильное лицо с высокими скулами, чуть тонкими губами, прямым носом и карими миндалевидными глазами.
Ты многое забыла из прошлой жизни, как и я. Поэтому лучше не тужься.
Сеньор Оринар заметил, что я усиленно наблюдаю за ним, и чуть усмехнулся.
- Вспоминаете что-то?
- Нет, - сокрушенно поведала я и поправила складки на своем длинном жилете. - Вы определенно знакомы мне.
- Если Вы вдруг вспомните, расскажите мне, пожалуйста, - попросил Оринар совершенно искренне, и я не смогла ему отказать.
Впечатление от нашего кучера было лучше впечатления от чернокожего шамана раз в тысячу. Спокойный, пунктуальный, рассудительный, симпатичный даже, кучер мне понравился сразу. А вот Жинн внушал какой-то болезненный страх - вроде и ничего страшного, а боишься. И этот страх не был уважением, он был фобией или еще чем-нибудь. Честно говоря, я, наверно, не отказалась бы от идеи, что наш мало уважаемый шаман Жинн был одним из демонов кругов ада Сатаны. Но не будем делать поспешных выводов - интуитивно я не ощущала прихода беды с его стороны.
В доме для приезжих, где мы остановились на ночь, уже пройдя через границу, я познакомилась с еще одной приятной женщиной Петрой. Хозяйка отеля оказалась очень радушной и, эм, очень пухлой и маленькой, что, в общем-то, положено хозяевам собственного дела. Она провела меня на самый верх дома, сказав, что сама живет рядом и не даст кому-то помешать моему отдыху. Петра единственная из нас всех знала Жинна и даже не испугалась его. Я бы на его месте серьезно задумалась - по виду шамана прекрасно видно привыкание к всеобщему страху его персоны.
Я расплела косу, села на стул перед зеркалом и зажгла три свечки. Запоздалым набатом у меня в голове пронеслось напутствие Лилит: "Не забудь вавилонские свечки!". Подружка всегда хотела быть в курсе всех моих дел, а говорить на таком расстоянии мы могли только через зеркала - для этого надо было поставить у зеркала вызывающего вавилонскую свечу и произнести всего два слова "ниа" и "рин".
- Ритка, какая же ты дура! - произнесла я, глядя в зеркало и подперев кулаком щеку. - Непролазная дура!
В комнате раздался шум. Было такое ощущение, что некто подбросил мне что-то. Я развернулась на стуле.
- Кто здесь? - Идиотский вопрос.
Мое внимание привлек продолговатый сверток бумаги на полу. Еще раз для достоверности посмотрев на белеющий прямоугольник окна, я взяла письмо, которое оказалось довольно тяжелым. Перевязанное тоненькой серой ленточкой, оно казалось одновременно и простым, и тайным. Аккуратно подцепив ногтем бантик, я сняла ленту и раскрыла письмо. Мне на ладонь скатилась одна черная свеча - новая, с загнутым, еще нетронутым фитилем. Изумленная я стала читать письмо.
