А ночью Саше приснился кошмар. Впервые в жизни. Обычно он вообще спал так крепко, что не видел снов – ни плохих, ни хороших. А тут вдруг увидел всех – себя, Юлю, Стефана, Лизу, Микаэлу и еще множество знакомых и незнакомых людей, висящих в воздухе в какой-то темной пещере. Их всех оплетала огромная паутина, нити которой были прочны, как прутья или даже как стальная проволока, сколько ни барахтайся – не выберешься. Все вокруг кричали от ужаса, предвидя неминуемую гибель, и Саше было не менее страшно, чем другим. И это при том, что того монстра, видимо, огромного паука или кого-то еще более жуткого, кто поймал их всех и держал здесь свои жертвы, пока нигде не было видно. Но при одной только мысли о нем или попытке представить, как выглядит, из груди вырывался истошный вопль.
Саша чувствовал, что именно он должен, просто обязан спасти всех запутавшихся в паутине, прежде всего – Юлю, любимую жену, которая ждет его ребенка… И одновременно понимал, что никак не может этого сделать. Не может потому, что каким-то непонятным, неведомым образом сам виноват в том, что они все здесь очутились. Вот только чем именно виноват – неизвестно. Сны редко подвержены логике.
Впервые в жизни Саша на себе испытал, что значит проснуться в холодном поту. Очень не хотелось рассказывать сон Юле, но во время кошмара он кричал, разбудил жену, и теперь она не отставала, пока не узнала, что же такое ему снилось. Вместе решили, что сон не предвещает ничего плохого, просто Саша слишком устал, замотался, ему надо отдохнуть… Но с тех пор между изящно очерченных бровей Юли залегла тонкая складка, которая, похоже, и не собиралась исчезать.
Однажды вечером, ложась спать, Юля вдруг пожаловалась:
– Сашка, у меня какое-то дурное предчувствие…
– Не переживай, котенок, все мелочи, я же с тобой… Все будет хорошо! – Саша приобнял ее как можно нежнее и деликатнее, чтобы не потревожить животик.
– Конечно, все будет хорошо… Но сегодня вышел один случай… Неприятный. Очень. К нам в окно залетел голубь, долго летал по комнате, бился о стекла и никак не мог выбраться. А ведь это очень плохая примета, когда вот так залетает птица…
– Перестань, Юленька, это все просто глупые суеверия. Придуманные темными и необразованными первобытными людьми на пустом месте.
– Нет, Саш! Все эти приметы совсем не были придуманы на пустом месте. Если б они не сбывались, то не остались бы в веках…
– Знаешь, как говорил в таких случаях мой дед? Бабушка, мамина мама, тоже иногда любила заморочиться по пустякам вроде черной кошки, перебежавшей дорогу. Так дедушка всегда говорил ей: самая плохая примета – это встретить покойника, который разобьет зеркало пустым ведром…
Сашка громко рассмеялся, широко потянулся, собираясь закинуть руки за голову, и случайно задел прикроватный столик. Лежащее на нем изящное маленькое зеркало с ручкой, подарок Юлиной подруги Снежаны, тотчас упало на пол и со звоном разлетелось на множество сверкающих осколков.
Впрочем, если говорить о материальном мире, а не о тонких материях вроде предчувствий и подсказок интуиции, никаких поводов для волнения у Кравчуков не было. Ребенок хорошо развивался, был активен, но в меру, никаких патологий ни в его состоянии, ни в состоянии матери не наблюдалось. Однако, когда Юля заговорила с также приехавшей в Швейцарию Раисой Николаевной о своей тревоге, та горячо ее поддержала.
– Поверьте моему опыту, – сказала врач, – лучше доверять своим предчувствиям. Нет-нет, не беспокойтесь, бояться нам с вами совершенно нечего, у вас все идет хорошо! Но лучше все-таки перестраховаться и лечь в больницу пораньше – заранее. Конечно, с вами ничего не случится, но если вдруг что – вы уже будете в клинике, под наблюдением специалистов. Которые, если понадобится, окажут своевременную помощь.
– А что может понадобиться? – Юля побледнела.
– Да не волнуйтесь вы так, все в порядке, говорю же я вам! Понадобиться, скорее всего, в нашем случае может только одно – принять у вас роды. И помочь появиться на свет вашему малышу. Учитывая, что это уже третий ваш ребенок, можно надеяться, что роды будут не слишком долгими и сложными… Но все равно будет лучше, если в это время вы уже будете находиться в клинике. А не почувствуете схватки, находясь где-нибудь в гостях за много километров от больницы.
– Конечно же, я не собираюсь никуда уезжать, тем более за много километров, – покачала головой Юля. – Но, наверное, вы правы, я обязательно лягу в больницу заранее. Когда это стоит сделать? За неделю до предполагаемой даты?
– Лучше за две. Время у нас пока есть, успеете как следует подготовиться. А пока я жду вас в понедельник, хорошо?
– Хорошо, – кивнула Юля. – Одиннадцать утра вас устроит?
В ту минуту ей и в голову не могло прийти, что этот самый понедельник, шестнадцатое мая, станет самым кошмарным днем в ее жизни…
А ведь ничего в то утро не предвещало беды! Было солнечно, радостно, в ветвях уже покрывшихся листвой деревьев весело щебетали птицы, и на небе – ни облачка. Как всегда в будние дни, семья Кравчуков поднялась рано. Вместе позавтракали, вспоминая замечательные выходные (уикенд они провели на озере, катаясь на яхте), потом специальный автобус увез девочек в школу, а Саша и Юля стали собираться в город.
– Не думаю, что задержусь в клинике надолго, – уверяла Юля, причесываясь и накладывая легкий, едва заметный макияж. – На сегодня у нас с Раисой не запланировано ничего важного. Час, максимум полтора – и я буду свободна. У тебя какие планы на сегодня?
– У меня много дел. Три важные встречи, потом еще в лабораторию хотел заехать… Ну-ка подвинься, – Саша мягко оттеснил жену в сторону от зеркала и принялся завязывать галстук.
– Сашка! – весело возмутилась Юля. – Ну что, других зеркал в доме нет? Почему тебе понадобилось именно это?
– А может, мне приятно глядеться с тобой в одно зеркало…
Он отвез ее в клинику на своей машине, высадил у дверей и напомнил, что будет ждать звонка, как только она освободится. Заберет ее – и они поедут покупать новые удобные туфли, потому что прежние вдруг стали тесны, нога растопталась, как это называется в народе. Около полудня телефон и впрямь зазвонил – но это была не Юля, а дежурная медсестра клиники с ресепшн. Уточнив, что она говорит именно с господином Александром Кравчуком, девушка попросила его как можно скорее приехать в клинику. У Саши похолодело все внутри.
– Что случилось? – выдавил он из себя, мгновенно охрипнув. – Ребенок? Юля? Что с ними? Да говорите же вы, черт бы вас побрал!!!
– Вам все скажет врач. Приезжайте побыстрее, – произнесла девушка в трубке и отключилась.
Полный самых дурных предчувствий, Саша помчался в клинику…
В большом холле клиники было на удивление светло и красиво, даже как-то празднично. Красивые картины на нежно-бежевых стенах, льющийся через большие кристально-чистые окна солнечный свет, густая сочная зелень комнатных растений. Все это радовало глаз, но только не ему. Ему казалось, что он находится в темной и мрачной, полной ужаса пещере, той самой пещере из его сна. Саша стоял, прислонившись плечами к стене, и все пытался осмыслить те страшные слова, которые только что услышал от врача.
– Мой сын… – бормотал он. – Мой сын… Что с ним?
– Господин Кравчук, но я же уже вам который раз говорю, – терпеливо отвечала бесцветная женщина в белом халате. – Случилось несчастье, мы еле успели…
– Мой сын… – повторял он. И с трудом, словно слова собеседницы пробивались к нему сквозь вату, слышал:
– Диагноз… Редкий случай… Медицина бессильна… Ваша жена… Теперь вне опасности… Ребенка… Не удалось… Мне очень жаль…
Белый цвет жизни и смерти
В тот день у Стефана не было никаких важных дел, он освободился рано, часов около пяти. Не стал никуда заезжать, а отправился прямиком домой и уже поворачивал на свою улицу, когда раздался звонок мобильного. На экране высветилась надпись «Sasha».
– Привет, дружище! – поздоровался Стефан. – Ты куда пропал? Я сегодня ждал твоего звонка. Как дела? Как Юля?
– Стефан. Я не мог. Не мог позвонить, – прозвучало в трубке.
Стефан слишком хорошо знал друга, чтобы не понять – тот пьян. Пьян среди бела дня, в понедельник. А это было совсем не похоже на Сашку.
– Что-то случилось? – встревоженно спросил он.
– Да.
– О господи, Саша, ты меня пугаешь… Что такое?!
– Несчастье. Большое горе. – Друг цедил слова сквозь зубы, выдавая их по одному, точно скупец, расплачиваясь, выдавал деньги по монете.
– Сашка, да скажи же, что произошло?
– Юля… Вернее, ребенок… Мой сын… Мы его потеряли… – И без того не слишком стройная речь прервалась всхлипами.
