Они счастливо и вместе с тем печально поглядели друг на друга, и было им горько и отрадно одновременно.
Как-то само собой получилось, что они оказались в том самом узком переулке у старого дома, где за окном с решеткой лежала кошка.
Мария не удержалась и протянула к стеклу палец. Кошка приоткрыла один заспанный глаз, но не пошевельнулась.
В комнате никого не было.
— Раньше я сюда довольно часто наведывался, — признался Ян. — К этой кошке и еще посмотреть на одну молодую особу, иногда ее можно было увидеть в комнате.
— А что она говорила?
— Ничего. Я так и не осмелился заговорить, — вздохнул он.
«А ведь я лгу; я страстно мечтал заговорить с ней! Но это оказалось невозможным! Надо было рассказать Марии всю правду: мое иссохшее сердце жаждало общения с незнакомкой».
— Не поверю, что какая-нибудь женщина могла отвергнуть тебя! — Мария даже расстроилась.
— Мне тоже не верится, что перед тобой можно устоять.
Увлекшись нежными пререканиями, они не обращали никакого внимания на оборачивающихся им вслед прохожих; нечасто увидишь на улице счастливых людей.
Дорога привела их на маленькую площадь с моровым столбом посредине, увенчанную великолепным храмом святого Микулаша. Храм был пуст, по крайней мере, так показалось нашим влюбленным. Только вздымавшиеся вверх исполинские фигуры епископов, в молитвенном экстазе устремлявшие в небеса свои взоры.
— Им не до нас, — тихонько засмеялась Мария. — Вот и хорошо! — И поцеловала Яна в щеку.
Сколько раз я был здесь, подумал он, и никогда не чувствовал себя таким счастливым. Он обнял ее, возвращая поцелуй. Полутьма храма как нельзя больше подходила для этой греховной игры.
Из храма они вышли, когда солнце заходило и туда стали стекаться местные богомолки. Пора было и в самом деле возвращаться.
Они уже подходили к дому, как вдруг Ян остановился:
— А что ты будешь делать вечером, когда придет Данеш?
— Ничего. Уйду, и все. Поеду в оперу. И решительно прервала его возражения:
— Я все отлично продумала. Может, конечно, я испорченная женщина, но с Данешем быть не желаю. Поеду в театр, ведь опера — это по моей части.
— Но как ты попадешь, у тебя же нет билета? — с несчастным видом сказал Ян.
— Куплю на галерку, не бойся, меня это вполне устроит. Сегодняшний день был только наш и нашим останется.
— А завтра?
— До него еще надо дожить. Пока что случай за нас. Мы вместе уже второй день! Может, повезет и с третьим. Три дня счастья, это ведь так много!
— На всю жизнь!
— Нет. На всю жизнь этого мало!
В подъезде они случайно встретились с Хиле. Ян представил ему Марию, и старик с удовольствием прочитал мини-лекцию о знаменитом прошлом дома, где они имеют честь обитать. При этом он разглядывал Марию с таким же наслаждением, как силуэт женщины, темные очертания которой проступали на старой фреске.
* * *
Начало вечера омрачил неприятный инцидент. Гелена сообщила, что ей на работу позвонил Данеш и обещал попозже заглянуть. Она очень ценит расположение Данеша, а посему просит, чтобы Мария любезно согласилась его подождать. Надо же немного считаться и с ней, вернее, даже не с ней, а с Яном, он ведь не только бывший одноклассник Данеша, но и его подчиненный, а следовательно, должен идти навстречу желаниям начальства. Опера, разумеется, достойна внимания, и Гелена понимает, что Мария интересуется ею чисто профессионально, но ведь не ради оперы она приехала в Прагу.
Ян предпочел молчать и лишь изредка поглядывал на Гелену, словно намереваясь прервать поток ее красноречия вплоть до применения силы, но так и не отважился.
В отличие от него Мария сохраняла спокойствие. Ей, дескать, страшно неприятно расстраивать планы пани Гелены, но она приехала в Прагу подыскивать работу и посещение оперы имеет к этому самое непосредственное отношение. Данешу она пыталась дозвониться, но того не оказалось на месте. Возможно, у него поменялись планы. В любом случае ужинать она не будет, только переоденется и сразу уйдет, а если позже Данеш все же появится, то не будет ли пани Гелена так любезна передать ему, что Мария в опере. Там идет «Поцелуй» Сметаны, последний спектакль перед закрытием сезона. Ей будет очень приятно, если Данеш проводит ее домой.
Она была очаровательна в своем отпоре, ухитряясь при этом сохранять вежливость и даже улыбаться Гелене.
— Мне кажется, не стоит Марию задерживать, — в конце концов вмешался Ян, не обращая внимания на сверлящий взгляд жены. — Данеш сам сказал мне вчера, что будет занят, и попросил позаботиться о Марии. Такому человеку, как он, приходится много заниматься своей карьерой.
Гелена сжала губы и умолкла. Ей хотелось крикнуть, что неплохо бы и ему позаботиться о собственной карьере и удержать эту ненормальную певичку дома до прихода Данеша. А уж потом пусть эти двое делают что им заблагорассудится.
— По-моему, пан Данеш принадлежит к той категории мужчин, которых женщины просто обязаны ждать. Это необыкновенный человек, — чопорно провозгласила Гелена и ретировалась на кухню.
Мария взглянула на стоявшего с пришибленным видом Яна и улыбнулась. Потом губами изобразила поцелуй и с сумочкой под мышкой вышла в прихожую.
Когда она открывала тяжелые ворота арки, из подъехавшего такси вышел Данеш.
— Как мило, что ты меня встречаешь! — сказал он самоуверенно.
— Я собираюсь в театр, хочу посмотреть новую постановку «Поцелуя». А ты приехал за мной на машине, чтобы я не опоздала?
Таксист вопросительно поглядел на Данеша, не зная, что предпринять.
— А не лучше ли провести вечер вдвоем? И тоже посвятить его поцелуям!
Мария отрицательно покачала головой:
— Ты что, не хочешь меня отвезти? У тебя такое отвращение к опере?
— Вовсе нет… Впрочем, мы ведь можем посидеть и после спектакля, верно?
— Конечно.
Таксист быстро открыл дверь, и Мария села в машину, а за ней Данеш.
— Сегодня был какой-то ужасный день, — начал он, когда они ехали по темным переулкам. — Просто сумасшедший дом, такое могут придумать только в министерстве. Ты не совсем удачно приехала.
— Мне тоже так кажется.
Он взял ее за руку и притянул к себе. Мария отодвинулась и Данеш невольно улыбнулся ее и впрямь деревенским манерам.
— А мне ты купила билет?
— Я и себе-то не купила. Ну ничего, без места не останемся.
— Не разделяю твоего оптимизма. Ты не знаешь Прагу, летом везде полным-полно, очень много приезжих.
— И все приехали не совсем удачно, вроде меня?
— Я совсем не в том смысле. Кто же мог подумать, что именно сейчас я срочно понадоблюсь министру. Понимаешь, это потрясающий шанс, а он может и не повториться.
— Я ведь ничего не имею против.
— Но ты не хочешь быть со мной! Ты была совсем другая, когда мы познакомились!
Мария не ответила. Такси остановилось у театра. Она вышла и, не дожидаясь Данеша, поспешила к кассе. Как она и думала, билеты оказались последними, на балкон, впрочем, ей было все равно. Зато Данеш держался с холодком. В театр он не собирался, одет несоответственно… Да еще сидеть на балконе, ерунда какая-то, предупреди Мария заранее, секретарша достала бы места получше, для их института с радостью дали бы броню…
Мария еле дождалась увертюры. Впрочем, ее мало занимала музыка, она думала о Яне, и ей ужасно хотелось сказать ему: не бойся, этот день снова принадлежит только нам. Слышишь, сколько любви скрыто в этой музыке?
После первого действия Данеш предложил уйти:
— Ну что тебе еще надо? Какое-то представление ты уже получила. Чего ради мы тут торчим? Лучше я заеду к тебе ненадолго, посидим вместе, нам ведь о многом надо поговорить.
— Конечно, например, о моей работе в Праге.
— Это не так просто, но и не все потеряно.
— Но я же не могу вечно жить у твоего одноклассника!
— Речь идет не о вечности, а о нескольких днях. Я постараюсь устроить так, чтобы нам было хорошо. Они сами предложили мне этот вариант.
— Но ведь ты устроил меня у них не потому, что так лучше, а чтобы не было огласки. Чего ты боишься, скажи на милость?
— Ничего. Я просто не могу взять и с бухты-барахты ломать свою жизнь. Еще не время.
Раздался звонок, и началось второе действие.
С большим трудом Данеш заставил себя остаться. Может, и правда лучше слушать музыку, чем ругаться. Мария вдруг стала совершенно невозможной. Куда девалась ее покорность и желание любой ценой пристроиться в Праге, неужели она не понимает, что только я могу ей помочь? Хотя, возможно, и не так быстро, как ей хочется. Он вспомнил сегодняшний разговор с пани Томановой. Вот уж кто действительно в лепешку расшибется, чтобы я остался доволен. Как это она сказала? Вы мужчина, угождать которому одно удовольствие. Вообще-то я осел, ругаюсь тут с этой деревенской училкой, а вокруг столько вариантов. В конце концов та же Гелена — вполне приятная бабенка. А для этого простака Яна — даже слишком хороша.
