Очнулся Том от воя сирены.
– Торопятся унести ноги, – сказал кто-то рядом.
Том разорвал на себе проволоку, приподнялся на локтях и увидел, что вместе с ним на полу тускло освещенной камеры лежат связанные люди: доктор Мэй, Колл и Вадим – весь персонал инкубатора. Потом раздался грохот. Чудовищная тяжесть припечатала всех к холодному полу…
На этот раз сознание возвратилось не скоро. Тишина рождала тревогу. Том долго прислушивался к себе и вдруг понял: слабость и противное ощущение страха возникли оттого, что заряд энергокапсулы на исходе. Значит, если не заменят капсулу в ближайшие сутки, его ждет гибель от энергетического истощения. Ничего подобного бик еще не испытывал. Волна ужаса захлестнула его. Том всегда верил в свою исключительную выносливость. Ему и в голову не приходило, что он когда-нибудь перестанет существовать. Но о замене энергокапсулы теперь нечего было мечтать, и он почувствовал такое отчаянное желание жить, что готов был биться головой о стену камеры.
Рядом послышался стон. Том открыл глаза и ужаснулся. Только теперь, он понял, как беспомощны могут быть люди, и тревога за свою жизнь отступила на второй план. Никто из друзей не приходил в сознание. Бик разорвал на них проволочные путы и снова опустился на пол: вид крови, запекшейся на одеждах, вызывал головокружение. «В кого теперь верить, – думал он, – если люди могут так поступать с людьми?»
До сих пор Том судил о жизни за пределами Керы только по фильмограммам и старым книгам из библиотеки доктора Мэя. Он до тонкости знал физиологию мозга человека. От самых истоков известен был ему путь, по которому жизнь пришла ко всеобщему братству существ. Доктор Мэй торжественно называл этот уровень царством Высшей Логики или эрой Глобальной Ответственности каждого за свою обитаемую зону. На первый взгляд команда Рама тоже состояла из разумных существ, но действия их почему-то шли вразрез с Высшей Логикой. В их поведении было что-то звериное, напоминающее времена, о которых бик знал только понаслышке. Он не понимал, что с ними творится, но был убежден, что эти люди глубоко несчастны и страдал от того, что не знал, как им помочь. Он был растерян, словно ребенок, впервые столкнувшийся с превратностями жизни, и так разволновался, что не мог унять дрожь. Том понимал, что гнетущее недоумение и ощущение собственного бессилия приведут к бесполезной трате энергии и, чтобы успокоиться, на время отключил сознание.
Когда Том снова очнулся, он услышал знакомые голоса и догадался, что друзья его уже пришли в себя.
– Кажется, я знаю, где мы находимся, – сказал Колл, первый помощник Мэя, – это трюм «Эдельвейса», того самого «летучего голландца» космоса, о котором ходит так много слухов. Я уже в лифте заметил табличку с названием корабля. Они даже не потрудились ее сменить.
Лифт – еще не корабль, – заметил Мэй.
– Но посмотрите, доктор, – Колл, прихрамывая, заковылял по камере, – вот здесь, на пластине древнего запора, тоже выбито «Эдельвейс».
– Рам назвал свой корабль «Фиалка», – произнес доктор. – Выходит, он меня обманул.
– Обманул вас?! – возмутился Колл. – Да ему удалось обвести вокруг пальца всех! И космослужбу, и администрацию Керы, и дежурных космопорта! Все словно ослепли! Просто поразительно…
– А меня с самого начала поразил вид космолета, – признался Вадим, самый молодой сотрудник инкубатора. – Я никогда не видел ничего подобного. Он показался мне каким-то ненастоящим, похожим на бутафорское сооружение.
– Это естественно, – сказал Колл. – «Эдельвейс» был построен в те времена, когда, звездолеты не могли совершать надпространственные переходы. Официально считается, что этот корабль взорвался в открытом пространстве. Но поговаривают, что его захватили авантюристы – космические пираты.
– Мало ли о чем поговаривают, – вздохнул Мэй. – Ведь это было так давно! С тех пор около четырехсот земных лет прошло!
– А я слышал, – сказал Вадим, – «Эдельвейс» встретили в космосе лет пять назад.
– Вы заметили, у них на поясах лучеметы? – спросил Колл. – Я видел точно такие же на Земле, в музее древностей.
– И в самом деле, друзья, – усмехнулся доктор, – похоже, что мы попали в музей с ожившими экспонатами. Наверно, эти люди перескочили через века – уходя от погони, случайно развили скорость, близкую к световой.
– Я думаю, они сделали это сознательно, – сказал Вадим. – Просто со своим временем их уже ничто не связывало. Из пиратов космоса они превратились в хронопиратов.
– Возможно, – согласился Мэй. – Не понимаю только, зачем им понадобился наш инкубатор и мы сами?
– Думаю, не для хороших дел, – сказал Колл. – Они погрузили на борт все оборудование, но догадались, что без нас не сумеют пустить его в ход.
– Я полагаю, – сказал Вадим, – надо обдумать, как завладеть кораблем и вынудить Рама вернуться на Керу. У меня есть план. Когда пираты войдут, мы сделаем вид, что все еще связаны, а потом неожиданно все трое атакуем их, чтобы захватить лучеметы и Рама в качестве заложника, – и тогда можно будет диктовать свои условия.
– Вот что, друзья, – сказал Мэй, – сначала, я думаю, надо узнать, для чего им понадобился инкубатор.
– Браво, доктор! – раздался вдруг голос Рама. – Наконец-то я слышу разумную речь..
Створки двери раздвинулись. Рам стоял на пороге камеры, вооруженный своей неизменной трубкой. За спиной его с лучеметами наизготовку торчали рослые громилы.
– Браво, доктор, – повторил Рам. – Мне как раз пришло в голову объяснить вам, кто мы и откуда взялись, но вижу, вы сами все знаете. Приятно иметь дело с умными людьми. Стоит ли от вас скрывать, что инкубатор нам нужен для производства биков. Мы должны иметь много биков. Чем больше, тем лучше!
– Зачем? – удивился Мэй, – Вы отправляетесь в экспедицию?
– Вот именно, в экспедицию, – подхватил Рам. – Вся наша жизнь – экспедиция… без возвращения. С помощью биков мы в любом времени устроимся, как дома, будем жить в свое удовольствие!
– Но при чем же здесь бики? – удивился Май. – В наше время и без них каждый живет в свое удовольствие!
– Разве речь идет о ваших чахленьких оптимизированных потребностях, которые ничего не стоит удовлетворить? – усмехнулся Рам. – Бики станут выполнять малейшие наши прихоти и устранять всех, кому вздумается нам перечить. Если вы захотите, то будете иметь все это наравне с нами.
– Ясно, – сказал Мэй, – вам нужны послушные рабы.
Чепуха! Рабы были людьми, а ваши бики – просто куклы.
– Это – организмы, Рам. Видите Тома? Он все понимает. Все! Только не может ответить.
– На Земле у меня была сука дренвальдской породы, – сказал Рам. – Между прочим, тоже все понимала, только не могла говорить. О чем мы спорим, доктор? Бики для меня – только начало, они должны проложить путь к власти над живыми людьми. Я чувствую, вам трудно это понять. Боже мой, как деградировало человечество! Я начинаю думать, что судьба возложила на меня великую миссию остановить вырождение земной расы, влить в нее здоровую кровь предков. Это не достижимо без власти. Лучшие люди нашей старой планеты боролись и умирали за власть. Власть – это сама жизнь, ее вершина, для достижения которой годятся любые средства. Власть – ничем не ограниченная свобода проявления воли. Разве же не к этому должно стремиться все живое и разумное?
– Однако вы философ, Рам, – усмехнулся доктор. Но биков вы не получите.
– Не стоит капризничать, доктор. Бики для меня только инструмент. Вы же пользуетесь своим оборудованием, властвуете над ним, и ваша совесть чиста. Я собираюсь пойти дальше. Что же в том дурного?
– Бик – живой разум, который сам решает, что ему делать, и может отличить хорошее от плохого.
– Ну, это мы еще увидим. А пока я желаю, чтобы ваш инкубатор работал здесь, на борту моего корабля, в центральном салоне.
– Никогда! – крикнул Мэй. – Ваши цели гнусны, и вы, от нас ничего не добьетесь!
– Ну что ж, я ожидал, что вы сразу не согласитесь, – ответил Рам. – У вас будет время подумать.. Кстати, мы захватили документацию: в крайнем случае, обойдемся, без вас. Разумеется, это займет больше времени, но я утешусь тем, что вышвырну вас за борт.
Все эта время Том неподвижно лежал на полу и безучастно смотрел на людей. Поступавшая информация чудовищно противоречила всему, что он знал о жизни, вызывала потерю чувства присутствия – состояние, которое сам он считал шоковым.
– Что касается биков, – продолжал Рам, – я надеюсь, они будут покладистее. Начнем вот с этого. Эй ты, как тебя, дядя Том! Хватит бездельничать! Пойдешь с нами!
Рядом с главарем возникла фигура уже знакомого Тому парня.
– Шеф, это чучело на меня замахивалось, – сказал Бэр. – Разреши мне потолковать с ним. – У парня явно чесались руки.
– Не троньте Тома! – закричал доктор. – У него кончается энергозаряд. Тому нужно беречь силы. Без свежей капсулы он недолго протянет…
