- Да-а? А почему?!
Катя засмеялась. И с того момента начала понемногу привыкать к директору.
Бессонными вечерами мысли часто, покрутившись и побившись друг о друга, возвращались к детству.
Девочки в классе вели анкеты. Дурацкие вопросы: "Твой любимый мальчик", "Твоя любимая песня", "Твой любимый фильм"... А в конце обязательно нужно написать пожелание хозяйке анкеты. Все это красочно и аляповато оформлялось вырезками из "Советского экрана" и "Работницы", приклеивались сердечки, которые открывались, а там настоящая фигня крупными буквами... Кому что взбредет в голову.
"Классики" на асфальте. Привычная и родная схема. Раз квадратик, два квадратик... Мел тащили из школы, в кармашках. Белые фартуки первого сентября. Школьная форма. Еще все играли в резиночки. В общем, прыгалки, только особые. Первая позиция - "речка", потом "морковка" и "ручеек", затем "иголочка", а самое сложное - пешеходы-переходы, когда нужно прыгать поочередно через обе резинки.
Калейдоскоп - труба со стеклышками, образующими симметричные узоры... Цветные волчки. Крутится себе на полу и крутится. Можно запускать до бесконечности. Но зачем? Первый отечественный магнитофон. Кажется, он назывался "Яуза". Первые кассеты. Ленту, если рвалась, склеивали. Кажется, ацетоном. Первые музыкальные группы. В кафе на Новом Арбате ходили компанией. Скидывались и шли. Живая музыка. О караоке тогда не слыхивали. Певица или певец на маленькой площадке перед столиками. Танцующие серьезные пары.
Единственная детская платная поликлиника Семашко на Фрунзенской. Бесплатная медицина. Три очереди к каждому врачу. Одна - по талонам, другая - "я только спросить", третья - привел врач из другого кабинета. Страшные жуткие бормашины по принципу отбойного молотка и зубила. Мышьяк.
- А почему он не убил нерв?
- Да мышьяки такие! Попробуем другое лекарство...
В детском саду обед, четыре человека за столом, четыре яблока на десерт. Кто первый съест суп и второе, выбирает лучшее яблоко. В том же садике манная каша с комочками. Страшная память-тошниловка на всю жизнь... А еще рыбий жир. И молоко с пенками. Б-р-р... лучше не вспоминать, тошно даже от одной памяти.
Русские бабушки на рынках, торгующие яблоками, петрушкой и морковкой со своих грядок и из своих садов. Разливное молоко. Подмосковные цыплята, а не ножки Буша. Автобус - пять копеек, троллейбус - четыре копейки, трамвай - три. Билетики соответственно синие, черные, красные. Они выкручивались пассажирами из специального отверстия: бросил деньги - открутил себе билетик... Все на честность. Метро - тоже пять копеек.
- Ты зажала пятачок в кулачок?
Копилки - старый вытертый бабушкин кошелек или ненужная маме банка - бросали по копейке, по пять, реже по десять копеек. Капроновые чулки. Зимой ноги под ними красные, горят, словно обожженные. но все равно - капроновые чулки... Каникулы в школах - всегда и у всех в одно и то же время. Не перепутаешь. У родителей отпуск, как положено, двадцать четыре рабочих дня. Обычно летом. Старое пианино фирмы "Мекленбург", занимающее солидное место в комнате. Мать смотрела на него с благоговением, мечтала, чтобы единственная дочка играла.
- Пианинко, фигурное катание, английский или французский - обязательный набор для современной мамзельки, - потешался отец. - И чего из кожи лезть?
Но мать упрямо лезла.
Учительница музыки Лидия Федоровна с маленькой гладкой седой головкой. Тяжелая дверь в подъезде у Никитских ворот. Огромный неповоротливый лифт - такой страшный! А вдруг он сейчас провалится в шахту?! Нет, лучше пешком! Катя каждый раз упорно взбиралась наверх по старинной винтовой лестнице на четвертый этаж. Сколько лет этому дому? Высоченные потолки... Теперь это, наверное, шестой или даже седьмой.
Однажды Лидия Федоровна дала Кате послушать две разные мелодии подряд. Вначале - арию Кутузова из оперы Прокофьева "Война и мир", а потом - "Рассвет на Москве-реке" из "Хованщины" Мусоргского. И спросила, какие впечатления от услышанного? Что ученица себе представила? И Катя стала увлеченно рассказывать:
- Это такое раннее-раннее утро в Москве с брусчатыми улицами. Часов, наверное, шесть. Туман... легкий, ласковый... прохлада, тишина, никого нет, фонари только гаснут... Река еще спит, не двигается ни одной волной, широкая Москва-река с каменными берегами. Вдали над Москвой встает солнце, виден краешек, розовый-розовый... А облокотившись на перила, над водой, стоит одинокий Кутузов. И, глядя на рассвет, тихонько басом поет свою песню, в которой размышляет о будущих действиях.
Учительница музыки сделала большие глазки - она мало что поняла.
- Гм... Ты увидела на Москве-реке еще и Кутузова?!
Чувствовалось: никак не могла понять Лидия Федоровна, что за сверхвольная фантазия у ее новой ученицы, если она в представленную картину почему-то думающего думу Кутузова вставила. Необъяснимо... у девочки два совершенно разных произведения скрестились в одно.
Сравнивать мелодии Кате понравилось, но музыкальные картинки больше не повторялись. Преподавательница решила прекратить всякие эксперименты со странной, на ее взгляд, девочкой. Унылые уроки музыки... Долбежка по клавишам... Лидия Федоровна резко отбивала такт ногой в маленькой туфельке. Наконец, туфелька гневно стукнула об пол.
- Ты мало занимаешься! Успехов никаких! И вообще толка из тебя не будет! Нужно играть, как Наталья. У нее иногда из-под ногтей идет кровь. Вот сколько она играет! А ты?! Работать нужно по двадцать часов в день... причем работать по ночам!
"Уже заговаривается", - грустно подумала Катя.
- Так и передай маме: заниматься тебе бесполезно!
Бедная мама... Ее всегда пафосно-торжественные заявления:
- Я жила только ради ребенка!
Катя давно думала, что кричать на весь свет о своих чувствах не надо.
И мамины страдания:
- Я влезла в долги, чтобы купить тебе пианино! Я все делаю только для тебя! Ты неблагодарная! Но в молодости почти все принимают добро как должное.
Катя молчала. Как объяснить, что ей не нужно пианино?
Все-таки музыку, к великой Катиной радости, оставили навсегда. И пианино "Мекленбург" важно выехало из комнаты к другим владельцам. Мама очень переживала. Катя хранила сдержанное молчание и ликовала.
Мир был устроен просто: мама, папа, бабушка... Мир был устроен красиво... Мир был устроен легко... Как давно это было... Куклы всюду: на диване, на полу, на тумбочке. Любимый огромный "Детский мир" на Дзержинке.
- Мама, а правда, что здесь есть все куклы, которые делают во всем мире?
Мать вяло пожимала плечами.
- Может быть... Точно не знаю.
Импортные игрушки - страшный дефицит. Это вообще самое обиходное слово. И все всегда нужно только достать.
- Вы где макароны брали?
- Их там уже нет...
- Где бы достать куртку? И ботинки рвутся...
Отсюда мамина маниакальная страсть к запасам. Сахар - сразу десять килограммов, мука - пять, соль - пачками, картошка - мешками... Синтетическая шуба - предел мечтаний. Одежда и обувь по талонам. Где бы раздобыть этот волшебный талон?
Дни поэзии возле застывшего навсегда на площади Маяковского. Кумиры всей страны - Вознесенский, Евтушенко, Рождественский... На самой макушке славы и расцвета. Книги так долго запрещенных Ахматовой, Цветаевой, Булгакова... "Бесы" Достоевского. Стругацкие и Солженицын - чтение ночами под одеялом... Какие-то затертые, еле различимые копии...
- Я тебе даю только на два дня, запомни... Никому не показывай, ясно?! Никому не давай! И чтобы родители тоже не видели. А то вон Кольку Возницына уже таскали в КГБ объясняться. Якобы читает и распространяет запрещенку.
- И что?!
Ужас в голосе. Глаза стынут.
- Да ничего... Отбрехался. До поры до времени. В общем, я тебя предупредил... Дело серьезное.
Вишневская и Ростропович. Войнович и Владимов. Ретроспективы. Итальянское и французское кино. Бергман...
- Вы "Земляничную поляну" видели? Как нет?! Да вы что?!
Тарковский. Театр на Таганке. Можно купить входной билет и стоять на балконе. Там и млели часами, не сводя глаз со сцены. Театр "Современник". Табаков, Волчек, Неелова... Песни Окуджавы... И еще Визбор, Городницкий, Сухарев, Бродский, Никитины... Интересная "Литературная газета". За подписку на нее соглашались на любую нагрузку, лишь бы получить.
- Мам, не забудь, - каждую осень упорно ныла Катя, - "Литературку" чтобы дали... Ты там попроси хорошенько...
Строго ограниченный набор газет и журналов. Увлекательный, без всякой эротики "Новый мир". Заманчивая "Иностранная литература". Нераспавшаяся "Юность". Издательства "Молодая гвардия", "Современник", "Советский писатель"... Еще не "желтые" МК и "Комсомольская правда"... Газета "Правда". Отец читал вечерами.
Водители, не мчащиеся на красный свет. И никаких пробок на улицах. Множество детей в парках и на бульварах. Прогулочные частные группы сами по себе и от фирмы "Заря". Очереди в детские сады - пока подойдет, ребенок окончит институт. В универмаги - только к восьми утра. Опоздаешь - увидишь пустые плечики и прилавки. А на рассвете, который встает над Москвой-рекой, можно успеть схватить-купить и плащ, и кофточку, и колготки. Продукты тоже не позже девяти. Вечером все пусто. Подвезут опять с утра... Так что на диванах не залеживайтесь, люди добрые!
