— А можно Бомбом тоже пойдет? — спросила Анна.
— Ну, если она захочет, то, разумеется, можно.
Через несколько минут в конце улицы меня догнали Бомбом, Мэй, Япошка и Анна. Возле фонарного столба стояла Милли, болтая с парой подруг.
— Куда это вы намылились такой оравой? — поинтересовалась она. — Отгонять Фредов фургон? Он опять застудил грудь.
— Не желаешь проехаться с нами, Милл? Если все так пойдет, есть шанс не вернуться домой до утра и заночевать в конюшне.
— Я за. Двинули.
Через несколько минут мы все уже были у дома Фреда.
— Я постучусь, мне надо перемолвиться с ним словечком. Можете надеть Тому торбу с овсом, пока я не вернусь.
— В такую ночь Фреду нельзя выходить, Финн. Это его прикончит, — заявила миссис Фред.
— Спасибо, что привел Тома, — сказал Фред, когда я вошел. — Может быть, ты съездишь завтра за меня, если я не встану?
— Конечно, съезжу. Лежи, отдыхай.
— Том сам тебя довезет в целости и сохранности.
— Хорошо, Фред. Я, пожалуй, пойду. У меня там полный фургон детворы.
— Вот и хорошо. Будет тебе компания. Да, Финн, вон там в буфете холодные пирожки. Давайте вы их разъедите между собой.
Снаружи меня, как и было предсказано, ждали ребята.
— У нас тут заблудившийся товарищ, — со смехом сообщила Милли, — которому срочно надо на станцию. Подбросим? Это констебль Лэйтвэйт.
Мы двинулись обратно той же дорогой, что и приехали. Я остановил фургон возле Кингз-Хед.
— Пойду куплю вам шипучки, — сказал я. — Буду обратно через секунду.
Вскарабкавшись обратно на сиденье, я услышал в тумане голос какой-то женщины:
— Даже не предполагала, что будет такая погода.
— Теперь мы точно застряли, — отвечал ей мужской голос. — Я не могу вести машину в таком тумане.
— Это мистер Джон, Кроха, — прошептал я Анне. — Прыгай вниз и пойди поздоровайся.
— Привет, мистер Джон, — донесся до меня сквозь туман ее голосок.
— Черт меня побери! Это же наша маленькая леди собственной персоной! Ты что, тоже заблудилась?
— Нет, мистер Джон.
— А мы — да, и я не знаю, как добраться домой.
— Попросите Финна. Он может вам помочь.
— Финна? А где он?
— Тут, Джон, — засмеялся я. — Желаете до дому с ветерком? Мне как раз по пути.
— О, Финн, вы правда могли бы нас подвезти?
— Я — нет, — возразил я, — но Старый Том может.
Мы договорились, что Дэнни поведет Джонову машину, следуя по пятам за фургоном. Глядя на наши приготовления, Арабелла сильно сомневалась, что когда-нибудь попадет домой. Кроме того, сидеть позади вонючей старой лошади казалось ей «ниже человеческого достоинства»! Анна попыталась объяснить ей, что даже короли и королевы так делают. Тогда Арабелла принялась рассказывать нам, что ехать в элегантной коляске с красивыми лошадьми — это одно, а в фургоне пекаря со Старым Томом в упряжке — совершенно другое. В конце концов нам удалось популярно объяснить ей, что выбор у нее не так уж велик: либо Том с фургоном, либо вообще ничего. Мои профессиональные качества как возницы также не внушали ей доверия: «Я сяду спиной к лошади. Смотреть, что вы с ней делаете, для меня невыносимо». Я сказал, что ничего страшного, я тоже ничего не вижу в тумане, но это ни капельки не помогло. Уже то, что в таком непростом деле, как доставка ее особы домой, она вынуждена полагаться на простую лошадь, на тупое животное, было для нее слишком.
Наконец мы смогли отправиться в путь. Старый Том мерно трусил по дороге. Делать было совершенно нечего. Анна примостилась рядом со мной на облучке, а остальные пассажиры были плотно упакованы в фургоне. Я попросил Анну достать у меня из кармана сигарету и зажечь ее. Когда Арабелла увидела, что я не держу вожжи в руках, с ней едва не случился нервный приступ.
— Финн, я вас умоляю, будьте осторожны! Не дайте ей убежать!
— Убежать? Во-первых, не ей, а ему, а во-вторых, Старый Том не бегал вот уже лет десять. Он для этого слишком умен.
Бедняжка Арабелла со всей ее ученостью не слишком хорошо разбиралась в обычных вещах. Так, например, ей было бесполезно объяснять природу ума Старого Тома, который умел отлично перебираться через трамвайные пути, хотя временами это и выглядело страшновато. Я так никогда и не понял, каким образом он это делал, но на моей памяти ему ни разу не случалось допустить ошибку, за исключением одного случая, когда я сам нечаянно натянул поводья слишком сильно. В тот раз мы с ним едва не перевернули фургон, и с тех пор я всегда разрешал ему справляться с рельсами самому и с удобной ему скоростью.
Констебль Лэйтвэйт спрыгнул у станции, так что мне даже не пришлось останавливаться. Я спросил у Милли, где там холодные пирожки, но Арабелла решительно отказалась иметь с ними дело.
— Дэнни все еще с нами? — спросил я.
— Да, Финн, — ответила из темноты Бомбом, чей рот, судя по голосу, был явно набит холодным пирожком. — Финн!
— Чего?
— Можно мне сесть между тобой и Анной?
— Конечно. Забирайся.
Она уже ехала с нами минуту или две, когда Том вдруг остановился.
— Финн, — сказала Бомбом, — а теперь лошадь тоже заблудилась.
— Она действительно заблудилась, Финн? Вам известно, где мы находимся? — тут же всполошилась Арабелла.
— Он пьет, — сообщила ей Бомбом.
— А это что за шум? — подозрительно спросила Арабелла.
— Он еще и писает, — объяснила ей Анна.
Теперь я точно знал, где мы находимся. Старый Том только что пересек мост через канал. Все было не так уж плохо. Еще минут тридцать, и мы будем дома.
По мере того как мы удалялись от фабрик на восток, туман стал несколько реже. Не то чтобы я теперь видел все гораздо лучше, но, по крайней мере, уличные фонари лишились своих зловещих зеленых ореолов. Вскоре я натянул поводья и остановил фургон.
— Где мы теперь? — мрачно поинтересовалась Арабелла из глубины.
— Дома, Арабелла. Целые и невредимые.
Она не могла поверить, что я не шучу. Приглашение на чай пришлось отклонить. Ее несколько удивили мои слова, что остаться мы не можем, потому что Старому Тому пора в постельку. Для Джона и Арабеллы все животные были тупыми бессловесными созданиями. И она решительно отказывалась верить, что именно Том, тупой или нет, доставил ее домой в целости и сохранности.
Обратно в конюшню мы добрались за четверть часа. Туман там был ощутимо гуще. Я снял с Тома сбрую, вытер его щеткой и проинструктировал Милли и детей, где взять его воду и овес и куда их поставить. Затем я отвел Тома в стойло. Тем вечером я тщательно избегал поворачиваться к нему спиной, но, полагаю, у него и без того выдался трудный день, так что он великодушно решил отложить свои шуточки на потом.
Сооружение удобного ложа на ночь тоже не заняло много времени. Несколько охапок сена, лошадиные попоны и пара-другая сумок с овсом — и мы были готовы отойти ко сну. Напоследок Анна решила кое-что уточнить.
— Финн, а Иисус родился в таком месте, как это, да?
— Ну, полагаю, там не было и вполовину так хорошо, как здесь, — промурлыкал я.
— Это точно.
Последовал торжественный обмен пожеланиями спокойной ночи. Последнее, что я слышал, было ее «спокойной ночи, мистер Бог».
На следующее утро я проснулся от того, что кто-то пытался выковырять мои мозги через ухо при помощи соломинки.
— Привет, Финн! Пора вставать!
— Милли, в чем дело? Вылези немедленно из моего уха. Куда девались дети?
Взрыв хохота, донесшийся снаружи конюшни, поведал мне все, что я хотел знать.
— Милли, что за день на дворе?
— С утра была суббота.
— Нормальненько, — сказал я. — А сколько сейчас может быть времени?
— Начало седьмого. Церковные часы только что пробили.
— Наверное, нам лучше двинуть отсюда. Фред приходил?
— Я никого не видела.
— Дай мне руку, Милли. Я, кажется, застрял.
С ее помощью мне удалось подняться на ноги. Насколько я мог судить, за последние тридцать шесть часов я проспал от силы пять-шесть. Это несколько сбивало меня с толку. Во дворе с детьми были старший по конюшне и две леди. Дети ублажали себя чаем с пирожными.
— Спасибо, что привел фургон назад. Этой ночью мало кому это удалось. Форменная каша, правда? Фред просил тебе кое-что передать. Если бы ты смог сделать за него сегодня полный круг, он бы вечером сам отогнал фургон сюда. Туман поредел, и вроде намечается неплохой день. Я собрал всю субботнюю партию, твои ребята уже грузят фургон. Тебе лучше посмотреть, куда они что кладут, чтобы потом не было сюрпризов.
Он сунул мне в руку бумажку в десять шиллингов.
— И еще раз спасибо, — сказал он.
— Только мне до того надо перекусить и чего-нибудь выпить.
— Мэри, — заорал он, — и юную леди с собой захвати!
Явилась Милли, выглядящая по обыкновению на все сто.
