— Джейн, м-м-м, Джейн, это был не я. Ну-у, прости, откуда у банковского клерка большие деньги, — оправдывался Джефф. — Это ошибка, ты же знаешь, что я бедный. Очень бедный человек.
— Джо! Как я люблю тебя! — Джейн подняла глаза ввысь. — Но только бедного, без всяких излишеств. Только такому я смогу отдастся. Вся, без остатка, навсегда…
— Когда? — затрепетал Джефф.
— Завтра, после митинга против нейтралитета, за равенство и братство, когда я буду в возбуждённом состоянии, — определилась Джейн. — Только не забудь презервативы.
Что делать: любовь, как орех, пока не разгрызёшь, не попробуешь на вкус, ничего не узнаешь. Созрел ли плод, съедобен ли? А если там сидит червяк? Быр-быр-быр. Но есть спецзащита на все времена, изолирующий презерватив.
«Какой презерватив? — идя домой, размышлял Джефф. — Она же мечтает о ребёнке».
Пешеходов попадалось всё меньше; обитатели престижного района предпочитали передвигаться на машинах. Дома богачей были похожи друг на друга, как сиамские близнецы, словно архитектор специально добивался вызывающего однообразия, с вкраплением дерзких излишеств.
Джефф узнал свой дом по лаю соседского зенненхунда, который, несмотря на доброту, не переваривал конторские запахи клерков.
— Боб, — позвал Джефф. — Это же я, Джефф.
— Гав, гав, гав, — не унимался пёс.
— Ну что ж, из грязи в князи, — изрёк Джефф и пошёл в дом переодеваться.
Первым делом, не жалея душистого геля, чтоб окончательно убить запах, Джефф принял контрастный душ. Затем, пройдя в спальню, машинально включил автоответчик, который был изрядно забит взволнованными возгласами Макса. Произошло что-то из ряда вон выходящее, так как Максу было строго-настрого запрещено не только звонить, но и обозначать здесь любое своё присутствие.
«Какого чёрта он трезвонит, — размышлял Джефф. — Что-то случилось».
Макс назначил день встречи: завтра утром, причём именно на ипподроме, где Джефф всегда проигрывал.
Утром Джефф, одетый с иголочки, но в скверном расположении духа, вышел из дома. Причём раньше обычного времени и через чёрный ход. Во-первых, всю ночь его мучили нехорошие предчувствия, во-вторых, завтрак на скорую руку не добавлял оптимизма, в-третьих, было необходимо выпустить пар, то есть кого-то вышкурить.
Первый кто попался под горячую руку, был соседский зенненхунд, который, узнав соседа, радостно поскуливал и вилял хвостом.
— А-а-а, Боб, привет, — сквозь зубы процедил Джефф, сжимая в кулаке камень. — Наконец-то узнал!
Боб добродушно гавкнул и встал на задние лапы. Джефф быстро прицелился и бросил. Камень попал в цель, потому что Боб взвыл скорее от досады, чем от боли, и припустился прочь.
За спиной Джеффа кто-то засмеялся. Это был его водитель.
— Ты почему опаздываешь?! — крикнул Джефф.
— Я приехал как обычно, в восемь ноль-ноль, — оправдывался водитель.
— Я тебе вчера приказал приехать на десять минут раньше! — не унимался Джефф. — Выгоню к чёрту.
— Простите меня господин Джордж.
— Чёрт с тобой живи, — садясь в автомобиль, бросил Джефф.
Тонированная перегородка плавно поделила салон. Джефф видел, как всплывает бесцветное лицо человека, будто вылепленное из воска, скорее мёртвое, чем жизнерадостное. Живого практически не осталось. Джеффу показалось, что с противоположной стороны отпечатался довольный взгляд водителя, который видит его насквозь. Его мёртвое лицо, костюм в небесно-голубую полоску, его сущность. Глаза водителя плавно скользят по полоскам, будто считают их. Причём после каждого счёта полоски поочерёдно меняют цвет, будто выгорают, превращаясь, естественно, в белую, затем в черную. Белая полоса, черная полоса. Тюрьма. Одиночная камера.
Перед встречей Джефф решил немного поработать с новыми счетами своих соотечественников, поэтому ненадолго, естественно, переодевшись, заехал в банк.
Идя по стеклянному коридору, Джефф издалека увидел, что в террариуме, в лучах восходящего солнца, медленно плывёт обыкновенный бегемот, который при приближении, в конце концов, превращается в обыкновенного мулата.
— М-м-м, доброе утро — так и не вспомнив имя, поздоровался Джефф. — Скажи: управляющий у себя.
— Господин Джо, вы наверно ничего не знаете? — у мулата блестели глаза.
— Нет. А что случилось?
— Управляющий погиб в автокатастрофе. Сегодня ночью. Машина сорвалась в озеро. — Мулат заплакал. — Вместе с ним погибло всё его благородное семейство.
— Кретин… — посылая проклятия Максу, процедил Джефф.
— Что вы сказали?
— Я сказал: мне очень жаль…
Джефф уставился в одну точку: то ли собирался с мыслями, то ли изображал минуту скорби.
В коридоре затихал шорох его шагов, оттолкнувшись от тишины отзвук, постепенно усиливался, будто заново набирался ход. Постепенно, шаг за шагом. Затем быстрее, еще быстрее, переходя на бег. Джефф бежал сломя голову и не жалея сил, бежал на ипподром, чтобы сделать главную в жизни ставку.
На ипподроме царил обычный ажиотаж. В толпе шныряли специально подготовленные зазывалы, которые только что, на глазах у всех, не отходя от кассы, сорвали приличный куш. Попадая под гипноз бешеных сумм, праздный зевака, случайно оказавшись здесь, выворачивал карманы и делал ставки. Проигрывал и заново ставил. До тех пор пока не спускал последние деньги.
Джефф полюбопытствовал у зазывал на кого сегодня лучше ставить. Те не были оригинальны и предлагали обратить внимание на Фаворита, который, правда, последнее время валял дурака, под присмотром своего жокея. Но сейчас в тотализаторе он безусловный фаворит, да и жокей его ходит с хитрецой в глазах, впрочем, разобраться во всех хитросплетениях невозможно.
Джефф подошёл к кассе и выложил кругленькую сумму, сделав самую странную ставку в жизни, потому что поставил не на Фаворита, а на явного аутсайдера.
В толпе мелькнула знакомая фигура. Навстречу Джеффу шёл Макс.
— Привет Евгений, — поздоровался Макс. — Пойдём, я заказал столик.
— Сейчас, — отводя собеседника в сторону, сказал Джефф. — Кретин!! — хватая Макса за грудки и прижимая к стене, закричал Макс. — Ты что натворил?! Я же тебя просил придумать что-то цивилизованное!
— Откуда я знал, что он повезёт всё свое семейство, — было видно, что Макс обиделся. — Ты лучше о себе подумай. Случилось такое!
— Ну что, что случилось?! — возмущался Джефф.
— Два чиновника явились с повинной и выложили всё. Ты понимаешь всё, до копейки. — Макс отошёл в сторону. — В том числе счета в твоём банке.
— Что? — Джефф испытующе посмотрел на Макса. — Этого не может быть! Зачем?
— Не знаю, — Макс пожал плечами. — Мне сообщили. Кто-то наверху пустил утку, что всех чиновников пропустят через детектор лжи.
— Ха-ха-ха, — засмеялся Джефф. — Вот козлы…
Людской поток стремился к кассам, чтобы сделать новые ставки, Фаворит сегодня опять проиграл.
— Кто выиграл? — спросил Джефф.
— Какой-то Хинтербруг, — ответил кто-то. — Аутсайдер.
Расталкивая толпу, Джефф рванул к выходу сквозь людской напор, будто командир, который подвигом вчерашних дней пытается вдохновить отступающее войско.
Макс замер и моргает глазами, будто фотограф дилетант фокусирует любое движение Джеффа. Кадр, за кадром. Щёлк: вот он бьёт кого-то в челюсть. Щёлк: вот он отталкивает сразу троих. Щёлк: пятеро остаются в дураках, а Джефф на коне. Щёлк: Джефф улыбается, он уходит.
— Джефф, лучше иди пешком, — шепчет Макс и закрывает глаза.
Но водитель уже запустил двигатель и открыл дверь. Добро пожаловать господин Джо, простите, господин Джефф, извините, конечно же, господин Джордж.
И господин Евгений садится в машину…
