Итак, пораженный Майор спустился на несколько ступенек, пожал вновь прибывшим руки и провел их в гостиную, где парочки балдели под последний хит: «Keep my wife until I come back to my old country home in the beautiful pines, down the Mississippi river that runs across the screen with Ida Lupino»,[3] — блюз в одиннадцать тактов, удлиненных точкой справа, в который композитор ловко ввернул несколько вальсовых отрывков в ритме свинга. Музыка для затравки, не слишком медленная, заразительная и достаточно громкая, чтобы перекрыть шум разговоров и стук каблуков.
Совершенно наплевав на Провансаля, Майор обхватил обеими руками Зизани за талию и предложил: «Пойдемте танцевать?» — «Пойдемте», — ответила та. Правой рукой он обнял белокурую малютку за шею, а левой сжал ее пальцы на своем мускулистом плече.
У Майора была довольно своеобразная манера танцевать. Поначалу она озадачивала, но к ней достаточно быстро привыкали. Время от времени Майор останавливался и, стоя на правой ноге, поднимал левую так, что бедро образовывало с телом, которое он держал прямо, угол в 90°. Голень оставалась параллельной телу. Потом судорожным движением Майор отводил ее в сторону, все время держа ступню строго горизонтально. Затем голень снова принимала вертикальное положение, Майор опускал бедро и как ни в чем не бывало продолжал танцевать. Слишком больших шагов, чтобы не переутомляться, он не делал и топтался на месте с блаженной улыбкой на лице.
Между тем деятельный ум Майора подсказал ему оригинальную тему для беседы:
— Вы любите танцевать, мадемуазель?
— О да! — ответила Зизани.
— И часто вы танцуете?
— Ммм… да, — ответила Зизани.
— А какой танец вам особенно по душе? Свинг?
— Ах да, — ответила Зизани.
— И давно вы танцуете свинг?
— Ну… да, — удивленно ответила Зизани. Этот вопрос показался ей излишним.
— Я спросил, — продолжал Майор, — вовсе не потому, что решил, будто вы плохо танцуете. Это совсем не так. Сразу видно, что у вас есть навык. Просто, если имеешь природные способности к танцу, совсем не обязательно много упражняться.
Он глуповато хохотнул. Зизани тоже засмеялась.
— Значит, — не отставал Майор, — танцуете вы часто?
— Да, — с серьезным видом кивнула головой Зизани. Тут пластинка остановилась, и Антиох пошел отгонять от проигрывателя самых настырных. Проигрыватель работал автоматически, так что лезть к нему было незачем. Однако некая Жанина, особа для пластинок чрезвычайно опасная, толклась рядом, и Антиох беспокоился, как бы чего не вышло.
Майор меж тем сказал:
— Спасибо, мадемуазель. — И остался стоять столбом. Тогда Зизани промолвила: «Спасибо, месье», — и слегка отстранилась, ища кого-то глазами. Тут как из-под земли вырос Провансаль де Сколопендр и потащил Зизани за собой. Раздались первые такты песни «Until my green rabbit eats his soup like a gentleman»,[4] и Майора в самое сердце кольнула своим жалом забравшаяся к нему под рубашку блоха.
Провансаль (по его манере поведения нельзя было догадаться, что он лишь неделю назад в первый раз встретил Зизани у общих знакомых и, по существу, едва ее знал, хотя и привез сюда на своей машине) счел своим долгом во время танца развлекать даму разговором:
— Вы никогда раньше не бывали у Майора?
— Не, — ответила Зизани.
— Тут не соскучишься, — сказал Провансаль.
— Не, — ответила Зизани.
— А видеть вы его тоже нигде не видели?
— Да нет же, — отозвалась Зизани.
— А помните того парня, которого на прошлой неделе мы встретили у Пучеглазиков? Высокий такой, с каштановыми кудрями. Ну знаете… он вечно там ошивается.
— Не… — сказала Зизани.
— А вальс вы любите? — спросил он, дабы переменить тему.
— Не… — решительно покачала головой Зизани.
— Я спросил, — продолжал Провансаль, — вовсе НС потому, что решил, будто вы плохо танцуете свинг. Наоборот, я нахожу, что вы танцуете мастерски. Вы так потрясно следуете за партнером… Высший класс… Можно подумать, вы брали уроки у профессионалов.
— Не… — ответила Зизани.
— А вы в последний раз давно танцевали?
— Давно, — ответила Зизани.
— Жаль, — посетовал Провансаль, — а что, ваши родители отпускают вас из дому без разговоров?
— Не… — ответила Зизани.
Вместе с музыкой кончился и их танец. Длился он чуть больше, чем предыдущий, потому что, когда Майор вовлек красотку в свою орбиту, пластинка уже играла. Провансаль поблагодарил:
— Спасибо, мадемуазель. Зизани ответила:
— Спасибо, месье.
Cлучившийся рядом Антиох, не любитель особо церемониться, бесцеремонно обхватил девицу за талию и поволок к столу с напитками.
— Так вас зовут Зизани? — спросил он.
— Да, а вас?
— Антиох, — признался Антиох, которого и впрямь звали Антиохом, тут уж не поспоришь.
— Странное имя… ну да ладно… Налейте мне что-нибудь, Антиох.
— А что вы будете пить? — спросил Антиох. — Сивуху или цианистое игристое?
— Коктейль, — попросила Зизани. — На ваш вкус. Майор мрачно наблюдал за Антиохом, а между тем выдала свои начальные аккорды третья пластинка: «Toddlin' with some skeletons»[5]
— Как вы находите Майора? — осведомился Антиох.
— Мировой парень, — промолвила Зизани.
— А чем занимается ваш дружок Провансаль? — перебил ее Антиох.
— Почем я знаю. Он такой малахольный, двух слов связать не может. Он меня за неделю уже забодал, а все под предлогом, что его родители знакомы с моими.
— А… — протянул Антиох. — Ну-ка, белокурая малютка, выпейте это. Не сомневайтесь, штука клевая.
— В самом деле?
Она выпила, и ее глазенки заблестели.
— Потрясно… Вы, я смотрю, на высоте.
— Еще бы! — согласился Антиох, в котором, если с ушами, было метр восемьдесят пять росту, никак не меньше.
— Потанцуете со мной? — кокетливо предложила Зизани.
Антиох повел ее на середину зала; он уже заметил, насколько удобен покрой ее платья: довольно свободный широкий лиф перекрещивался под грудью и завязывался на пояснице.
Майор с отсутствующим видом плясал с толстой брюнеткой, у той наверняка пахло из-под мышек, да и танцевала она, широко расставив ноги — очевидно, чтобы быстрее сохло.
Антиох завязал разговор.
— Правда же, удобно, — сказал он, — когда есть водительские права?
— Да, — ответила Зизани. — Я свои получила две недели назад.
— Неужели? — воскликнул Антиох. — И когда вы начнете давать мне уроки?
— Ну… когда хотите, дружище.
— А признайтесь честно, как вы относитесь к улиткам?..
— Положительно, если хорошенько запить белым вином.
— Значит, на следующей неделе даете мне урок.
— А что, у вас прав нет? — удивилась Зизани.
— Есть! А какая разница?
— Вы надо мной смеетесь.
— Дорогая, — возразил Антиох, — за кого вы меня принимаете?
Антиох привлек Зизани к себе, та, надо сказать, не сопротивлялась. Однако он тотчас же отстранился: Зизани прижалась к его щеке своей, и он со всей ясностью осознал, что еще немного — и плавки не выдержат.
Музыка в очередной раз прервалась, и Антиох сумел соблюсти приличия, незаметно сунув правую руку в карман брюк. Воспользовавшись тем, что Зизани повстречала подругу, Антиох присоединился к подпиравшему стенку Майору.
— Хочешь, гад, увести ее у меня из-под носа! — набросился на приятеля Майоротходите далеко от двери, чтобы не пропустить момент, когда девица вернется и постучит. Но ее нет и нет…
Чтобы оправиться от такого потрясения, раскупорьте бутылку. Сделайте добрый глоток прямо из горла. Но осторожно! Оставьте хотя бы половину! Может, не все еще потеряно!
Тук-тук! В дверь стучат…
В ы (грубо, чтобы ее проняло). Не могли поторопиться?
О н а (с деланным удивлением, но в общем довольная). Ах, какой вы злюка!
В ы (слегка притягивая ее к себе за талию). Ничего я не злюка… вы же знаете…
Она (притворно вырываясь, что позволяет вам ненароком проверить ее правую грудь). Ну-ну, будьте паинькой…
В ы (с рассеянным видом, не выпуская ее правой груди, но весьма непринужденно). Так как насчет стакана?
Она (победно сует вам под нос форменный наперсток). Вот!
Она (продолжает). Понимаете, Жак пригласил меня танцевать, я не могла отказать…
В ы (ворчливо). Какой такой Жак?
Она. Да Жак! Который привез меня на машине!
Вы. А, этот белобрысый болван?
Она. Во-первых, он очень милый, а во-вторых, не белобрысый…
В ы. Значит, вам по вкусу белобрысые…
Она (кокетливо смеясь). Ну да!
В ы (раздраженно, так как сами вы чернявый). Что ж, о вкусах не спорят…
