— Вот она, Элиза Мейкпис, страница сорок семь.
Он толкнул раскрытую книгу по столу к Нелл.
Ее сердце колотилось, пульс подрагивал под кожей. Горячо, совсем горячо. Нелл неловко пролистала страницы до сорок седьмой, прочла имя Элизы наверху.
Наконец она чего-то добилась, нашла биографию, которая облечет плотью человека, с ней связанного.
— Благодарю вас, — прошептала Нелл, слова застревали у нее в горле. — Благодарю вас.
Мистер Снелгроув кивнул, смущенный ее благодарностью. Он указал на книгу Элизы.
— Полагаю, вы не ищете для нее добрых рук?
Нелл чуть улыбнулась и покачала головой.
— Боюсь, я не смогу с ней расстаться. Это фамильная ценность.
Зазвонил колокольчик. По ту сторону стеклянной двери кабинета стоял юноша и неуверенно глядел на башни провисших полок.
Мистер Снелгроув резко кивнул.
— Что ж, если передумаете, вы знаете, где меня найти.
Глядя на нового посетителя поверх очков, он фыркнул.
— Почему они всегда держат дверь открытой?
Старик побрел обратно в магазин.
— «Волшебные сказки и их создатели» стоят три фунта, — сообщил он, проходя мимо стула Нелл. — Можете недолго посидеть здесь со всеми удобствами, только не забудьте оставить плату на прилавке, когда будете уходить.
Нелл кивнула в знак согласия и, когда дверь за ним закрылась, принялась читать с колотящимся сердцем.
«Элизу Мейкпис, писательницу первого десятилетия двадцатого века, лучше всего помнят по волшебным сказкам, которые регулярно появлялись в разных журналах с 1907-го по 1913 год. Принято считать, что она сочинила тридцать пять историй, хотя этот список далеко не полон. Жаль, что подлинный объем ее наследия может навсегда остаться неизвестным. Иллюстрированный сборник волшебных сказок Элизы Мейкпис был опубликован лондонской типографией "Хоббинс и K°" в августе 1913 года. Книга хорошо продавалась, была благосклонно принята критикой. Газета «Таймс» описала сборник как обладающий "странным обаянием, пробудившим в критике чарующие и порой пугающие воспоминания детства". Иллюстрации Натаниэля Уокера были отмечены особо, некоторые относят их к числу лучших работ художника.[12] Они стали отступлением от портретов, в качестве автора которых он преимущественно известен сегодня.
Собственная история Элизы, родившейся в Лондоне, началась 1 сентября 1888 года. Записи рождений за тот год свидетельствуют, что у Элизы был близнец. Первые двенадцать лет ее жизни прошли в многоквартирном доме на Баттерси-Бридж-роуд, тридцать пять. Родословная писательницы куда более запутанна, чем позволяет предположить еескромное происхождение. Ее мать, Джорджиана, родилась в аристократической семье, обитавшей в Черенгорб-мэнор в Корнуолле. В возрасте семнадцати лет Джорджиана Мунтраше сбежала из семейного поместья с молодым человеком намного ниже ее по положению, чем вызвала скандал в обществе.
Отец Элизы, Джонатан Мейкпис, родился в Лондоне в 1866 году в семье уличного торговца с Темзы. Он был пятым из девяти детей и вырос в трущобах за лондонскими доками. Хотя он умер в 1888-м, еще до рождения дочери, опубликованные сказки Элизы, по-видимому, имеют отношения к событиям, которые могли происходить с молодым Джонатаном Мейкписом во время его детства. Например в "Проклятии реки" мертвец на волшебной виселице, скорее всего, списан со сцен, которые Джонатан Мейкпис наблюдал мальчиком в Доках смерти. Логично предположить, что эти истории, приукрашенные, быть может, были переданы Элизе ее матерью и осели в памяти писательницы до того момента, когда она начала писать.
Остается загадкой, как сын бедного лондонского торговца встретил и покорил знатную Джорджиану Мунтраше. Поскольку причина тайного бегства скрывалась Джорджианой, она не оставила свидетельств событий, приведших к ее отъезду. К тому же усилия, приложенные ее семьей, чтобы замять скандал, помешали узнать правду. В газетах почти нет упоминаний о случившемся. Необходимо просмотреть письма и дневники современников, чтобы найти упоминания об этой истории, ставшей в свое время притчей во языцех. В свидетельстве о смерти Джонатана указана профессия «моряк», однако точная природа его занятий неизвестна. Лишь умозрительные построения позволяют вашему покорному слуге предположить, что, быть может, именно морские странствия ненадолго привели Джонатана к скалистым берегам Корнуолла. Возможно, именно в бухте фамильного поместья рыжеволосая дочь лорда Мунтраше, славящаяся красотой по всему графству, и встретила молодого Джонатана Мейкписа.
Какими бы ни были обстоятельства этой встречи, любовь между ними не вызывает сомнений. Увы, юной паре не суждено было насладиться годами счастья. Должно быть внезапная и необъяснимая смерть Джонатана менее чем через десять месяцев после тайного бегства нанесла Джорджиане Мунтраше непоправимый удар. Она осталась в Лондоне совсем одна, в ожидании близнецов, без мужа, без семьи и средств к существованию. Однако Джорджиана не привыкла опускать руки: она не приняла во внимание осуждение своего социального класса и после рождения близнецов отказалась от фамилии Мунтраше. Она зарабатывала на жизнь составлением рекламных объявлений для юридической фирмы "Г. Д. Блэкуотер и партнеры", "Линкольновский инн",[13] Холборн.
Есть свидетельства, что бойкое перо Джорджианы было даром, которому она нашла широкое применение в юности. Семейные дневники, пожертвованные Мунтраше в 1950 году Британской библиотеке, содержат множество театральных афиш с аккуратным текстом и изысканными иллюстрациями. Уголок каждой афиши «художник» подписывал крохотными буквами. Любительские постановки были тогда популярны во многих аристократических домах, однако в Чёренгорбе восьмидесятых годов девятнадцатого века афиши, быть может, создавались чаще и старательнее, чем обычно.
О лондонском детстве Элизы известно мало, не считая дома, в котором она родилась и провела первые годы. Можно, однако, утверждать, что ее жизнью управляла бедность, и она рано постигла науку выживания. По всей вероятности, в конце концов Джорджиану погубила чахотка, которая начала ее преследовать в середине девяностых. Если ее болезнь развивалась обычным путем, к концу десятилетия отдышка и общая слабость должны были препятствовать постоянной работе. Несомненно, выплаты за рекламные объявления для "Г. Д. Блэкуотера" подтверждают эту хронологию угасания.
Официальных свидетельств того, что Джорджиана искала медицинской помощи, нет, к тому же боязнь врачебного вмешательства была распространена в ту эпоху. В восьмидесятых годах девятнадцатого века туберкулез в Великобритании стал подлежать регистрации, и практикующие врачи были законодательно обязаны сообщать о случаях болезни властям. Городская беднота, опасаясь высылки в санатории (которые обычно больше походили на тюрьмы), не спешила искать помощи. Болезнь матери, должно быть, оказала огромное влияние на Элизу как в практическом, так и в творческом отношении. Скорее всего, ей приходилось вносить материальный вклад в домашнее хозяйство. Девушки в викторианском Лондоне выполняли разнообразную черную работу: домашней прислуги, разносчиков, торговок апельсинами. Описание гладильных прессов и горячих кадок в некоторых волшебных сказках Элизы позволяет предположить, что она не понаслышке была знакома с обязанностями прачки. Вампироподобные существа в "Волшебной охоте" также могут отражать поверье начала девятнадцатого века, гласившее, что жертвы чахотки становятся вампирами: чувствительность к яркому свету, опухшие красные глаза, очень бледная кожа и характерный кровавый кашель — вот симптомы, питавшие это поверье.
Пыталась ли Джорджиана связаться со своей семьей после смерти Джонатана или после ухудшения собственного здоровья, неизвестно. Однако, по мнению вашего покорного слуги, это маловероятно. Несомненно, письмо Лайнуса Мунтраше партнеру, датированное декабрем 1900 года, позволяет предположить, что он лишь недавно узнал об Элизе, своей маленькой лондонской племяннице, и был шокирован тем, что она провела десять лет в столь ужасных условиях. Возможно, Джорджиана боялась, что семья Мунтраше не захочет простить ее давнее бегство. Если судить по письму ее брата, подобный страх не имел под собой никаких оснований.
«После бесконечных лет, проведенных в дальних странах, где я исходил все моря и земли, узнать, что моя любимая сестра все это время была так близко! И позволить ей перенести подобные лишения! Когда я поведаю тебе о ее характере, увидишь, что я не лгу. Как мало, видно, думала она о том, что мы всем сердцем ее любим и не желаем ничего иного, кроме как ее благополучного возвращения домой…»
Хотя Джорджиана так и не возвратилась, Элизе было предначертано вернуться в лоно материнской семьи. Джорджиана Мунтраше умерла в июне 1900-го, когда Элизе было одиннадцать. В свидетельстве о смерти указана причина — чахотка — и возраст — тридцать лет. После смерти матери Элиза стала жить с ее семьей на побережье Корнуолла. Неясно, как осуществилось это воссоединение, однако можно смело предположить, что, несмотря на несчастливые обстоятельства, повлекшие возвращение под опеку родных, для юной Элизы подобная перемена места была счастливейшим из случаев. Переезд в Черенгорб-мэнор с его величественным особняком и садами, должно быть, принес покой и желанное облегчение после опасностей лондонских улиц, на которых Элизе приходилось выживать. Разумеется, море стало мотивом обновления и возможного искупления в ее волшебных сказках.
