36. Нет сомнения, что фантазии, порожденные названиями той или иной местности, могут вызвать к жизни особый мир, отличный от тех мест, которые обозначены этими названи-ми. Юный рассказчик в романе Марселя Пруста грезит о названиях городов в Нормандии и Северной Италии — Бальбек, Венеция, Флоренция, Парма. «Но, полностью
вобрав в себя образ городов, созданный моей фантазией, эти названия изменили его, подчинив его рождение во мне своим собственным законам; они приукрасили этот образ, сделав его совсем не похожим на то, чем эти нормандские или тосканские города были в действительности, и, усугубив своевольные радости моей фантазии, вместе с тем усугубили разочарование, какое мне готовили в будущем мои путешествия. Они возвысили мое представление об этих местах, наделив их большим своеобразием, а стало быть, и большей подлинностью. Marcel Proust. «А la recherche du temps perdu. Du cote de chez Swann» (Map-сел ь Пру cm. «В поисках утраченного времени. В сторону Свана»).
37. Как раз на рубеже столетия он снял одинокую хижину у заброшенной каменоломни Бибемю и обосновался в ней. Сезанну было тогда около 60 лет. Этот побег был в то же время возвращением, потому что подростком он жил в этих глухих местах свободной и счастливой жизнью вместе со школьным товарищем Эмилем Золя. Они часто плавали возле находящейся поблизости большой плотины, которую построил отец Золя и которая обеспечивала Экс свежей водой.
От Бибемю открывался вид на старый мотив Сезанна, гору Сент-Виктуар, которая громоздилась вдали и которую он писал снова и снова. На заднем плане лежала обнаженная
каменоломня, открытая капризам погоды, ветру и палящему полуденному солнцу. На охристых скалах пустили корни деревья и кустарники. Вся местность напоминает одичавшие остатки странного сада. Она отмечена какой-то своеобразной хаотичностью. Побывавший там Джон Ревалд говорит: «Кажется, будто добыча в каменоломне велась без всякого плана. Иногда каменную глыбу разбивали и тут же бросали, не начав разработок. Между глубокими впадинами и мелкими бороздами так и стоят одинокие глыбы… Словно какой-то доисторический великан построил фантастическую игровую площадку, сложил в кучу чурбаки, вырыл ямы, а потом бросил все, не оставив даже намека на свой сложный план». Драматические полотна, созданные в Бибемю, подкрепляют слова Дориваля о том, что художника «охватило космическое головокружение». Все находится в беспокойном движении и мчится по кругу, как показал на своем рисунке Эрл Лоран. Сезанн говорил, что хочет написать «девственность мира», его прасостояние.
38. Он считает справедливым наблюдение несчастного барона в «Бароне Юлиусе К.» К. И. Л. Ал ъмквиста:
«Близ озера Веттерн.
Мы двинулись далее по Омбергу и вскоре оказались на главной его возвышенности у
самого Веттерна. Отсюда открывается широкий и прекрасный вид на озеро до самого вестергётландского берега, тянущегося перед нами с севера на юг. Веттерн — одно из самых глубоких, опасных и неспокойных озер, на нем легко начинается волнение, и тогда оно вздымается ужасными волнами. Но теперь оно лежало совершенно спокойно, светло поблескивая, как утихшая страсть.
Барон Юлиус снова шел рядом со мной, он снова впал в уныние, которое мы отмечали в нем прежде, но которое несколько развеялось, пока мы ели землянику.
Когда мы добрались до того места на Ом-берге, откуда открывался бескрайний обзор воды и окрестностей, мы сели в кружок, чтобы долго и вволю любоваться чарующим зрелищем.
Каждый высказал какое-нибудь замечание.
— Ни одно из мест, виденных мной на земле, — сказал пришелец, — не напоминает так гору Кармил, пусть в миниатюре, как этот наш шведский Омберг.
— Кармил в Палестине! — воскликнул Франс. И все остальные посмотрели на нашего бледного путешественника.
— Господин барон побывал в Палестине? — спросила я зачарованно.
— Я был на горе Кармил, — сказал он с расстановкой. — Гора Кармил, как и эта гора, не такая уж высокая или островерхая — это просторное плато в нескольких сотнях футов
над зеркалом моря. Оттуда открывается пленительный вид на Средиземное море на западе, как здесь мы можем любоваться нашим маленьким Средиземным морем, Веттерном. Будь озеро Токерн расположено дальше отсюда, я сравнил бы его с Тивериадским морем или Генисаретским озером. Не хватает одного: в глубине на северо-востоке нет Ливана, разве что мы примем за него темную протяженность Кольмордена и склоны Муталы. Нет здесь также внизу на открытом пространстве Иерусалима, а выше на нашей шведской горе Кар-мил нет пещеры святого Илии.
— Совершить путешествие в Палестину, в Землю обетованную, в наше время, в девятнадцатом веке, — дело совершенно необычное, — заметила я».
Корнель и нелинейное письмо. М.Павич
ПУТИ К РАЮ
9 I 11 11 75 III 137
ПЕТЕР КОРНЕЛЬ ПУТИ К РАЮ
Редактор Галина Соловьева Художественный редактор Илья Кучма Технический редактор Татьяна Раткевич Корректоры Ирина Киселева, Маргарита Ахметова Верстка Аексея Положенцева
Директор издательства Максим Крютченко
ЛП № 000116 от 25.03.99.
Подписано в печать 19.11.99.
Формат издания 80Х1О01/32. Печать офсетная. Гарнитура «Академическая». Тираж 10 000 экз.
Уел. печ. л. 8,14. Изд. № 73. Заказ N9 1800.
Издательство «Азбука».
196105, Санкт-Петербург, а/я 192.
Отпечатано с готовых диапозитивов в ГПП «Печатный Двор» Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций.
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр., 15.
Дрожь, которая исчезает с поверхности спокойного озера или струящейся реки, навеки впечатана в камень, и, если вещи, зримо движущиеся от рождения к смерти, должны иногда забывать о своей слабости, горы созданы, чтобы вечно хранить память о своем детстве (англ.).
Задача — в одной книге найти Вселенную (нем.).
Фрейд как писатель или как ученый и неутомимый осушитель Зёйдерзее? Как вечный, неудержимый толкователь он непревзойден, независимо от того, насколько верна его теория.
Характеристика парков как «декорации вожделения» (Арагон) наводят на мысль о лабиринтах любви, которые были модны в садовой архитектуре между 1550 и 1650 годами.
