- Вызывай! Давай милицию, полицию, прокуратуру, адвокатуру, и министра здравоохранения не забудь!! - рявкнул неожиданно для себя.
И стих, удивившись - ничего себе - он умеет кричать? Злиться на каких-то неандертальцев? А не много чести?
- Послушайте, бабушка, нам нужен врач.
- Утром приходи.
- А ничего что помереть до утра можно?
- Ну, и чего? Я-то чего?
- У девушки тяжелая травма головы, ей нужна медицинская помощь!…
- Вота в травмапункт и ступай, - захлопнула дверь.
- Куда? - растерялся мужчина. Что это еще за зверь?
Ну и развели филиалов!
"Завтра же Баркину позвоню, скажу про бардак в его епархии!"
- А где этот травмпункт находится?!! - рыкнул в дверь, треснув по ней кулаком.
- По дорожке налево, тама крылечко вверх. Вот он и оно, - буркнула старуха и пошлепала прочь.
- Пррекррасно!
"Вот он драйв и адреналин! Завтра же посоветую Расмусу отправиться за приключениями и остротой ощущений в мед учреждение!"
Обнял Ярославу и пошел в указанном направлении.
Девушка чувствовала себя значительно лучше. Пока Леший пытался добиться помощи от людей, ее оказал свежий воздух и сам организм.
Боль локализовалась и притупилась, сознание прояснилось, дурнота отступила.
- Мне уже лучше, - заверила мужчину.
- Угу.
Вид девушки опровергал утверждение, к тому же Леший привык опираться на объективное мнение специалистов, хоть и сомневался, что в этой глухомани найдет оное. Толкнул дверь в травмпункт и чуть не умер от запаха, что ударил нос. Оглядел, морщась, помятого алкаша в крови на кушетке, бабульку с перемотанным и выставленным вверх в стиле "фак ю" пальцем и вздохнул. Усадил Ярославу и двинулся к стойке, за которой, склоняясь к лампе, восседало миловидное существо в белом:
- Девушка, нам нужна медицинская помощь.
- Ваш полис, - проворковала милашка.
- Кто? - не понял Алекс.
- Страховой полис, паспорт.
- А если нет?
Девушка пожала плечами, развела руками и снова уткнулась в какой-то журнальчик.
Лешинский понял, что строительство поля для гольфа на месте этой богодельни начнется сейчас.
- Нееет, так дело не пойдет. Ну-ка, красота писаная, соедини-ка меня быстренько с Геннадием Павловичем.
- С кем? - хлопнула метровыми накрашенными ресничками девица.
- С министром здравоохранения!
Медсестра прыснула:
- А с президентом России не надо?
Алекс постоял, тараня ее взглядом и засмеялся: нет, это нечто с чем-то! Вот он настоящая жизнь. Только вопрос, как обыватели еще не вымерли от нее?
Ярослава, видя состояние мужчины и чувствуя себя неловко за его неловкость, за беспокойство, что ему доставляет, подошла и, потянув за рукав, попросила:
- Пошли, а? У меня все хорошо, правда.
- Я рад, - заверил. - Но пока посиди, где сидела. Минуту, - сжал ее плечи руками и вышел на крыльцо. Набрал номер.
- Геннадий Павлович? Здравствуйте… Узнали? Прекрасно. Я вот тут стою около убогого заведения вашей епархии под цифрой пять и диву даюсь работе ваших подразделений… Меня это волнует меньше всего. Есть конституционные права граждан, по которым… В курсе, да? Травма. Угу. А вот занесло, люблю знаете ли, порой ночной пройтись дорогой рабочей молодежи… Представьте… Не надо мне на дом ваших пугал! Это не больница, это прозекторская!.. Да! Очень недоволен!
Отключил связь и, покачиваясь на носках, уставился на одиноко горящий фонарь, смиряя гнев. Минута, другая и лицо мужчины окрасила привычная спокойная улыбка. Он шагнул обратно, в чад больничных запахов.
Встал над Ярославой, по-хозяйски чуть наклонил ей голову, разглядывая шишку и кровь на теменной части, ближе к затылку.
- До свадьбы заживет, - отмахнулась она и вымучила улыбку. На бледном лице с синевой под глазами выглядела она щемяще жалко и вновь будила ярость. Алекс отвернулся и начал изучать постеры - рекламки клещевого энцефалита и наркомании. Редкостная туфта.
Успел прочесть только пару предложений, как раздался топот, распахнулись двери и, длинное взъерошенное чудо в колпаке до потолка вылетело в коридор. Бегло оглядев больных, уставилось на Алекса:
- Ээ? Вы к нам?
- Нет, к вашей теще, - скривился презрительно.
- Господин Лешинский?
- А вы?
- Эээ, Михайлов, Сергей Иванович, дежурный врач. Проходите, - простер руку в сторону открытой двери, с милейшей улыбкой и прогибом почти до пола.
У алкоголика, травмированной бабушки и Ярославы вытянулись лица.
Такого сервиса они сроду не видели.
В рекордные сроки обалдевшая Суздалева была осмотрена, облучена, обработана, описана и отпущена. Боли уже не было - наступил шок, только от обслуживания, комплиментов, заверений и улыбок, что свалились на нее не хуже удара Димы или запоздавший от травмы - она не поняла. Как в ступор ушла, переступив порог кабинета, так и в машину с ним села.
- Что это было? - спросила Алекса минут через десять, с удивлением ощупывая аккуратно обработанную ранку на голове. Мужчина пожал плечами, включив музыку.
- Теперь в больницу только с тобой, - заверила, приписав его связям заботу о пациентке - о себе.
- Нет. Теперь о больницах забудь вообще, - сказал, как отрезал и тут же на другую тему разговор перевел, не давая задать естественный вопрос и получить пояснения его заявлению. - Кто такой
Дима и почему он посмел тебя ударить?
Ярослава поморщилась и затосковала о сигарете.
- Неприятная тема? - покосился на нее мужчина.
- Больная, - признала. - Можно я покурю?
- Можно. Если расскажешь.
- Ой, - ощупала карманы и сообразила, что сигарет нет, следом пришло запоздалое воспоминание о пакете с продуктами. - Ееее, - сползла по креслу.
- Не понял?
- Да так, - вздохнула. - Сигарет нет, продуктам алес капут.
- Немецкий изучала?
- Угу, - только какое это имеет значение?
Леший открыл бардачок и кинул ей на колени пачку незнакомых пахучих сигарет, пьезозажигалку. Гламурные штучки, - оценила и то, и другое.
- Клиенты дарят?
Мужчина кивнул не глядя.
- Классно.
- Не увиливай, рассказывай, что за Дима и что у него с головой?
- Плохо ему.
- Поэтому он решил поделиться этим "плохо" с тобой.
- Ты не понимаешь.
- Но хочу понять.
- Зачем? Нет, правда, зачем тебе это, зачем со мной весь вечер провозился? Как ты вообще в моем дворе оказался? Случайно? Как-то очень много случайностей, что то и дело сталкивают нас.
- Фатум.
- Ты фаталист?
- Я реалист. Но речь идет о субъекте по имени Дима.
- Ай, - отмахнулась и вздохнула. - Он не самое худшее, - уставилась в окно, затянулась горьковатым дымом. - Понимаешь, мою подругу - его девушку, украли среди дня и увезли в Смоленск и там надругались. Теперь она не в себе, и он. Родителям кошмар. Вся жизнь под хвост из-за каких-то упырей.
- Так уж жизнь?
- А ты как думаешь? - повернулась к нему. - Насилие - самое страшное, его бояться как мужчины, так и женщины, но с женщинами проще, они слабее, поэтому чаще насилуют.
- Спорно.
- Серьезно?
- Допустим, случилось несчастье, но жизнь разве кончилась?
- Нет, но насилие ломает, оно как рубец на душе, как клеймо прокаженного - вроде не видно, но во взгляде, в речи, поведении проступает. Я не знаю, как будет жить Лариса, мне страшно за нее.
- А как бы жила ты?
- Я бы не жила, - спокойно ответила, глядя в окно. Алекс удивленно покосился на нее - решительно, девочка самое непредсказуемое создание из всех, с кем он сталкивался.
Он мог это объяснить - другие ценности, шкала приоритетов, голова забитая пустой романтикой и иллюзиями, шоры морали на глазах и аромат светлого будущего, что создается бодрыми рекламами и девизами. Только вздор все это. И на той плоскости, на которой жил
Лешинский это было известно, поэтому все было просто, ясно, предсказуемо, без всяких нравственных метаний и романтики. Грязно, но четко. А в грязи и фальши жить и остаться искренним и чистым - нонсенс.
Помести Ярославу на ступень выше, разбей очки иллюзий и пшик от ее светлых идеалов останется.
Наверное.
Леший поймал себя на мысли, что сомневается в этом.
- Один мой клиент сказал, что иерархия общества проста и банальна - есть рабы и хозяева. Все. Тут ничего не поделать, это факт - его можно принимать или отвергать, он останется неизменен.
- Согласна, - подумав, выдала Ярослава, вновь удивив мужчину.
- Почему согласна?
- Потому что это очевидно. Есть, например общественное мнение - и мы его рабы, а есть своя судьба, своя жизнь, и здесь мы хозяева.
- Ты интересная девочка, - протянул Леший помолчав.
- Обычная, - бросила равнодушно. Выкинула окурок в окно.
- Не скажи, - повернул к неону вывески супермаркета.
- Мы куда?
- Возвращать утерянное. И потом, я проголодался, а ресторанчики
- кафе отменяются, ввиду травмы, - сообщил доверительно. - Не погонишь? Чашку чая и дежурный бутерброд предложишь?
- Конечно, - согласилась беззаботно.
- Спасибо. Посидишь или со мной?
