— Все равно попробуй, — велел я.
Она села ровнее, глядя на доску у меня за спиной. Ее круглое лицо залилось густым румянцем, от подбородка по шее кожа пошла красными пятнами. Девочка сделала глубокий вдох.
— Просто я думаю, мысль о том, будто этот парень каким-то образом заслужил подобную смерть, потому что мог быть… как? Как ты сказала? Наркоманом? Просто это, ну, мне это кажется бессмысленным. Просто я не верю, что все происходящее может быть… не знаю… Ну, что можно это объяснить.
— Но разве не в этом заключался смысл того, что ты читала при подготовке к занятию? Что ты не можешь это объяснить, но у Бога есть свои причины, и мы должны просто верить Богу? — спросил я.
— Простите, но это просто…
— Чепуха, приятель, — подала голос Лили.
Альдо засмеялся, и Лили повернулась к нему.
— Черт, от тебя когда-нибудь можно услышать что-то по делу или ты только бурчишь и ходишь за Ариэль, как щенок?
— Ладно, ладно, хватит. Все успокоились.
Открылась дверь, и вошел Гилад. Он подал мне записку. Я прочел ее, жестом пригласил его сесть и дал копию заметки.
— Мы как раз обсуждаем это.
Он посмотрел на заголовок, посмотрел на меня и кивнул:
— Я видел.
Абдул поднял руку.
— Не нужно поднимать руку, Абдул.
— Хорошо. Я хочу сказать, что мы не… то есть я согласен. Я согласен с ней. — Он произнес это, глядя на свои руки.
— С кем?
— С ней. — Он метнул взгляд на Ариэль, которая сердито на него смотрела.
— Так, продолжай, — подбодрил я.
— Ну, у Бога на все есть причины. Все, что происходит на земле, происходит потому… потому что у Бога есть план.
Ариэль, которая, похоже, не разделяла убежденности Абдула, стала смотреть в окно. Хала театрально уронила голову на руки. А Гилад, тихий Гилад повернулся к Абдулу и просто спросил:
— Что?
Абдул казался таким кротким и напуганным… Ему стоило больших усилий сделать свое заявление, однако не высказаться он, похоже, не мог, словно боялся, что понесет наказание, если промолчит.
— Да, — еле слышно произнес он. — Все происходит по некой причине. Это ну, это… м-м-м… это то, что я сказал. Божий план. — Он почесал ладонь.
— Я там был. — Гилад посмотрел на меня. — Мы оба там были. Вчера мы были на этой платформе. Я был там с мистером Силвером. Мы видели, как толкнули того парня. Я видел, как он умер. Его раздавило поездом на моих глазах. Я видел, как тот человек его толкнул. Я это видел. И ты говоришь, Бог наказал его за… за что? За какой-то его поступок? Была какая-то причина? У Бога есть план? Это — часть Его плана? Абдул, на его месте мог быть мистер Силвер, ты это понимаешь?
Абдул посмотрел в потолок и глубоко вздохнул.
— Да. Но это оказался не он. Ты видел. Это было частью Его плана.
Гилад покачал головой.
— Клево, мистер Силвер, — встрепенулась Лили. — Вы с Гиладом действительно видели это вчера? Ну и дерьмо. Простите.
Альдо фыркнул, поймал взгляд Лили и тут же затих.
— Да. Поэтому нас с Гиладом и не было вчера в школе. Отчасти именно поэтому я принес заметку. Все, что мы до сего момента обсуждали, даже вопрос выбора, связано с текстом, который вы читали в выходные. Если посмотрите на доску, то увидите первый вопрос Бога к Иову и последовавшее за этим Его внушение: «Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь»[28].
Все, что произошло с Иовом, — кажущиеся жестокими и случайными действия Бога, — недоступно пониманию ни человека, ни друзей Иова, ни его жены, ни самого Иова. Что имеет в виду Бог, Абдул, когда спрашивает: «Где был ты, когда Я полагал основания земли?»
Абдул встревоженно на меня посмотрел.
— Что на самом деле мы Бога не понимаем?
— Хорошо. И?.. Ариэль?
Она вздохнула — второй раз ее ставили на одну доску с Абдулом.
— И Он говорит, что если тебя не было рядом, когда Он творил мир, тогда ты просто не в состоянии понять, что Бог делает сейчас. Поэтому перестань пытаться и прими Бога. Именно это нам и следует сделать. У Бога есть причины. Нам не дано их понять. Мы просто должны доверять Ему, несмотря ни на что. Я хочу сказать, мне жаль, что с Иовом случилось столько всего ужасного, но у Бога были свои причины. И в конце он еще богаче, чем в начале. Так о чем тут говорить?
— А все голодающие дети в мире? А девочки, которых насилуют по дороге в школу? А десятилетний ребенок, сбитый пьяным водителем? Это план Бога? — Джейн трясло.
Абдул кивнул.
— Совершенно верно. — Ариэль сдержанно повернулась к Джейн и улыбнулась. Словно это был ее план, а не Божий.
— О’кей, — произнес я. — О’кей.
Когда прозвенел звонок, все ушли, кроме Гилада.
— У тебя все в порядке? — спросил я.
— Да, — кивнул он.
— Что ж, заходи, если захочешь поговорить, ладно? Сейчас у меня встреча, но потом я буду свободен, поэтому…
— Вы… — Он перебил меня. — У вас все хорошо? — Он покраснел. — То есть я уверен, что все хорошо, — сказал он, собирая вещи и быстро засовывая их в рюкзак.
— Да. Но спасибо. Спасибо, что спросил. Минувшей ночью было трудно заснуть. Я проснулся очень рано. Но чувствую себя хорошо. Хорошо.
Он улыбнулся мне, вскинул рюкзак на плечо и быстро выскользнул за дверь.
На 10.30 мне была назначена встреча с директором школы, Летисией Мур, и когда я пришел, она провожала в коридор председателя совета попечителей.
— Всегда приятно провести с вами часок, Летисия. — Он улыбнулся ей.
Повернувшись, он увидел меня, мгновение помедлил, пока выражение любезной льстивости на его лице не сменилось холодной деловитостью, и ушел.
Летисия пригласила меня войти.
— Итак, Уилл. Насколько я знаю, вчера вы не пришли на работу. Это верно?
Я кивнул.
— Вы можете объяснить почему? — Она наморщила лоб.
— Вам не передали?
— Что-то с метро?
— Что-то с метро? Я видел, как убили человека. Его толкнули под поезд.
— Ужасно. — Она покачала головой и крутанула тяжелую серебряную ручку на столе. — Насколько я понимаю, там был ученик.
— Гилад Фишер.
— И он тоже не смог прийти в школу?
— Это так.
— Вы сказали ему, что это нормально, Уилл?
— Мы это не обсуждали. Вопрос об этом даже не стоял.
— Почему же?
Мгновение я смотрел на нее, потом медленно произнес:
— Потому что под нашим поездом лежал мертвый человек.
— И поэтому поезда метро не ходили. — Взяла листок бумаги, пробежала глазами текст. — Движение возобновилось в 11.45. Значит, вы решили, что лучше повести Гилада в кафе, чем поехать в школу?
— Я ничего не решал. Зрелище было не из приятных. Мягко говоря. Гилад видел больше, чем я. Он был расстроен. На станции метро, как вы, возможно, представляете, царил хаос. Я подумал, для нас обоих лучше будет уйти оттуда.
— Понимаю. Но не кажется ли вам, Уилл, что разумнее было бы привезти его в школу, где он мог бы поговорить со специально обученным психологом?
— С каким психологом?
— С Черри Карвер, школьным психологом.
— С Черри Карвер? Она же учитель математики. С ней-то ему зачем разговаривать?
— Черри Карвер — школьный психолог, Уилл.
— С каких пор?
— С начала учебного года.
— Вы шутите.
— Я абсолютно серьезна. За лето она прошла подготовку. Я уверена, было сделано соответствующее объявление.
— Я не знал.
— Дело не в этом. Дело в том, что вы помешали одному из наших учеников явиться в школу, поскольку решили, что способны его поддержать. Вы отказались предоставить план замены и пренебрегли целым днем своих занятий. Плохо уже то, что вы не приехали в школу. Но то, что вы помешали сделать это ученику, пахнет судебным иском. Мне жаль, Уилл, но ваш поступок трудно извинить. У вас есть обязательства перед школой. Вы не выполнили их.
Ладони у меня потели. Я чувствовал прилив адреналина. На Летисию смотрел не мигая. Она тоже пристально смотрела на меня, потом наконец заговорила:
— Я понимаю, вы пытались, как умели, помочь Гиладу. Мне приходится верить, что свои решения вы принимали, руководствуясь исключительно заботой о Гиладе, но вы должны помнить, что ваша работа — преподавать литературу, а не давать советы учащимся. Уилл, вы можете что-нибудь сказать?
Я покачал головой.
— Что ж, — произнесла она, — если передумаете, вы знаете, где меня найти.
— Что-нибудь еще?
— Вообще-то да. Причина, по которой ранее сюда приходил Омар, связана с одним из ваших учеников.
— Омар?
— Аль-Мади. Мистер аль-Мади сообщил, что на ваших занятиях Абдул чувствует себя очень неуютно. Что там? — Она глянула в свои записи. — Семинар старшеклассников, правильно?
— Абдул аль-Мади в этом классе, да.
— Видимо, Абдул чувствует себя неуютно.
— Прискорбно слышать.
— Это правда, что вы сказали своим ученикам, — она сверилась с записями, — что Бога не существует?
