Ну хорошо, у меня не такое умное лицо, как у того зубного врача с обложки. Но в целом я не так уж плох! Я высок, статен, мускулист, несмотря на то что подзапустил спорт. У меня карие глаза, густые темные волосы, прямой нос, я не лопоухий, наконец! Бородка, которую я ношу уже несколько лет, к сожалению, не нравится моей маме. Но другие женщины находят ее «мужественной». В конце концов, мадемуазель Мирабо недавно сравнила меня с издателем из фильма «Русский дом».
Я погладил пальцем бронзовую статуэтку Дафны на письменном столе. Что мне сейчас нужно, и как можно скорей, — это представить себя Орели Бреден с самой лучшей стороны.
Через два часа я ходил взад-вперед по своей гостиной, в центре которой на столе мирно лежали рядом оба письма мадемуазель Бреден. Снаружи дул неприятный ветер, шел дождь. Я выглянул на улицу. Пожилая женщина боролась с зонтиком, пытаясь его раскрыть. Парочка влюбленных, держась за руки, бежала в направлении ближайшего кафе.
Я включил две настольные лампы, стоявшие на комоде, одна справа, другая слева, и вставил в стереомагнитофон диск группы «Пари Комбо». С началом первой песни комнату наполнили ритмичные звуки гитары и нежный женский голос.
«Не стоит искать далеко то, что находится совсем рядом…»
Я слушал эти слова как откровение.
Внезапно я понял, что мне делать. Я получил два письма и должен написать два ответа: один от Андре Шабане, а другой от Роберта Миллера. Письмо от редактора Орели Бреден получит уже сегодня вечером по электронной почте. А вот ответ Роберта Миллера я собственноручно брошу в ее почтовый ящик в среду. Дело в том, что рассеянный писатель потерял конверт с ее адресом и попросил меня переслать его мадемуазель Бреден.
Таким образом я расставил две ловушки, причем в каждой приманкой был один и тот же мужчина. И если мой план сработает, в пятницу мадемуазель Бреден и месье Шабане проведут незабываемый вечер в ресторане «Куполь».
Я принес из кабинета ноутбук, включил его, зашел в свою почту и выбрал из адресной книги имейл Орели Бреден.
Тема: Ответы на вопросы о Роберте Миллере
Дорогая мадемуазель Бреден, после того как мы с Вами познакомились друг с другом, я решил отказаться от формального обращения «уважаемая», надеюсь, Вы мне это позволите.
Начну с самого главного.
Я переслал Ваше письмо Роберту Миллеру, и даже с пометкой «срочно», дабы лишний раз не испытывать Ваше терпение. Не думайте обо мне плохо и не держите за чудака! В тот день, когда Вы появились в издательстве, произошло много неприятных для меня событий, и я сожалею, если у Вас сложилось впечатление, будто бы я намерен каким-то образом воспрепятствовать Вашей встрече с месье Миллером. Он замечательный писатель, и я высоко его ценю, однако человек он капризный и необщительный. В отличие от Вас, я действительно не уверен, что он Вам напишет, хотя от всей души желаю этого. В конце концов, невозможно оставить без ответа такое замечательное письмо.
Последнее предложение я стер, как только до меня дошло, что я не должен знать, какое письмо написала Орели. Следовало соблюдать предельную осторожность, чтобы не попасть впросак.
Не думаю, что это Вас утешит, но, будь я автором этого романа, непременно дал бы Вам ответ. Жаль, что месье Роберт Миллер не знает, какая прекрасная женщина обращается к нему. Вам нужно было приложить к письму фото.
Я не мог упустить случая сделать этот тонкий намек.
Перехожу к остальным вопросам.
1. К сожалению, у Роберта Миллера нет сайта в Интернете. Я уже говорил, что он человек не публичный и не ищет популярности. Нам с трудом удалось раздобыть его снимок. В отличие от большинства писателей, он не любит, когда его узнают на улице. Для него нет ничего более неприятного, чем когда кто-нибудь подходит к нему и спрашивает: «Вы случайно не Роберт Миллер?»
2. На самом деле английского издания не существует. Почему так получилось — долгая история, которой я не хочу Вас сейчас утомлять. Дело в следующем: агент Роберта Миллера, тоже англичанин, которого я хорошо знаю, появился в нашем издательстве с рукописью, которую мы тут же отдали на перевод. В Англии книга пока не вышла. Возможно, она не так интересна английскому читателю, и там сейчас пользуются популярностью другие темы.
3. До сих пор не ясно, будет ли месье Миллер в ближайшее время доступен для прессы. На сегодняшний день мне это представляется маловероятным.
И снова моя ложь была не так далека от правды. Ведь в действительности в Париж под именем Роберта Миллера приезжает зубной врач, чтобы подписывать книги, устраивать чтения и отвечать на вопросы журналистов.
Уход жены стал для Роберта Миллера сильным потрясением, и теперь он очень переменчив в своих решениях. Однако если он все-таки согласится, я с большим удовольствием зарезервирую для Вас один или, если хотите, два билетика.
Тут я остановился и еще раз пробежал глазами свое письмо. Объяснения показались мне убедительными, тон уверенным и вполне дружелюбным.
Настал черед первой приманки.
Дорогая мадемуазель Бреден, надеюсь, я ответил на Ваши вопросы. Я охотно помог бы Вам больше, но Вы должны понять, что я не могу так просто проигнорировать желание (и право) нашего автора. Однако если Вы пообещаете, что это останется между нами, я в силах организовать кое-что в частном порядке.
Я планирую встретиться с Робертом Миллером в ближайшую пятницу по поводу его новой книги. Совершенно неожиданно ему пришла в голову идея съездить на один день в Париж. Времени у него не так много, однако мы договорились вместе поужинать. Если у Вас есть желание и время, Вы можете, — сделав вид, что встретили меня совершенно случайно, — выпить с нами бокал вина и пожать руку своему любимому писателю.
Вот все, что я могу сейчас для Вас устроить, и делаю это в надежде больше не получать от Вас обидных писем.
Итак, что скажете?
На сегодняшний день это было лучшее аморальное предложение, которое я мог ей сделать. Аморальность состояла в том, что персона, ради которой я приглашал Орели на ужин, вообще не должна была там появиться. О чем, разумеется, мадемуазель Бреден знать не могла.
Я отправил это письмо «с наилучшими пожеланиями» и решительно пошел к столу взять авторучку и листок бумаги ручной выделки.
Она придет. Тем более если прочтет послание Роберта Миллера, которое я сейчас сочиню.
Я сел за стол, налил стакан вина и сделал глоток.
«Dear Miss Bredin!» — вывел я размашистым почерком.
И сразу надолго задумался, не представляя, с чего начать. Я словно лишился дара речи. Я барабанил пальцами по столу, стараясь вспомнить хоть что-нибудь об Англии.
Я представил себя на месте этого Миллера, уединенно живущего в своем коттедже. Как он отреагировал бы на вопросы мадемуазель Бреден? Случайно ли получилось, что героиня его романа выглядит точь-в-точь как отправительница письма? Или это тайна? Может ли он сам себе это объяснить? А может, это долгая история, которую он предпочел бы поведать ей с глазу на глаз в спокойной обстановке.
Я достал фотографию Орели Бреден из портфеля, улыбнулся ей и погрузился в прекрасный мир фантазии.
Через четверть часа я встал из-за стола. «Вы не слишком дисциплинированны, мистер Миллер», — укорил я себя. Было почти десять, сигареты кончились. Хотелось есть. Я надел пальто и помахал рукой пустому стулу.
— Оставляю вас ненадолго, мистер Миллер. Надеюсь, вам придет в голову что-нибудь путное. Вы ведь писатель!
На улице еще моросило, когда я толкнул стеклянные двери бистро «Палетт».
В это время здесь обычно бывало многолюдно. Посетители о чем-то оживленно беседовали, и ближе к стенам, где царил полумрак, не оставалось ни одного свободного места. Это заведение, с его простыми деревянными столиками и картинами на стенах, нравилось людям искусства. Работники издательств не составляли исключения. Поскольку оно находилось в двух шагах от моего дома, я частенько захаживал сюда и каждый раз встречал здесь знакомые лица.
— Привет, Андре! Как дела? — помахал мне рукой официант Николя. — Что за паршивая погода!
Я кивнул, стряхивая с себя капли:
— Совершенно с тобою согласен.
Пробравшись сквозь толпу к барной стойке, я заказал гамбургер и бокал красного вина.
Странно, но суета вокруг подействовала на меня успокаивающе. Я выпил вино, попросил еще, откусил от гамбургера и обвел глазами зал. Нервы, напряженные после столь насыщенного событиями дня, постепенно расслаблялись. Иногда достаточно лишь немного отойти от проблемы, чтобы все встало на свои места. Написать письмо от имени английского писателя теперь казалось парой пустяков. В конце концов, речь шла всего лишь о том, чтобы поддерживать увлечение Орели Бреден Робертом Миллером, пока мне не удастся благополучно втиснуться между ними.
