Эльфрида Елинек - Мы пёстрые бабочки, детка!

В довершение всего они отправились прогуляться и своим сладкогласным согласным пением разбудили владельцев окрестных домишек которые радостно принялись подпевать. Да на Отто безусловно можно положиться как мы в этом еще не раз убедимся. Отто своим суперским трубным воем разложит на составляющие любое государственное устройство.

Она юна & хороша собой эта пятнадцатилетняя Элизабет Ф. и она ненавидит свою мать со всей силой на какую только способно ее чистое пока не разбуженное сердце потому что мать отняла у нее любимого мужчину. Не успевает машина как следует затормозить а Элизабет уже распахивает дверцу выскакивает пересекает разделительную полосу и мчится к перекрестку перебегает улицу на красный свет исчезает. Хельмут откидывается на спинку сиденья и закрывает лицо руками. Плечи у него вздрагивают. Элизабет прячется в маленьком цюрихском пансионе и не подозревает о том что молодой врач доктор Берндт Б. о котором вскоре заговорит весь мир потому что он будет ассистировать при первой немецкой трансплантации сердца обладатель белоснежной карман-гиа в отчаянии ее ищет. Перед ее взором вновь и вновь встает ужасная картина ее мать в домашнем костюме из шиншиллы который немного съезжает на сторону и обнажает холодную кожу матери на глазах у ее нагой мраморно-холодной Элизабет а Бен ее Бен в этот момент бритвой ее умершего отца вырезает круглое отверстие в шиншилловом меху между ног. Ты делаешь мне больно шепчет Труда в темноте спальни и он слышит мучительный свист ее дыхания. Да всё нормально отвечает он и поворачивается на другой бок. Кровать скрипит потом все затихает мертвая тишина. Элизабет мчится сквозь ночь. Перед нею вдруг возникает грязная вода канала а сзади за спиной совсем близко она слышит шаги обоих мужчин. Догадка молнией пронзает ее. Моя мать думает она со стыдом и мой Бен кулаки у него ого-го. Похотливый хозяин пансиона опять прерывает ее размышления. Его крик пронзает тишину дома резкий почти женский крик.

Эти немки для Руперта Штёсли просто бельмо на глазу особенно если они такие красивые как эта пятнадцатилетняя с бывалым лицом восьмидесятилетней и телом ребенка. Своим инстинктам господин Штёсли Пасхальный Заяц дает волю просверливая дырку в стриженой головке Элизабет и с помощью вытекающей оттуда жидкости очищая запыленные занавески и пожелтевшее мужское нижнее белье. Вы тоже придерживаетесь того мнения что свежее душистое белье служит процветанию семьи? Вам же наверняка приятно спать в свежезастланной постели? Позаботьтесь о том чтобы ваши родные и близкие хотя бы каждые три недели испытывали радость свежезастланной постели. Элизабет тоже сразу начинает чувствовать большое облегчение непристойные картинки мучают ее уже не так назойливо. Господин Штёсли тут же намеревается испытать на Элизабет свою стиральную машину с барабанной загрузкой.

Амштеттен в полночь город призрачный. Не летом когда туристы широким потоком изливаются на бульвары и площади а осенью когда штормовые ветра гонят по земле листву когда аллеи содрогаются от их порывов. Тогда Амштеттен город призрачный. Молодому доктору сразу стало зябко когда он завидел 3 девчонок в джинсах застиранных джемперах русые волосы беспорядочными прядями падали на плечи спортивные сумки небрежно перекинуты через плечо. Юные беглянки из Германии а может из Англии или Скандинавии. Девчонки которые наверняка скажут меня тошнит от моих родителей вот в чем причина. На что мне сдалась скаковая лошадь. Но через неделю через месяц через год наступит великое раскаяние. Однако это не будет отчетом о путешествии. От Dolly Sisters на него пахнуло своеобразным запахом буйный степ казалось неизбежно согреет его окоченевшие ноги но он только окончательно ослабел и лишь с большим трудом смог противостоять длинноногой португалке которая подавала ему знаки из освещенной витрины турагенства. Сумка с драгоценными медицинскими инструментами и дьявольскими пилюлями прижата к груди вот в таком виде он и переступил порог. Он знал что ему надлежит делать как врачу & человеку. Это не должно быть путевыми заметками это отчет о косметической операции сделанной кособокой евразийке (см. т. 25 с. 368) которую намеревался использовать Кун-фу предводитель желтых ножей обычно занимающихся промышленным шпионажем в районе Амштеттена в пользу коммунистического Китая в качестве приманки для главного инженера. Это не противоречит кодексу профессиональной чести врача & пока во дворе строчат пулеметы & детина Кун-фу загоняет раскаленные бамбуковые щепки под ногти участникам дружеской встречи врач опытной бестрепетной рукой подносит свой знаменитый радиоактивный платиновый скальпель к неподвижному желтому лицу прекрасной евразийки. Слышен крик! Двое тучных желтокожих борцов-великанов волокут в ночную тьму сопротивляющуюся нежную белую добычу. Нож тут же замирает в руках врача. Дула всех револьверов как по команде направляются на него. Был ли это голос Элизабет его Элизабет или всего лишь голос одной из бесчисленных жертв которых тиран Кун-фу (дьявол в человеческом обличье) использует для своих целей? Он хочет знать точно. Поэтому он торопится толпа орущих червеобразных китайцев проползает мимо обгоняя его устремляясь мимо его стройного стерильного тела в белых одеждах прямо во тьму. Едва прооперированная визжит как свинья разве доктор имеет право оставить ее одну здесь в этой не вызывающей доверия местности? Нет. Совесть врача и спасителя начинает громко говорить в нем но там Элизабет и она может быть в опасности. Ее надо спасать. Неожиданный нечеловеческий рывок и мягкий ком летит в кусты окровавленный медицинский халат спешит прочь. Элизабет я сейчас держись. Об этой поспешности доктору Б. ибо речь здесь идет именно о нем еще предстоит горько пожалеть потому что именно в этот момент Кун-фу цедит сквозь позолоченные зубы а ну вперед! & догоните этого белого дьявола и доставьте его ко мне живым или мертвым лучше мертвым потому что мертвые держат язык за зубами дежурная машина срывается с места и визжа колесами выезжает через главные ворота прожектора заливают всю местность дневным светом. Хрипло лают ищейки. Он уже почти достиг укрытия когда тяжелая пуля громко хлопнув ударила его в плечо и он упал лицом вниз. Только судьбе он может быть благодарен за то что свалился в какую-то яму с болотной жижей и все остальные выстрелы опасного залпа с близкого расстояния угодили в грязь рядом с ним.

Но все это не похоже на рассказ о путешествии.

Разве этот Отто не самый настоящий чужак судите сами. Пройтись по ровной ниве парика проползти по выпуклостям это на него похоже в этом он кое-что смыслит. Итак поскольку он был и у него имелись перья хвост & бедра как у настоящего короля всех дятлов то он брал серп и обрезал волосы у всего что порхает трепыхается развевается и т. п. и заставлял их лихо полоскаться на ветру. И разве в этот момент никто не вскакивал и не вырывал свои вихры у него из жилистого трудового кулака занесенного над головой чтобы бросить их и не прятал подальше? И речь тут идет не только о ее парике но и обо всей ее голове потому что Отто не очень-то церемонился с этой ИЛЛЮЗИОНИСТКОЙ. Однако голова Отто зажата между выпуклостями его тела и при ближайшем бризе она вздымается вверх НАВСТРЕЧУ СОЛНЦУ. Вот так наконец-то и случилось кое-что в нашем прекрасном мамочкином романе и это не последний случай. Спросите Ангелику (94-20-463).

Гениальный хирург и демон. Кумир всех женщин и ужас вселенной. Роман, действие которого сосредоточено вокруг небывалой любви. Караван мулов неторопливо шагает своей дорогой через альпийский массив Гросглокнер прочь из Европы в Бразилию. Путешественники беззаботны и веселы мировые бродяги космополиты красивые женщины экипаж привычно выполняет свою работу. И все-таки происходит нечто чудовищное. Человек в мундире рядом с Дуней не попадается на этот обман нет. Он просто падает и проламывает паркетный пол потому что паркет сделан из толстого разрисованного картона. Ревя от ужаса полицейский обрушивается на шесть этажей вниз. Пролетев до подвала он ударяется о каменный пол и тут же умирает. Сейчас 15 часов 3 минуты. Другой провокатор звенит на столе. Только одна мысль удерживает графиню-эмигрантку Дуню от справедливой мести. Каждый кто видит ее в этом состоянии никогда не заподозрит в ней пустую безжизненную куклу каковой она и является ведь не надо забывать что гениальный врач ученый и гонщик Мануэль Кортес-Мария-и-Мендоса поместил ее в качестве мумии в свой мавзолей оборудованный кондиционером законсервировав ее для себя лично. А тем временем он завладевает волшебной пилюлей способной уничтожить человечество и пересаживает лицо Дуни юной немецкой медсестре Марии. Всем своим обликом демонстрируя невозмутимость по отношению к этим ужасам потенциальный преступник скачет на своем драгоценном белом жеребце по кличке Маэстозо Аустриа по направлению к городским воротам Бургтор. Шесть часов утра. На зубцах башен еще висит ночь. Черно-серыми пятнами лежит туман на лугах и лесах горного края. Чингисхан зябнет кутаясь в плащ сотканный из лобковых волос самой красивой девушки его гарема. Перед литыми чугунными воротами висят вниз головой два любимых раба удерживая в трясущихся ртах горящие факелы. Как только один из них обессилев срывается в зияющую пропасть тут же сменщик уже наготове. Они то и дело с тоской поглядывают в небо. Но: ни вертолета ни самолета. Лишь высокие деревья & над ними стервятники. Апатия охватывает людей все больше и больше. И вот настает одиннадцатый день после падения. Внезапно слышится рев. Из окон со сверхзвуковой скоростью вылетают клочья трупов законсервированные каиниты калеки сельджуки. Гордо и плавно перешагивает через все эти горести белый венский конь-липиццан.