— Ничего, ребята, — полковник кивнул. — На земле вас ждут звания Героев и высокая правительственная награда… Напоминаю, завтра в 18.00 по московскому времени состыковка с транспортным кораблем. Кроме всего прочего, прибывает груз ВКЖ-65. На работу с ним вам отводится трое суток. — Колосняк растопырил три пальца. — Извините, ребята, но это предельный срок. Сами знаете, ресурсы ограниченные.
— Понятно, — сказал Андреев.
— Службу знаем, — добавил Горелов. — Рады служить Отчизне.
Космонавты отдали честь.
Полковник Колосняк тоже приложил ладонь к козырьку.
— Забыл про самое главное, — сказал он. — Сегодня подписан приказ о присвоении вам очередного звания. Так что, теперь вы, ребята, майоры Горелов и Андреев. Поздравляю.
— Спасибо. Служим Отчизне, — ответили космонавты хором.
— Я вам по этому поводу лично послал в транспортном корабле пятьсот грамм вместо черепахи.
У Валерия на глаза навернулись слезы.
— Спасибо, Борис Иванович!
— Да что там… Пустяки. Я подумал — на хрен нам черепахи в космосе?! Лучше ребят порадую! — Колосняк засмеялся. — Ну все — конец связи.
Экран погас.
— Все-таки мировой мужик Борис Иванович, — сказал Андреев, отстегивая ремень.
Космонавты переглянулись.
— Поздравляю вас, майор Андреев, с очередным званием.
— Поздравляю вас, майор Горелов, с тем же самым!
Весь следующий день космонавты провели, подготавливая орбитальную станцию к предстоящей стыковке.
В просверленную дырку Горелов ввинтил шуруп и повесил на него календарь, в котором дни, прожитые в космосе, были перечеркнуты крест-накрест. Горелов вытащил из кармана шариковую ручку на шнурке и зачеркнул еще один, подходящий к концу, день. На вопросительный взгляд Андреева Горелов сказал:
— Через час прибудет транспортный… Пока стыковка, пока разгрузка — не до этого.
Транспортный корабль подошел точно по расписанию. Стыковка прошла успешно. Когда был закручен последний болт и прошло положенных полчаса для дезактивации шлюзовых отсеков, космонавты раздраили люк и вплыли в транспортный корабль.
Ящик за ящиком, коробку за коробкой они переправляли к себе на склад и там как положено закрепляли. Распаковывать посылки они будут завтра.
Наконец очередь дошла до груза ВКЖ-65. Это была серебристая капсула, напоминавшая футляр для пипетки, только очень большой.
— Берись ты спереди, — сказал Андреев, — а я сзади.
Космонавты подхватили футляр и переправили его на станцию.
— Предлагаю оставить до завтра на складе, — сказал Горелов.
— Ты что рехнулся?! — воскликнул Андреев. — У нас всего три дня!
— Согласен, но груз все равно нужно подготовить, а на это уйдет время.
— Зачем его готовить? Развинтим и все!
— Нет, я так не могу.
— На Земле я тоже не могу. А в экстремальных условиях надо смочь.
— Ну… не знаю… Я бы все же отложил на завтра…
— Ты, если хочешь, откладывай на здоровье, а я не буду. — Андреев решительно взялся за контргайки.
Груз ВКЖ-65 представлял собой усыпленную женщину-преступницу, приговоренную к смертной казни.
Уже давно Центр Управления Полетами разработал программу по оздоровлению психологического климата космонавтов, находящихся подолгу на орбите. Дабы избежать нервных срывов, вызванных длительным воздержанием, которые могли привести к большим материальным ущербам для государства и отечественной космонавтики, руководство разработало программу «Груз ВКЖ-65». (ВКЖ — «Временная Космическая Жена». 65 — предельный вес женщин, посылаемых на орбиту в килограммах.) Для этой цели были налажены связи с теми отделами Министерства Внутренних Дел, которые отвечали за исполнение смертных приговоров. Из тех женщин, которые были приговорены к смертной казни, выбиралась одна, удовлетворяющая определенным требованиям. Она должна была быть молодой, привлекательной и не тяжелой. Осужденную, без ее ведома, усыпляли и отправляли транспортным кораблем на орбиту к космонавтам. Там, в течении срока, установленного программой работы с грузом ВКЖ-65, космонавты вступали с осужденной в интимную близость, а по истечении отпущенного срока, осужденная должна была быть утилизована вместе с отходами, то есть отправлена в открытый Космос.
… — Ну ладно, — Горелов взялся помогать.
Через несколько минут футляр был развинчен и из него была извлечена девушка в полиэтиленовом пакете на молнии.
Андреев потянул молнию вниз. Из пакета выглянуло миловидное лицо с разметавшимися рыжими волосами.
— В прошлый раз брюнетку присылали, — прошептал он.
Горелов уставился на девушку во все глаза и застыл в воздухе на несколько мгновений.
Андреев вытащил из пакета сопроводительную записку. Записка была скотчем приклеена к коробке с презервативами. Космонавт отклеил записку, а коробку сунул за пояс.
— Татьяна Николаевна Рукавишникова, — прочитал он. — Двадцать шесть лет. Русская. Приговорена к высшей мере наказания за зверское убийство. Все время одно и то же пишут!
— А что ты удивляешься? К высшей мере только за убийство приговаривают,
— Горелов облетел девушку вокруг.
— Не знаешь, почему на такой короткий срок прислали? В прошлый раз была целая неделя…
— Не знаю. Не мы с тобой программы рассчитываем, а они… Им виднее… Я думаю, что у нас ресурсов меньше осталось…
— Какие ресурсы?! Батарея солнечная работает, тюбиков — полно! Какие, к черту, ресурсы?! На обезъянах всяких с курицами лучше бы экономили наши ресурсы! А не на людях!
— Не наше дело, — Горелов наклонился над пакетом, освобождая из него руки. — Еще неизвестно сколько она проспит.
— Пусть спит, — Андреев высвободил из пакета ноги. — Ух ты какие!
Космонавты перевезли девушку на кровать и пристегнули ремнями.
— Кто первый? — спросил Горелов.
— Здрасте! — Андреев расстегнул на девушке комбинезон. — Ты же говорил, что пока она не проснется — ты не можешь спящую!
— Это я думал вообще, а раз уж мы ее распаковали, то, знаешь ли, я тоже участвую… К тому же в прошлый раз ты был первый… И, кроме того, мне рыжие нравятся… У меня первая любовь рыжая была. Помнишь, я тебе сон про нее рассказывал?.. Эх… Не зря она мне приснилась… Сон в руку…
— Ладно, тогда тянем жребий.
Андреев поймал плавающий в воздухе колпачок от тюбика, спрятал за спиной и сказал:
— Угадаешь в какой руке — ты первый. Не угадаешь — тогда я.
Горелов не угадал.
— Помоги мне ее раздеть, — попросил Андреев.
Космонавты минут пять раздевали девушку, снимая с нее комбинезон и нижнее белье. Все это теперь свободно плавало по кают-компании.
— Ух ты! — восхитился Андреев. — Борис Иванович все-таки молодец! Наверняка, лично приложил руку к отбору. Сказал им, наверное, — подберите для ребят что-нибудь получше, они все-таки герои!.. — он помялся. — Лети, Леша, ставь пока чайник… А то я при посторонних стесняюсь.
— Какой же я посторонний? Мы же друзья!
— Друзья… а все-таки лети… Оставь нас…
Горелов перелетел в отсек, служивший космонавтам подобием кухни. Наполнил специальный чайник водой из баллонов, закрепил его на электроплите. Сел на табуретку, сунув ноги в прикрученные к полу серебристые шлепанцы. Зажал руки между колен и сгорбился.
На Горелова вид нового груза ВКЖ-65 произвел какое-то необычное впечатление.
Горелов мотнул головой, как бы освобождаясь от наваждения.
Он хотел отнести свое состояние на счет длительного воздержания, но груз ВКЖ-65 они получали уже не в первый раз и ничего подобного с ним раньше не происходило. Он сравнивал свое теперешнее состояние с теми состояниями, когда им присылали другой груз, и никакого сходства не находил. А почему так
— понять не мог.
Он вспомнил сон, который видел накануне и опять задумался… К чему снятся зайцы?.. Она так похожа на девочку Ларису… Очень похожа…
Замигала лампочка освещения.
Горелов встал, плавно подлетел к рычагам управления и начал поправлять солнечную батарею. Он манипулировал рычагами и следил в иллюминатор за тем, какое положение принимает батарея относительно солнца.
Раз-два, три-четыре… Раз-два, три-четыре… Раз-два, три-четыре…
Батарея встала на место и лампочка перестала наконец мигать.
Горелов вздохнул и сел обратно на табуретку. Но тут засвистел чайник.
Горелов поднялся и полетел заваривать чай в специальных герметических чашках.
Он достал из шкафа чай в пакетиках. Себе заварил один пакетик, а Андрееву — два, потому что тот любил покрепче.
Двери отсека раздвинулись и в кухню, задраивая одной рукой ширинку скафандра, влетел взлохмаченный Андреев. Он крутил над головой использованную резинку. Сделав несколько кругов по отсеку, Андреев опустился на табуретку.
